Читать интересную книгу "В отражении тебя - Моник Сиси"

боль, душевную боль от борьбы, которая длилась слишком долго. Невыносимо так с ним поступать, но я должна попрощаться с человеком, которого люблю.

– Вернись ко мне, – прошептала я.

Он смущенно покачал головой и нахмурился.

– Джулиан, умоляю, вернись ко мне.

– Ты не можешь так с ним поступить! – крикнул Габриэль. – Ему нужна помощь.

Верно, но мне тоже кое-что нужно. Я не могу уйти, не сказав Джулиану, как сильно его люблю и что часть меня навсегда останется на той террасе в танце под звездами, в очаровании одного только нашего момента. Вне времени, вне разума, вне реальности, под пронзительную мелодию, которая до сих пор билась в моем сердце, как звук умирающей надежды.

Я подходила все ближе и ближе, пока не оказалась на последней ступеньке. Там силы меня покинули, скрутила боль, стало трудно дышать.

– Пожалуйста, – прошептала я, протягивая руку, чтобы провести по небритой щеке, по щетине, прикрывающей идеальное лицо.

Он прижал мою ладонь к себе, закрыл глаза и вдохнул воздух вокруг нас, будто хотел ухватить воспоминания, задержать время. А когда открыл глаза – шагнул назад, снял очки и посмотрел на меня. Я сморгнула слезы.

– Ты все знаешь?

Вопрос прозвучал грубо. Я кивнула и прикусила губу, чтобы заглушить душевную боль, – мы стояли лицом друг к другу, но Джулиан находился так далеко, словно между нами оказалась вселенная. Я почувствовала: он все еще видел меня изнутри, но это ничего уже не изменит.

– Ты им веришь?

Он не отрывал от меня взгляда, я же посмотрела на Габриэля и мистера Миллера. Они стояли в стороне, напряженные, бдительные и внимательные к каждому нашему слову.

– Я больше не доверяю даже себе, – всхлипнула я.

И это правда: теперь, когда открылась страшная тайна, даже любовь, самая сильная, какую я испытывала, не позволяла игнорировать зло, которое властвовало над Джулианом. Я не могла закрыть глаза на то, что он сделал с Еленой, а может, и с Итаном много лет назад.

– Это я, – он притянул меня к себе в настойчивые объятия. – Это всегда был я.

Он говорил это так, будто слов достаточно, чтобы объяснить все, даже обман, в который он меня втянул.

– Ты должен был мне сказать, – заявила я, возвращая себе хоть каплю ясности.

Джулиан провел пальцами по моей щеке, убрал волосы за ухо. На его лице застыла маска страдания, такого же, как у меня в крови.

– Я боялся, – вздохнул он и болезненно поморщился.

– Ты не доверял мне.

– Люди боятся меня, Амелия. Я для них чудовище, – он приподнял уголок губ. – Ты смотрела на меня как на нормального человека, за которого стоит бороться.

– И что это значит? – я была так потрясена, что едва понимала его слова. Смысл смешивался с воспоминаниями, с реальностью происходящего. Я оказалась в кошмаре, и мне было так жутко, что хотелось проснуться и все забыть.

– Ты не осталась на поверхности, ты не поверила тому, что тебе сказали, – терпеливо пояснил он. – Ты распознала добро там, где затаилось зло.

Грудь сотрясла дрожь – человек передо мной не чудовище, но все же его поступки говорили, что он не в порядке, совсем не в порядке, и с этим бороться я не смогу. Может, и существует способ жить с его двойственностью, но мне он неизвестен, сейчас я знала только одно: что люблю и ненавижу его одновременно. Ведь он понимал, что я буду страдать, и просто наблюдал, как я теряла себя в пучине страсти.

– Джулиан, я имела право знать правду.

– Я всего лишь пытался быть счастливым. Хотя бы раз понять, каково это.

Его губы коснулись моих. Я почувствовала знакомый вкус, запах его кожи, тепло его дыхания, ласкающее мои влажные щеки. Смогу ли я принять другой поцелуй? От одной мысли об этом сердце осуждающе заколотило по ребрам.

– Прости меня за то, что я сделал.

Я взяла его лицо в свои руки, прижалась к его телу. Как смириться с мыслью, что придется жить без нас? Я уже тосковала всем существом, пусть наше будущее и не было никогда реальностью.

– Тебе нужна помощь, – пробормотала я, разглядывая его мрачную красоту.

Джулиан прижал меня к себе, наши сердца соприкоснулись. На мгновение показалось, что они забились в унисон, движимые одним и тем же безудержным отчаянием, раной, которая с каждым вдохом разрывала плоть и вряд ли когда-нибудь заживет, она останется в душе навсегда.

– Я пытался защитить тебя, – он уперся лбом в мой лоб. – Я люблю тебя.

Между нами исчезло пространство, я подняла подбородок. Джулиан улыбнулся с тоской, закрыл глаза, а я приподнялась на носочках, хотела сказать, что тоже люблю его, но вместо этого поцеловала сквозь слезы и в тот же миг его потеряла.

Габриэль подошел к Джулиану со спины и потянул к выходу, я застонала, все еще ощущая на своих губах его губы, потянулась к нему всем существом, но меня удержала миссис Фуллер, она вцепилась в мои руки со вздохом обреченности.

Мы с Джулианом не хотели расставаться, между нами все еще была связь, мы пытались ее удержать, но пальцы хватали лишь пустоту. Я кричала, звала его, Джулиан вырывался из сильных рук Габриэля и Миллера, проклинал всех, он пытался вернуться ко мне. Но… мы сдались. Одновременно. Передавая без слов, только взглядами, всю силу любви, которая осталась в наших сердцах. Мы не разрывали зрительный контакт, не прерывали диалог, состоящий из эмоций, пока перед моими заплаканными глазами не закрылись двери Доунхилл-Хауса.

Я упала на пол, закрыла лицо руками и разразилась судорожными рыданиями. Тишина и одиночество без Джулиана были невыносимы. Порой мы влюбляемся, не зная, во что ввязываемся, но ведь в этом и заключается смысл: мы бросаемся в омут, потому что этот омут – единственное, что заставляет нас чувствовать себя живыми.

Миссис Фуллер опустилась на колени рядом со мной.

– Поверь мне, Амелия, так будет лучше для вас обоих.

– Джулиан не плохой, Аннабель, – я уткнулась лбом в пол и обхватила руками живот. – И я так сильно его люблю…

– Никому не под силу любить человека, который живет наполовину, – приговаривала она, поглаживая меня по спине.

Раздались чьи-то шаги, я подняла голову и увидела Ричарда Лэньона.

Глава 55

Амелия

Шесть месяцев спустя. Февраль. Милан

«Не делай другому того, что сделали тебе», – говорит этика возмездности. Этой моральной заповеди я следую много лет и в рамках сложившихся обстоятельств осталась верна себе. Наше внутреннее совершенство проявляется в том, как