Тренировку я свернул за десяток секунд. Естественно, ни о каком переодевании и душе речи уже не шло. Просто объявил ученикам про срочный вызов, и стремглав бросился на посадочную площадку. Мы с катером оказались там одновременно. Недра аппарата поглотили нерадивого мечника, и почти сразу же катер взмыл ввысь, взрезая поток низколетящих воздушных судёнышек.
Только в пилотажном кресле удалось, наконец, развернуть файл, переданный Миленой. Информации там было, кот наплакал. Никаких параметров задания этой неугомонной метиллии, никаких толковых вводных, только зона поиска, где она предположительно должна находиться. Ещё имелись параметры самой Миски, из которых следовало, что кошка будет в броне. Впрочем, выводы можно было сделать и по этим скупым крохам информации. Что означает работа в броне в условиях города? Её операция была предельно серьёзной и рисковой, ожидалось огневое противодействие, в том числе с применением тяжёлого вооружения. Это прямо следовало из азов нашей нелёгкой десантной науки, которую я грыз последние полгода.
Параметры Миски в броне были мне известны. Управлять катером требовалось только в плане настройки вводных для полёта, а их я задал ещё в самом начале. Теперь же аппарат нёсся со всей доступной в атмосфере скоростью, и все его трансляторы сотрясали эфир, требуя другие аппараты освободить поток. Приоритет у универсала валькирий был сумасшедшим. Настолько, что даже в тех случаях, когда за штурвалом сидел человек, электроника встречного аппарата перехватывала управление, спеша уступить дорогу. Но даже в таком экстренном режиме минимальное подлётное время составляло двенадцать минут. Для потокового сознания — просто нереально громадный пласт времени, который можно было использовать с умом, и попытаться подготовиться «к встрече» со всем тщанием.
В этот момент сознание затопило давящее чувство обиды, до меня в полной мере дошло, какую глупость учудила Старшая, не удосужившись выдать мне боевой коммуникатор. Все участвовавшие в операции девочки их имели, соответственно, они могли поддерживать друг с другом связь где угодно и когда угодно. Зона гарантированного приёма зависела только от зоны покрытия республиканских ретрансляторов. В городе, так и вообще, связь была доступна везде и всюду, даже в особо защищённых секторах и объектах. Это же валькирии — какие для них могут быть запреты?
За время кмб я успел привыкнуть к коммуникатору, сжиться с ним. Знал, что всегда на связи, и всегда могу услышать любую свою кошку, узнать состояние её организма, уловить настроение — по тем же перепадам гормонального фона. Даже в постели мы их частенько использовали, чего уж там… Иногда просто забывали, что они надеты… Приборы это позволяли, они даже мои поля в пределах стандартных возможностей мечницы выдерживали, так что на воду, физические удары или остаточное излучение ручного оружия им было плевать. Когда же в колонии чёрная кошка не потрудилась выдать мне такой прибор… Признаюсь, первые дни я ощущал себя, словно лишённый привычного органа чувств. Сёстры втихаря от Старшей тоже жаловались мне на схожие проблемы, мол, привыкли уже чувствовать меня везде и всюду, а тут такая подстава… Однако Милена продолжала стоически отмалчиваться, а на вопросы в лоб вообще не реагировала. И вот теперь, когда нужно было срочно связаться с Миской, я оказался лишён такой возможности.
Но это вовсе не означало, что следует сидеть, сложа руки. Благодаря парням из Службы Контроля, у меня имелись программы для работы с городской сетью следящих систем. Особенно ценным в этом плане оказался подарок Илины — адаптированный для Высших интерфейс сразу вывел целую гроздь голограмм, развёл их по потокам сознания и сходу начал трансляцию. Не потребовалось даже долбаться в многочисленные каналы, Высшие получали абсолютный доступ сразу ко всему информационному объёму. Словно никаких защитных систем вообще не существовало в природе. Удобно. И функционально, учитывая объём свалившейся на меня информации.
Здесь было всё — от данных транспортной системы, постоянно мониторящей транспортные потоки и настраивающей их движение, и до данных со следящих динамических устройств, развешанных по всем ключевым точкам мегаполиса. Про такие вещи, как стационарные устройства или базы данных, вообще молчу. Я даже не стал перебирать, где какие каналы, просто ввёл в систему примерный квадрат и параметры объекта. Отклик пришёл через пять секунд. Динамический дройд зафиксировал её, сигающей с крыши какого-то явно промышленного здания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Следом за одиноким аппаратом, оказавшимся в нужное время в нужном месте, начали поступать данные с других устройств. После небольшой синхронизации объёмная картинка обрела предельную чёткость. Броня на кошке в нескольких местах была оплавлена. Штурмовая винтовка прижата к груди, а ёмкость батареи замерла на отметке в пятнадцать процентов. Видать, повоевать валькирии пришлось неслабо. Да и то, что винтовка на груди, а не за спиной, в специальных держателях, говорило о многом. Например, о том, что спина не застрахована от случайных попаданий, могущих испортить оружие. Или о том, что десантнице могут понадобиться те доли секунды, что необходимы для извлечения винтовки из захватов.
Предчувствуя неприятности, я принялся мониторить окружающее пространство, и вскоре обнаружил погоню. Пять человек, в странной броне. По массогабаритам они уступали броне валькирии в несколько раз, но явно имели бронированные вставки, да и экзоскелет у скафа имелся, иначе они не смогли бы держать заданный моей кошкой темп. Вооружение бойцов составляли короткие «машинки», с широкими раструбами — плазменные карабины. Явно для ближней дистанции. Поэтому и не пытались стрелять на бегу — их от валькирии отделяло никак не менее семисот метров, и расстояние это и не думало сокращаться. Но и оторваться у Мисель не получалось. Бегущие оказались в патовой ситуации, и время явно работало за мою девочку.
Вскоре выявился ещё один занимательный штрих. Следом за Миской по воздуху неотрывно шли три дройда, картинки с которых не оказалось в общей системе. Попытка поймать канал также ничего не дала. А это настораживало, ибо в моём распоряжении сейчас были все технические средства столичного мегаполиса, заточенные на контроль электронных систем. Для них задача взломать чужой канал — одно из основных предназначений. Получается, либо у дройдов просто нет системы приёма-передачи информации, либо всё куда сложнее, и аппараты передают данные по прямому лучу, скупыми пакетами. Такие или динамическими дройдами перехватывать, или глушить противолазерной взвесью, а это уже полноценная войсковая операция.
Не заморачиваясь более чужими дройдами, я сосредоточился на наблюдении. Под контроль были взяты все возможные подступы к моей кошке, в радиусе полутора километров. Вскоре перестраховка принесла первые плоды. Из транспортного потока, примерно в километре от бегущих, вынырнула зализанная, похожая на каплю машинка. Настораживали её массогабариты — они не уступали катеру валькирий, что намекало на бронирование. На сгенерированный мною запрос транспортной системы аппарат ответил нечто невразумительное. То ли «прибыл в место назначения и иду на посадку», то ли «технические проблемы». Похоже, водитель просто тупо отправил оба варианта ответки, рассчитывая, что какой-то из них, да сработает, и вездесущая система контроля отвяжется. Не отвязалась. Следуя моим указаниям, она попыталась перехватить контроль над аппаратом, чтобы вернуть его в строй. Неудача. Неизвестная сторожевая программа тут же отсекла внешнее воздействие, намертво заблокировав все официальные каналы доступа. Но главное я уяснил: аппарат связан с преследователями. И словно подтверждая косвенный вывод, один из них передал на машину информационный пакет. Вот так, и лазерная взвесь не понадобилась… Спалились, голубчики, да ещё и собственный отчёт мне слили… Из информационного пакета, почти мгновенно расшифрованного, следовало, что пятеро ведут объект, но сами с устранением не справляются. Что и требовалось доказать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})