прав трон в пользу Роберта и вскоре после этого был принят в лоно Церкви. Чтобы убрать с дороги ставшего ненужным Шаробера, Карл передал ему права на королевство Венгрия, которые было частью приданого жены Карла, Марии, и отправил его подрастать и управлять своим новым королевством, выделив ему небольшую армию. Одобрение Папы узаконило то, что в противном случае могло быть расценено как беспринципная узурпация прав Шаробера, и таким образом Роберт, маленький метатель камней, стал наследником Неаполитанского трона.
Разумеется, такое нарушение правил первородства не осталось незамеченным братьями Роберта, а затем и их женами. Ведь если третий сын смог стать королем, то почему бы четвертому или пятому, а то и шестому тоже не претендовать на корону?
* * *
Другой влиятельной личностью при неаполитанском дворе в годы становления Иоанны была ее неродная бабушка, вторая жена Роберта, Санция Майоркская. Иоланда умерла в 1302 году после всего пяти лет замужества (брак был заключен в 1295 году, но церемония состоялась только в 1297 году). Но Иоланда все же успела выполнить свой супружеский долг, родив мужу двух сыновей в качестве потенциальных наследников: Людовика, который умер в 1310 году, и Карла, будущего отца Иоанны. Сразу после смерти Иоланды Карл Хромой стал искать новую жену для Роберта и остановил выбор на Санции. На его решение (как, впрочем, и на большинство его решений) сильно повлияло его навязчивое стремление отвоевать Сицилию у Федериго III. Санция была старшей дочерью короля Майорки, дяди короля Арагона. Женив Роберта с Санции, Карл Хромой получил нового союзника в борьбе за Сицилию. В идеале он рассчитывал, что в будущем Роберт и его новый тесть начнут наступление на Федериго с двух сторон: из Неаполя с востока и с Майорки с запада. Роберт должным образом женился на Санции в 1304 году, а когда, в 1309 году, Карл Хромой умер, эта пара была коронована как король и королева Неаполя, Иерусалима и Сицилии при полной поддержке Папы из Авиньона.
Довольно быстро после своего второго брака Роберт, понял, что, хотя Анжуйская династия, в лице его тестя, несомненно, получила военного союзника, а Неаполь — королеву, сам он настоящей женой не обзавелся. Самой очевидной и непреодолимой чертой характера Санции была ее крайняя набожность. Новая королева Неаполя происходила из семьи, которая была заражена той же привязанностью к францисканцам-спиритуалам, что и старший брат Роберта Людовик. К большому огорчению короля Майорки, трое из четырех его сыновей и братьев Санции в конце концов отказались от своих прав на его корону, чтобы присоединиться к монахам-подвижникам.
Как и ее братья, Санция приняла дело спиритуалов и, поскольку она была женщиной, дело их филиала — клариссинок (Орден святой Клары), религиозного движения, основанного в 1253 году святой Кларой Ассизской. Клариссинки были монахинями, которые полностью удалились от общества, посвятив себя жизни в бедности, отречении от всех мирских благ и самопожертвовании. Сестры-клариссинки не владели никакой собственностью, полагаясь на те средства, которые могли выпросить у братьев-монахов. Клариссинки коротко стригли волосы, носили серые одежды из грубой материи и сандалии на босу ногу в подражание Святому Франциску. Они регулярно постились, никогда не ели мяса и жили, отгородившись от мира, в монастырях с высокими стенами. Самым экстравагантным было строгое правило, касающееся разговоров. Женщины, поступавшие в монастырь клариссинок, давали обет молчания. Разговаривать разрешалось только один час в день, и никогда по пятницам или во время трапезы.
Санция не скрывала своего влечения к ордену клариссинок. Еще в 1312 году она обратилась к Папе с просьбой разрешить ей окружить себя этими монахинями во внутренней часовне своих покоев в Кастель-Нуово. Папа в ответном письме разрешил ей приютить двух таких клариссинок, а позже их число было увеличено до трех. Проникнуть за этот человеческий барьер святости с целью зачатия детей, должно быть, было непросто. С таким же успехом Роберт мог бы жениться на самом короле Майорки. Со временем ситуация не улучшилась. В 1316 году Санция попросила Папу о разводе, чтобы самой стать клариссинкой и удалиться в монастырь. Она повторила просьбу в следующем году, и тогда, чтобы подкрепить свои доводы, обвинила Роберта в супружеской измене. Папа дважды ответил Санции вежливым отказом в ее просьбе и увещеваниями уделять больше внимания своему мужу. Он также выражал порицание Роберту за его неверность жене. Ни для кого в Неаполе не стало сюрпризом, что у королевской пары не было детей.
Вместо деторождения Санция посвятила себя францисканцам-спиритуалам, называя их своими "сыновьями", а себя — их "матерью"[20]. Она считала себя их защитницей и стремилась сделать Неаполь убежищем для этого движения. Став королевой, она первым делом убедила Роберта начать перестройку церкви Санта-Кьяра, которую отец Иоанны, Карл, впоследствии назвал конюшней. Санция планировала создать на базе Санта-Кьяры двойной монастырь: один для францисканцев (или, как их называли, Меньших Братьев) и один для клариссинок.
Спиритуалы, безусловно, нуждались в помощи, поскольку их бескомпромиссная позиция в отношении бедности противоречила официальной церковной политике, которая заключалась в накоплении как можно большего богатства в кратчайшие сроки. Особенно это касалось Папы Иоанна XXII, чей понтификат совпал с первыми двадцатью годами замужества Санции. Известный тем, что нещадно облагал налогами свою паству, продавал церковные должности тому, кто больше заплатит, и раздавал кардинальские шапки, членам своей семьи, Иоанн спал на подушке, отороченной мехом, и устраивал шикарные пиры, отчеты о которых сохранились в хрониках того времени. Например, на свадьбе одной из двоюродных племянниц Папы гости поглотили "4.012 хлебов, 83 вола, 551 овцу, 8 свиней, 4 кабана, большое количество рыбы разных видов, 200 каплунов, 690 кур, 580 куропаток, 270 кроликов, 40 ржанок, 37 уток, 50 голубей, 4 журавлей, 2 фазанов, 2 павлинов, 292 мелких птицы, 3 фунта сыра, 3.000 яиц, 2.000 яблок, груш и других фруктов; они выпили 11 бочек вина"[21].
Очевидно, что спартанский образ жизни спиритуалов и их настойчивое утверждение, что Христос хотел, чтобы апостолы (и, следовательно, Церковь) жили в бедности, были для папства неприемлемы. С точки зрения Иоанн XXII их движение было не только постыдным, но и опасным. Многие люди начали с опаской смотреть на папский образ жизни и присоединялись к голосам призывавшим к реформам Церкви. Чтобы подавить эту оппозицию, Иоанн XXII издал ряд булл, в которых настаивал на том, что Христос и апостолы не были против владения собственностью и объявляли еретическим убеждение в обратном. Затем, чтобы подчеркнуть твердость своей позиции, Иоанн приказал в мае 1318 года сжечь на костре в Марселе четырех спиритуалов, отказавшихся отречься от своих убеждений.
Однако действия Папы возымели обратный эффект: вместо того чтобы подавить движение спиритуалов, он закалил волю его лидеров и усилил призывы к реформам. Благочестивые францисканцы стекались в Неаполь; Кастель-Нуово был заполнен монахами; одним из руководителей движения был духовник самой королевы Санции. Старшего брата королевы, Хайме Майоркского, одетого в потрепанную хламиду, часто можно было увидеть просящим милостыню на улицах старого города. В окружении Санции