и его армии, и короновался там королем.
Шаробер продолжал продвигаться в центральную Венгрию, и к 1307 году он явно одерживал верх. Однако Шаробер не мог официально короноваться, поскольку венгры настаивали на том, что для коронации можно использовать только Святую корону, а она была у Оттона. Потребовалось несколько лет, чтобы вернуть ее, так как Оттон оставил ее у одного трансильванского барона в качестве залога. В конце концов корону разыскали и вернули, и Шаробер, 27 августа 1310 года, был провозглашен законным королем Венгрии "с великой торжественностью и радостью"[40].
Однако обряд возложения Священной короны сделал его королем лишь формально, и вскоре Шаробер обнаружил, что задача покорения королевства, законным правителем которого он теперь являлся, еще далека от завершения. Двадцатидвухлетний король столкнулся с жесткой оппозицией со стороны земельной аристократии Венгрии, некоторые из которых стали настолько могущественными, что фактически являлись независимыми монархами. Одного за другим, с методичной решимостью, Шаробер преследовал этих людей и их семьи, осаждая их замки, экспроприируя, а затем перераспределяя их обширные владения в свою пользу себя самого и поддерживающей его группы баронов, создавая тем самым новый правящий класс, преданный короне. Его власть была непрочной еще десять лет, но в конце концов Шаробер оказался неоспоримым правителем королевства, простиравшегося от Боснии и северной Хорватии на берегу Адриатического моря на западе, до Валахии и Молдавии на Черном море на востоке и до Трансильвании и Карпатских гор на севере. Лишившись наследственных прав из-за опасений, что из-за своей молодости он не сможет воевать за Сицилию, Шаробер к 1330-м годам контролировал территорию, примерно в три раза превышающую размеры Неаполитанского королевства.
Фортуна благоволила Шароберу не только в этих значительных военных триумфах. Не успел он утвердить свою власть в Венгрии, как в Словакии, к северо-западу от Будапешта, были обнаружены залежи золота. Венгры и раньше находили золото, в частности, в Трансильвании, но не так много. Внезапно Шаробер обнаружил, что располагает крупнейшими в мире запасами самого драгоценного металла. По некоторым оценкам, начиная с 1320-х годов в Венгрии добывалось от 200.000 до 300.000 фунтов золота в год, что составляло "треть всей мировой добычи, известной на тот момент, и в пять раз больше, чем в любом другом европейском государстве"[41]. Почти сразу же королевство вступило в эпоху процветания, которую даже сегодня без иронии называют его золотым веком. Шаробер ввел налоги на добычу полезных ископаемых так, что почти 40% прибыли отчислялось в пользу короны, и таким образом королевские доходы резко возросли. Золота сразу стало достаточно, чтобы королевство могло чеканить собственную монету, что значительно облегчило приобретение предметов роскоши и поиск выгодных торговых партнеров. Что еще больше отвечало интересам Шаробера, так это то, что теперь у него было достаточно золота, чтобы содержать армию, достаточную для осуществления его экспансионистских планов и устрашения соседей. Хотя налоговая политика нового короля была более требовательной и деспотичной, чем у любого предыдущего монарха в истории Венгрии, население не роптало и не восставало. Такое количество золота позволяло оправдать множество грехов.
Несмотря на многие годы, проведенные вдали от родной земли, на все свои испытания и успехи, Шаробер никогда не забывал о своем происхождении. В политическом и культурном плане его амбиции и вкусы были явно анжуйскими, а не венгерскими и его преобразования при дворе носили западноевропейский характер. Он организовал свою армию по рыцарско-феодальной системе, как у его французских родственников, но чуждой его венгерским вассалам. Аналогичным образом, его широкое толкование прав монарха, его презрение к представительским собраниям венгров, и его привычка предоставлять привилегии "по особой милости" (de speciali gratia), не считаясь с обычаями королевства, вероятно, были заимствованы из политических традиций Сицилийского королевства[42]. "Административная система Шаробера, его отношение к собственности (если она не была специально передана королевскому стороннику или Церкви, она принадлежала королю) и его настойчивое требование заносить все документы в письменные реестры были взяты прямо из правил, первоначально сформулированных его прадедом Карлом Анжуйским за семьдесят лет до этого. Когда Шаробер приказал выпустить свою первую серебряную монету (в рудниках вместе с золотом нашли и серебро), королевские чеканщики скопировали ее стиль с тех, что чеканил в Неаполе его дядя Роберт Мудрый. Даже пристрастие западноевропейской аристократии к рыцарским турнирам было привиты его подданным, и в 1318 году венгров впервые познакомили с этими рыцарскими соревнованиями — зрелищем, которое впоследствии проводилось ежегодно.
Однако когда дело доходило до женитьбы, король Венгрии подходил к этому ответственному поступку, руководствуясь политической целесообразностью, а не родословной, о чем свидетельствует его брак с Елизаветой Польской в 1320 году. Елизавета, четвертая и последняя жена Шаробера, была дочерью Владислава I, короля Польши, известного под прозвищем Локетек. Король Венгрии с самого начала поддерживал малорослого Владислава и этим браком закрепил их союзнические отношения, тем самым добившись региональной гегемонии и создав грозную коалицию против врагов.
Когда они поженились, Елизавете было пятнадцать, а Шароберу — тридцать два. Три ее предшественницы умерли молодыми и бездетными, и новая королева Венгрии знала, что должна обеспечить мужу наследника. К огромной радости и облегчению Елизаветы и ее мужа, она выполнила этот долг, родив пятерых сыновей, трое из которых пережили младенческий возраст: Людовик, родившийся в 1326 году, Андрей, в 1327 году, и Стефан, в 1332 году.
В Елизавете Шаробер нашел исключительно решительного и энергичного партнера — хитрого, способного и жаждущего власти. Королева содержала собственный двор и советников (еще один обычай, заимствованный из стран Западной Европы) и управляла несколькими важными венгерскими поместьями и городками лично. Елизавета не пасовала перед трудностями и не была склонна к милосердию. В 1330 году ее брат Казимир во время визита ко двору сестры совратил одну из ее фрейлин, наивную девушку по имени Клэр. Отец Клэр, Фелициан Зах, мелкий барон, в гневе ворвался в королевскую столовую во время ужина, с мечом наголо, чтобы отомстить за поруганную честь своей дочери. Бдительные стражники пронзили барона мечами, но не раньше, чем он успел ранить Елизавете в руку. По приказ королевы тело Фелициана было разрублено на несколько частей и разослано по всему королевству как мрачное напоминание об опасности неудачных покушений. "Его голова была отправлена в Буду, а две ноги и две руки — в другие города",[43] — сообщает Жан, провинциал францисканцев Венгрии того времени. Жену и детей барона, включая незадачливую Клэр, арестовали и подвергли жестоким пыткам, а затем предали смерти как всех их родственников "в пределах третьей степени родства". То, как корона разобралась с этим делом, произвело сильное впечатление и ни Елизавету, ни кого-либо из членов ее семьи, недовольные подданные больше никогда не беспокоили подобным образом. Королева же, похоже, приняла такой исход как подтверждение правильности своих методов наведения порядка.
Шаробер так и не смирился с узурпацией своих прав в Южной Италии. С того самого дня, как его отправили в Венгрию, он продолжал протестовать, как перед Робертом