приехали.
Глава 5. Леди Марион
Высокий гранитный столб, во времена незапамятные высеченный древним ваятелем, сообщал путнику, что он ступает на земли, принадлежащие великому эльфийскому народу Элириос. На вершине четыре потресканных лика — воины в шлемах, смотрящие слепыми каменными глазницами в стороны света. Река в этом месте разливалась широко — крупные валуны вытащены на берег, а дно засыпано мелкой галькой, позволявшей проезжать через поток на телегах. Дороги к реке порядком накатаны и вытоптаны лошадями.
— А тут должно быть много путников проезжает, — удивилась Тэрил. — Странно, что нам никто не попался за столько дней, даже не слышали никого.
— Мы едем в неурочную пору, леди Тэрил, — отозвался Зетрейн. — Урожай на южных полях уже давно собран, куплен, и увезён северянами к себе, в закрома. Сейчас, с наступлением холодов, они разве что за скотом тронутся на юг, да и то, скорей всего, скотоводы сами пригонят его.
— Ну что, друзья мои, — замялась я. — Если вы со мной доехали досюда, знайте — назад дороги нет. Впереди нас ждёт долгая и кровопролитная война. Вы сделали свой выбор, и отступать уже поздно.
— Тогда зачем ты нам это говоришь? — подозрительно уставилась Тэрил, тряхнув копной белокурых волос.
— А потому что так положено, — улыбнулась я, не зная что сказать в ответ. Не говорить же, что у меня дурные предчувствия, и я в последний раз даю им шанс сбежать. Да... Странно... Я стала таиться и боятся сказать правду, кого-то расстроить. Планета Земля до сих пор не отпускала меня.
Неспеша мы миновали реку, и поехали по зелёной долине, заросшей лесом, вокруг которой высились горы, пока ещё небольшие, с редкими скалами и осыпями. Пора останавливаться на ночлег. Уже в сумерках впереди показалась густая дубовая роща, словно звеневшая листьями на слабом ветре.
— Дубы? Здесь? Странно... — Зетрейн был прав. Даже южнее мы не встречали ни дубов, ни вязов, ни грабов. На перевале дварфов и равнине попадались лишь сосны и ели — чувствовалась близость севера.
Чем ближе мы подъезжали к роще, тем более величественной она казалась, а когда спешились у деревьев, они показались гигантскими. Я таких никогда не видела. Похоже, священное, сакральное место. В середине рощи стояло каменное изваяние — высокий каменный воин в древнем чешуйчатом панцире с короткими рукавами, тунике, и с коротким кривым Атеренейдисом в могучей руке. Он словно застыл перед броском на врага, смотря на него ненавидящими глазами через прорезь закрытого гребенчатого шлема.
— Похож на ильнуирца — заметила Тэрил подойдя ближе. — Тут алтарь! На нём еда и вещи!
— Ты не узнала Силандона, владыку северных земель, — усмехнулась я. — Этот Дорниор владыка севера. А это, похоже что его капище. Северные дикари вешают на дубовые сучья золотые монеты, а на алтарь кладут еду. Как будто дух лично спустится, чтоб собрать тухлятину с алтаря, и сорвать монеты с дерева. Зачем они ему?
— Дикари, говоришь? — из-за статуи медленно вышел эльф огромного роста в чёрном одеянии, расшитом серебристыми рунами, и с дубовым посохом в руке. — Хорошее выражение для высокородной.
Как я не заметила его ауру? Эльф, похоже, был магом и жрецом, судя по его одежде, и ярко-голубым глазам, светящимся из-под капюшона. Маг грозно нахмурился, рассматривая нас. Бояться ему нечего — он признал в нас сородичей, да и находились мы на его территории. Отсюда некуда бежать, и если мы пришли, значит у нас есть некая цель.
Эльф откинул капюшон, рассыпав длиннющие серебристые волосы по плечам. Из-под полураспахнутого плаща на миг сверкнул светящийся синий камень на шее, и рукоять длинного меча на поясе. На лице татуировка в виде синих рунических узоров. Такие же руны видно на крупных мускулистых кистях. Опёршись о посох северянин стоял и молчал, ожидая что мы скажем. Я вдруг подумала, что совсем не с того начинается моё знакомство с северными эльфами, и досадно поморщилась.
— Что ж вы молчите, дорогие гости? — насмешливо сказал эльф, сверкнув синим огнём из глаз. — Вам нечего сказать? Вы заблудились? Пошли не той дорогой? Нечасто появляются у нас сородичи с юга, тем более, высокородные леди. Назовите себя, если вас это не затруднит.
— Я... Я Анитель Ледерин Иллерион, владычица Горного Замка! — с гордостью ответила я, сняв шлем. — А это мои соратники. Тэрил Аглион Иллерби, леди Осеннего Замка, и Зетрейн Изион Селдис, Воин Поющего Ручья. Мы ищем уважения и защиты!
При последних словах я чуть не опустила голову от стыда, но всё-таки удержалась, и прямо посмотрела в глаза эльфа, тихо присвистнувшего и ехидно улыбнувшегося. Голубые узоры на его лице едва заметно вспыхнули и тут же погасли.
— Вот так да! У меня в гостях сама Анитель Иллерион. Такая честь обычному жрецу Дорниора и не снилась. Впрочем, это не моё дело. Добро пожаловать во владения Элириос! Позвольте представиться. Меня звать Ирендейл Диранион Секвертис, Воин Дубовой Рощи.
Он низко склонил голову, но я видела, как он с усмешкой косится на нас из-под своих серебристых волос, обрушившихся ему на лицо. Нет... Уважения в этом молодчике совсем не было, лишь издёвка и насмешка.
— У вас здесь капище? — недоверчиво спросила я. — Почему у границы вашей страны стоят не воины с оружием, а всего лишь один жрец с дубиной?
— Хахаха! — низко рассмеялся Ирендейл. — Но кого нам опасаться? Кто приедет в эти бесплодные тёмные земли, высокородная леди? Для кого здесь держать дружину? Для тех, кто приходит по-воровски, внезапно, хватит и одного меня! С дубовой палкой! Ведь я дикарь!
Глаза эльфа грозно нахмурились, и снова загорелись синим пламенем. Определённо, мы ему не нравились. Я растерянно оглянулась на Тэрил, и увидела как она смущённо отвернулась в сторону, и ковыряла носком сапога опавшие дубовые листья под собой. Малютка испугалась? Где ж её насмешливые речи?
— Но мы всегда рады нашим сородичам! — эльф вдруг стал дружелюбен, по-видимому, подавив свой гнев. — Езжайте по этой дороге, и через несколько лиг увидите Замок Тёмного Крыла. Это место обиталища властителя нашего рода. Там вы найдёте кров и еду. Наша госпожа, светлая леди Марион Дирандин Квертис примет вас. Если пожелает.
Я поклонилась и вышла из дубравы. Смущённые Тэрил и Зетрейн поплелись за мной. Чёрт... Неужели они испугались этого жреца-воина? Однако, надо признать, обескураженной