смилостивилась, и он продолжил:
– Все просто, Аннев. Как только в голове появляется новая мысль, прислушайся к себе. Твоя ли это мысль или она вызывает подозрение? Если ты хорошо знаешь свой разум, никто и никогда в него не проберется.
Аннев задумался. Он хорошо помнил, как это ощущается, когда чужая воля проникает в сознание и побуждает действовать, выдавая свои намерения за твои собственные, – спасибо Янаку и его жезлу принуждения.
– Аннев, не так громко, – произнес Тим и постучал себя пальцем по виску. – Для того чтобы спрятать мысли, ты должен как бы отделить себя от них, понимаешь? Если ты за них цепляешься, люди сразу смекают: этот парень что-то скрывает – и начинают к тебе присматриваться. А когда ты отстранен, для других твои мысли – все равно что густой темный лес, в котором ни одного деревца не разглядеть.
Аннев кивнул. Он отбросил эмоции, пережитые в замке Янака, и прочие воспоминания о той миссии. Вместо этого юноша подумал о жезле принуждения, потом о жезлах, сокрытых в Проклятом хранилище. Следом его мысль перекинулась на деревянную палочку, лежащую у него в кармане, назначения которой он пока так и не разгадал. Его дыхание стало медленным и размеренным. Он словно оседлал волну, состоявшую из мыслей обо всех жезлах-артефактах, с которыми ему пришлось иметь дело за последние несколько недель.
– Великолепно, – улыбнулся Тим. – Ну и шум ты поднял – ни слова не разобрать.
Аннев улыбнулся в ответ, и тут в его сознании возник новый образ – жезл пламени Кеоса, зажатый в руке старейшего Тосана… жезл, которым тот убил Содара.
Улыбка мгновенно слетела с лица брата Маккланахана.
– О боги, – пробормотал он.
Мисти взяла его за руку:
– Думаю, нам лучше уйти, дорогой; пусть мальчик побудет один.
Оба встали из-за стола, и Тим, на лице которого читалось искреннее сочувствие, произнес:
– Завтра обязательно увидимся, Аннев. Продолжай тренироваться!
Аннев проводил взглядом удаляющихся дионахов, а когда дверь за ними закрылась, смял недоеденную булочку в кулаке и со всей силы швырнул ее в стену. Бесформенный снаряд из хлебного мякиша пронесся через всю столовую – и врезался в грудь Терину, который умудрился именно в эту секунду распахнуть вторую дверь. Рядом с ним стоял Титус.
– Эй, кто тут… Аннев? Так это твоя работа? – Терин ухмыльнулся во весь рот и потер грудь. – Бросок – класс!
Аннев обреченно вздохнул: сейчас они опять начнут хвастаться своими победами на поприще магии, а ему останется лишь слушать, кивать да пришибленно улыбаться.
– Привет. Как дела?
– Хорошо, – ответил Титус, пряча руки за спиной.
– Нормально, – одновременно с ним выпалил Терин. – Идут потихоньку.
– И все? – спросил Аннев.
– Ага.
Повисла неловкая тишина. Они не виделись с того памятного дня, как Аннев, не произнеся вслух ни слова, опозорился в классной комнате, доведя до сведения чуть ли не всех присутствующих, что он думает по поводу внезапно открывшихся талантов друзей. Поселили их на разных этажах: комнаты Терина с Титусом находились в крыле послушников – там же, где лежал Шраон, – а Аннев по-прежнему жил в гостевой комнате на первом этаже, потому что ни один из дионахов не захотел взять его на обучение. И вот каждый день он слонялся по Анклаву, не зная, чем себя занять, да еще и друзьям, с утра до ночи постигающим премудрости магии, было, само собой, не до него.
– Ясно, – прервал Аннев затянувшееся молчание. – Ну, увидимся.
Он направился к двери, но Титус схватил его за рукав:
– Аннев, подожди. Прости, что мы тебя не навещаем. У нас столько уроков, что мы и поспать-то едва успеваем.
– Да? – Аннев почувствовал укол зависти – надо же, сколько внимания здесь уделяют этим двоим, – и тут же устыдился своих мыслей. – Так ведь это… здорово. Вас, наверное, очень хвалят.
– Да не особо, если честно. – Терин повел плечами. – Это на испытаниях мы были молодцы, а теперь они взялись нас учить — и не только наши наставники, но и лидеры каст. Ну и муторная штука этот кваир, скажу я тебе!
Титус грустно улыбнулся:
– А у меня с влагой небесной ничего не выходит. Ни ветерка не получается, ни даже капельки воды.
– Да? – снова пробормотал Аннев, чувствуя себя немного лучше. – Как же я вас понимаю.
Он улыбнулся – на сей раз совершенно искренне.
– Но ведь занятия с Холиоком по-прежнему проходят отлично, правда же, Титус?
Мальчик энергично закивал.
– А с дионахом Маккланахан? – поинтересовался Аннев. – Она такая хорошая! Мне кажется, ты смог бы управлять кваиром.
Титус помотал головой:
– Я могу читать мысли, а вот свои внушить не получается, как ни стараюсь.
Груз, лежавший у Аннева на сердце, стал еще чуточку легче.
– А ты что скажешь, Терин? Научился чему-нибудь у Лескала?
– Не то чтобы многому. Сейчас работаю над тем, чтобы протащить каплю воды по воздуху, сжимая вокруг нее влагу небесную. Обычно я только и могу, что обрушить на нас с Лескалом фонтан из мелких-премелких брызг, но сегодня утром эта капля и правда поплыла по воздуху! Пусть и длилось это всего с полсекунды.
– Это же потрясающе, – поразился Аннев. – А со льдом как? Получается?
Терин заржал:
– Да куда там! Если честно, я вообще думаю, что вода – это не мое, я только с воздухом и могу работать. Как мне нравятся наши уроки с братом Ханикатом! Представляешь, мы делаем такие особенные пузыри: у них внутри вакуум, и, когда в них попадает воздух, они так здорово взрываются!
– Взрываются? – с опаской переспросил Аннев, которого магические способности друга уже начинали слегка тревожить.
– Ага! Щас покажу!
Терин плюнул на стол и принялся чертить какой-то глиф.
– Терин! – запротестовал Титус. – Нам нельзя самостоятельно пользоваться магией, это опасно! Если кто-нибудь из дионахов увидит, тебя на целую неделю отстранят от занятий!
Рука Терина замерла на полпути. Мальчишка пожал плечами и стер слюну со стола.
– Короче, ты понял, да? А на этой неделе он научит меня, как такими пузырями окутывать ботинки, чтобы бесшумно передвигаться! А ведь нас в Академии мастер Дэр учил тому же самому! – Терин хихикнул. – Как все-таки магия упрощает жизнь!
– Я бы сказал, что как раз наоборот, – возразил Аннев.
Улыбки на лицах друзей мгновенно погасли, и он сообразил, что снова сел в лужу.
– Но это все и правда здорово! – добавил он поспешно. – Я за вас ужасно рад, честное слово.
– Спасибо, – сказал Терин. – Ну а у тебя… у тебя ведь тоже все неплохо, да?
– Само собой. Рив пока ищет способ снять протез. Как только придумает что-нибудь, он и