Читать интересную книгу "Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира - Анри де Кок"

Но Ришелье зорко за ним наблюдал. Он знал о преступных сношениях своих врагов с испанским министром де Сан-Лукаром, он знал о трактате заключенном от имени короля и герцога Орлеанского, знал, что этот трактат был передан Фонтрайлем, что герцог Бульонский и Сен-Марс скрепили его своим согласием,и достал через нунция в Мадриде с него копию.

Заговорщики были молниеносно и решительно остановлены!

Вместе со своим другом, молодым де Ту, Сен-Марс был приговорен к смертной казни.

Дойдя до подножия эшафота, два друга обнялись и де Ту сказал Сен– Марсу:

– Ступайте, мой господин, вам принадлежит честь. Покажите, что сумеете умереть.

Сен-Марс оделся на казнь, как на праздник; он отдал свой богатый плащ своему духовнику, вместе с ящиком богато украшенным бриллиантами, содержавшим портрет, который он попросил сжечь.

То был портрет Марион Делорм.

Священник через несколько недель тайно передал этот портрет Марион, для которой он стал реликвией.

Что касается Людовика XIII, то говорят, что в день смерти бывшего фаворита, около наступления времени казни, он, вынув часы, сказал: «Через час Сен-Марс весьма дурно проведет свое время!»

Это был остроумный король!..

* * *

Марион около года пробыла в монастыре, после смерти Сен Марса. Она, быть может, осталась бы там и подолее, но заметила, что кошелек ее опустел. A Mapион страшилась бедности…

Снова начала она свою рассеянную жизнь, отдаваясь отныне не самым красивым и любезным, а самым богатым. Говорят, что она не побоялась волокитства старого немецкого жида Натана Розельтанна, жившего в Париже, где он грабил с христиан миллионы.

Не довольствуясь, однако, шумом, который происходил около нее, она желала иной славы. Наступило время Фронды (1650). Марион интриговала против партии королевы. Но королева была сильнее; Фронда была уничтожена: принцы Конде и Конте арестованы; вероятно та же участь постигла бы и Марион Делорм, но она… заболела и умерла!

Тальман де Ро так рассказывает о смерти Марион Делорм:

«Ей было тридцать девять лет, когда она отдала душу Богу[29]. А между тем она была прекраснее, чем когда-либо. Если бы она не так часто была беременна, то и в шестьдесят – она все еще была бы прекрасна. За несколько дней до болезни она приняла сильное рвотное, и это ее убило. После нее осталось платьев больше чем на двадцать тысяч экю; долее трех часов она не носила перчаток. Она никогда не брала деньгами, а только нарядами. Во время болезни она исповедовалась по десять раз на дню, хотя была больна только три дня. И постоянно находила сказать духовнику, что-нибудь новое. Ее видели мертвой на постели в течение суток с венком невинности. Наконец, священник Сен-Жерье сказал, что это странно и ее похоронили.»

Дебарро, ее первый любовник, написал на смерть Марион Делорм следующее стихотворение:

Бедняжка, Mapиoн Делорм,С такою прелестию форм,Что много, много так любила, —Тебя похитила могила!Когда прекрасную как деньМогильная сокрыла сень, —Тогда я стражду и тоскую…Нет счастьем смерть не назову я.»

Таким образом оканчивается жизнь Марион Делорм

* * *

Книга третья

ОБОЛЬСТИТЕЛЬНИЦЫ ПРОСВЕЩЕННОГО ВЕКА

Нинон де-Ланкло

Нинон де-Ланкло говаривала: «Я еще в детстве размышляла о неравномерном распределении качеств, которые существуют у мужчины и у женщины; я видела, что нас обременили всем, что есть суетного, а мужчины сберегли себе право на существенные качества, с этой минуты я стала мужчиной.

Это превращение потому особенно льстило Ниноне, что дало ей независимость и свободу действий, что ставило ее вне препятствий, присущих ее полу.

Она говорила также, что просила у Бога одного: «Господи! сделай из меня честного мужчину, но не делай честной женщины!»

На это можно бы было возразить, но теперь мы займемся историей жизни той, которую называли – царицей куртизанок прошедшего, настоящего и будущего.

* * *

Анна или Нинона, грациозное уменьшительное, – была единственная дочь дворянина деЛанкло и девицы де Реконт, из благородной фамилии из Орлеана. Она родилась в Париже 15 мая 1616 года.

Мать ее была богомольна, очень богомольна; часто, склоняясь над детской колыбелью она повторяла; «Вне религии нет спасения. Ты будешь монахиней, моя Нинона!»

– Э! моя милая! – со смехом заметил однажды г-н де-Ланкло своей жене; – говори эти слова, пока она еще не понимает, только я думаю, мы не для того произвели на свет дочь, чтобы запереть ее в монастырь!..

– Отчего же, если это для ее же блага?

– Так вы полагаете, что она будет дурна, горбата и глупа?

– Не одни только глупые, горбатые и дурные посвящают себя Богу.

– Очень возможно, но какова бы она не была, – а я уверен, она будет прелестна и умна, – объявляю вам, что Нинон не вступит в монастырь. У меня относительно ее есть свои идеи, вот вы увидите.

– Ваши идеи! о! вы погубите душу нашего ребенка!

– Нет, не погублю; напротив, я разовью ее. Вы же знаете, я эпикуреец.

– Увы! это значит, что вы верите только в удовольствия!..

– Извините я еще верю в высший разум; но также верю, что этот разум, поселив, нас на земле, желал чтобы мы срывали цветы, которые он сам же посеял. Вы говорили об Эпикуре, но известна ли вам его мораль? Послушайте: «Пользуйтесь вашими способностями, но не злоупотребляйте ими; не посвящайте долгих дней краткому наслаждению, никогда не противоречьте природе и вашей совести; пусть трезвость и сдержанность делают ваши удовольствия более живыми и чистыми; избегайте излишества, которые возмущают настоящее и оскудевают будущее, живя согласно с природой, вы никогда не сделаетесь бедными; живя согласно с убеждением, вы никогда не будете богаты; если свойство богов заключается в том, чтобы обладать всем; свойство мудреца – довольствоваться малым». Что вы об этом думаете? Эти правила не стоят ли других, а Эпикур не великий ли философ?

– Но ведь этот философ – язычник. Он говорит в своей морали – о ужас! – о богах…

– А не все ли равно! не все ли равно – исходит ли правда от язычника или христианина, – будто только одна правда?!.. мудрость и добродетель не имеют религии, также как не имеют отечества.

– Замолчите! замолчите!.. Вы меня пугаете за нашу дочь. О небо! в каких ужасных, принципах воспитают тебя, несчастная дочь моя!

* * *

Вопреки ужасу матери, Нинон, воспитанная своим отцом в этих ужасных правилах, выросла прелестной девушкой.

К несчастью де-Ланкло не долго наслаждался законной гордостью, по своему образовав ум к сердце Ниноны; он умер когда ей было четырнадцать лет; г-жа де-Ланкло следом за ним сошла в могилу.

В пятнадцать лет, полная хозяйка своих действий и состояния, Нинон тогда уже выказала некоторый характер. Она получила десять тысяч ливров дохода, – что равняется нынешним тридцати, – и жила с экономией и благородством, устроив таким образом, чтобы иметь впереди годовой доход на случай неожиданных издержек или помощи друзьям.

Царица куртизанок имела презрение к деньгам. План жизни, который она набросала, не имел ни примеров, ни подражателей; Нинона не хотела делать постыдной торговли из своих прелестей, но решилась отдаваться каждому, кто ей понравится. Ветреная в любви, постоянная в дружбе, честная до мелочности, всегда одинаковая характером, способная образовывать и обольщать молодых людей: – остроумная без злобы, прекрасная до старости, – она не обладала только тем, что называют добродетелью.

Но если бы Нинон была добродетельной, она не была бы Нинон!

Она жила для любви, а не любовью; и что всего страннее, эту страсть, которую она предпочитала всем другим, она рассматривала как только иллюзию чувств, как потребность, как слепое чувство, которое не предполагает никакой заслуги в предмете, его возбудившем и не заслуживает никакой благодарности; одним словом, как каприз, продолжительность которого от нас не зависит. Пока этот каприз продолжался, она любила; но вскоре он проходил и все прерывалось безвозвратно. Она сама объявляла об этом своим любовникам с такою искренностью, которая отнимала у них право жаловаться… Она размышляла как Сократ, а действовала, как Лаиса… Почти ту же мысль выражает один поэт, ее любовник, в следующем четверостишии:

«Всегда разумная натураТворила душу для НинонИз сладострастья Эпикура,Из добродетели Катона».

На счет Катона сравнение нам кажется слишком преувеличенным! Но нужна была рифма. Для Катона тем хуже. Сохранился список главных любовников Ниноны. Вот он:

Граф Колиньи.

Маркиз де Виларсо.

Граф де Палуан.

Маркиз де Креки.

Граф де Грамон.

Де Турвиль.

Маркиз де ла Шатр.

Граф де Миоссен.

Граф д’Эстре,

Аббат д’Эффия.

Принц де Конде.

Сент Эвремонт.

Граф Фиэски.