4. За Стеллецкого[180] — спасибо. Я видел его старые дореволюционные, кажется, работы. Когда еще не знали, как следует, иконописи, и многое шло за счет «декорации», как Вы верно заметили. А в условиях эмиграции этот формализм еще более естественен. Когда‑то будет у нас нечто подобное и новое, и поиски! Вопрос — более чем трудный. Дай сейчас расписать — страшно подумать. 5. Эта книга о Т. у меня есть[181].
6. Я очень и очень могу понять о. С. в его «безочаровании», но меня самого спасало отсутствие романтизма. Человек слаб, а задание велико. Будем же дивиться тем чудесам, которые Бог творит через такие скудельные сосуды. Удивительно добро, зло же обычно и всегда ожидаемо. Есть раннехристианское сказание: шел Иисус с учениками; у дороги лежал скелет собаки. Ученики с отвращением отвернулись, а Господь сказал: посмотрите, какие красивые зубы у черепа. Вот эти-то «зубы» меня и удивляют. Их немного, но сам факт их существования — чудо.
Поздравляю Вас с новым годом и приближающимся Рождеством. Укрепляйтесь в радости, молитве и благодарении.
Всегда Ваш
пр. А. Мень
[Начало 1977]
Дорогая Юлия Николаевна! Получили ли Вы часть II? Воспоминания В. Я. — пошлю на днях. И прошу еще одного Спаса.
Когда читал Ваши сожаления о Пшерове[182], то снова вспомнил слова митр. Евлогия: «Не пошло дальше, не удалось, так как не хватило воли к подвигу». Но и то, что было, этот всплеск хорошо бы хранить в памяти. Такое редко бывает. Это сокровища в серости.
Тот, о ком Вы пишете, мне знаком, хотя он меня, наверно, не помнит (мы встречались не раз в редакции[183] в трио с о. Петром Гнедичем). Ведь речь идет об Ч.? Если это он, хотелось бы знать о нем больше. Как он живет, что думает? Слухи ходили по Москве, а потом всё забылось прочно. А он талантливый и нужный человек. Неужели его дарования пропадают? Книгу «восточного монаха» я не знаю.
Относительно же Евхаристии хочется сказать Вам несколько слов. Что нужно было людям, когда среди них ходил странный человек, говоривший очень странные вещи, окруженный сомнительными типами, проститутками и мужиками? Что нужно было? Подвиг веры. Легко ли было Петру сказать деревенскому Плотнику: «Ты Мессия, Сын Бога Живого»? Да и сказал он это по непонятному людям вдохновению. Так и явление Его во плоти через Церковь требует этого подвига веры. Вера — наша сила, динамика, активность, творчество, прорыв. Если бы всё было наглядно и ясно как день, мы были бы в пассивном положении «воспринимающих». А мы участники, со–трудники, активные единицы Церкви. Вот это-то и нужно помнить перед лицом Евхаристии, совершаемой в земном уничижении. И Ваш недуг это уничижение углубляет (для Вас)…
Упражнения не читайте. Они для здоровых. Я даже там, по–моему, об этом писал. Это вспомогательные вещи, не имеющие к делу прямого отношения[184].
Будьте здоровы и Богом хранимы.
Ваш пр. Мень
[Начало 1977]
Дорогая Юлия Николаевна!
Мне очень жаль, что заставил Вас ходить за книгой, а сам не смог дать точных выходных данных. Я получил Вашу посылку, и, увы, вижу, что — не то. Та называлась «История Хорезма от древнейших времен». Она нужна мне для работы над VI томом. Есть точные данные, что она вышла или выйдет на днях в Ташкенте, а автора по–прежнему не знаю.<…>
Вы пишете о себе, что стали молиться сидя. Это не только можно, но иногда нужно. Только желательно, чтобы в это время тело было не в напряжении и корпус, по возможности, прям. Это помогает внутренней сосредоточенности. Вспомним, что католики, мусульмане, индусы молятся сидя…
Относительно Е. Я. — она возмутилась просто потому, что мысль эта непривычна. Но она, на самом деле, правильна. На нее намекал еще Флоренский в своей статье «Богослужение как синтез искусств». Театр — действительно священного, мистериального происхождения, и в нашей службе элементы мистерии остались. И это прекрасно. Суть в том, что оно обращается ко всему человеку, а не только к его разуму или слуху. Жесты, действа — являются важными символами и включают нас в совершающееся. Просто беда в том, что театр в новое время вполне секуляризировался и слово это звучит почти вульгарно.
Почему я не включил Даниэля–Ропса[185] в библиографию? Я перечислил только те, чем пользовался, когда писал книгу. А Д. — Р. у меня тогда не было. Сейчас я его имею (в польск[ом] пер[еводе]). Он оказался очень близким мне по духу и замыслам автором. Задумал написать эпопею. Написал «Библ[ейскую] историю», потом «Иисус и Его время» и еще две книги в продолжение («Церковь ап[остолов] и муч[еников]» и «Темные века»). Всё это у меня есть, но нет следующих трех. Пишет он ярко, живо и с интересными обобщениями. Когда‑то я хотел так писать ист[орию] Церкви, но бросил на XVI веке. Понял, что нужно обратиться к тому, что было ДО…
Очень, очень Вы меня порадовали словами, из которых видно, что Господь Вас не оставляет и благодать касается крылом…
Храни Вас Бог. Всегда думаю о Вас.
Ваш
пр. А. Мень
[Начало 1977]
Дорогая Юлия Николаевна! Прежде всего прошу Вас — забудьте об этом злосчастном Хорезме. Нет — так нет! Я найду его в Ленинке. Фото еще не получил. Лена вышла из больницы. Теперь буду делать попытки выудить Тейяра[186]. Писем сестры — жду. А относительно поминок я Вам скажу: здесь сказывается подсознательный зов предков. То, что делали они веками, — хочется делать, не понимая и не вдаваясь. В общем, к этому нужно относиться без осуждения. Ибо здесь может быть мост к чему‑то. Недаром враги всякой духовности так не любят обрядов. Казалось бы, что им в них? А чувствуют, что это влияет на людей в каком‑то нежелательном направлении. А Пушкина Вы не зря помянули. Это то самое. Только в нашей жизни не обязательно так торжественно. «Великое — в малом». Дух дышит, где хочет. Это‑то и есть источник нашей радости. Мир — как Его Присутствие и Сострадание и помощь. В этом суть Евангелия: Царство близко, оно здесь, его нужно только открыть. Оно посеяно и тихо вырастает. Почему наша вера есть «победа, победившая мир»? Она побеждает серость, «грубую кору вещества», она дает нам узнать, что такое высшая способность духовного зрения. Мы очень на земле, целиком в ней, и в то же время вырастают крылья, которые поднимаются в небо.
Храни Вас Бог. Ваш
пр. А. Мень
[Март 1977]
Дорогая Юлия Николаевна!
Еще до получения Вашего письма узнал о случившемся. Как Вы сейчас? Каждое утро в 9 часов буду молиться за Вас, вспоминайте об этом в тот час. Будем надеяться, что всё восстановится и Вы сможете летом приехать. Напишите мне подробно (если можете) о Вашем состоянии и о том, что говорят врачи.
Пусть Страстная неделя будет для Вас временем Креста. Будем вместе нести его, и вместе с Ним. На краю беды и крушений иной раз внезапно открывается то последнее, что превышает все наши надежды. Наше всё испепеляется — остается только Он. А это и есть сущность нашей жизни, судьбы и смысла. Есть глубокая тайна в словах «Кто хочет душу спасти…»[187] Уничижение Его открывается нам в собственном уничижении.
Была одна странная женщина, которая прошла через этот опыт и что‑то сумела выразить. Хотя у нее много смутного и чуждого мне, некоторые ее прозрения удивительны. Это Симона Вайль[188]. Если Вы не слышали о ней, то приведу несколько строк:
Нужно вырвать себя с корнем. Спилить дерево, сделать из него крест и нести его на себе всегда.
Любить Бога через падение Трои и Карфагена, любить без утешения. Любить вовсе не утешение, это — свет.
Если согласиться на любую пустоту, какой удар судьбы может помешать любить Вселенную?
Мы обладаем только тем, от чего отказываемся. В этом смысле мы не можем обладать ничем, минуя Бога.
Как только мы поймем, что сами по себе ничего не представляем, все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы стать ничем. Ввиду такой цели страдание становится приемлемым, ради этого мы действуем, об этом молимся. Господи, сделай меня ничем. По мере того, как я становлюсь ничем, Господь начинает через меня любить Себя.
Критерий реального в том, что оно дается с трудом. В реальном есть радость, но нет удовольствия. Вот в мечтаниях удовольствия много.
Получил и письмо от Вашей сестры. Слава Богу, что она не унывает, живя без внешних форм духовности. Но она и без слов может быть светом для своих близких, хотя «при случае» слово всё же нужно…
Крепитесь. Дай Вам Бог поправиться. Об опухоли не тревожьтесь. Наружное всегда не опасное. Сейчас Вам нужно что‑то укрепляющее тело (декамевит?).