ее отношением осталась довольна. Она улыбнулась Ти-Цэ: действительно, мол, не так уж это было тяжело, поделиться. Она порадовала супруга вдвойне, когда не стала перелетать обратно на свое место, поодаль от гостьи, а осталась сидеть между Помоной и Ти-Цэ. Ми-Кель занялась другим персиком: разделила его на две равные части и протянула Ти-Цэ половину без косточки.
– Ми-Кель не знает человеческого языка, – обратился Ти-Цэ к Помоне как ни в чем не бывало, так, словно не заметил возникшей между ними связи. Но разумеется, все он видел, и в том числе приятную ему перемену в обеих. – Надеюсь, вас не оскорбит общение с Ми-Кель через переводчика – меня. Знание языков женщинам ни к чему, поэтому…
– Почему? Они не хотят их изучать?
– Языковое образование необходимо только тем, кто выполняет служебные обязанности, а наши самки для этого не годятся. Я слышал, что когда-то были попытки пристроить их в город, но… В прочем, об этом мы еще успеем поговорить.
Помона поняла намек и вонзила зубы в плод, подаренный Ми-Кель. И не удержала стон наслаждения, хоть и прикрыла рот рукой. Ти-Цэ понимающе подмигнул ей и со смаком принялся за собственную порцию одновременно с Ми-Кель.
Покрытая пушком кожица разошлась с сочным треском еще до того, как Помона успела сделать полноценный укус. Сок обжег губы, а затем и полость рта, но через мгновение на смену жжению пришел вкус, восхитительно кислый и сладкий одновременно. Мякоть была щедро наполнена прожилками и оказалась удивительно сытной; Помона не притронулась к хлебу, который достал из мешка Ти-Цэ.
Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой бодрой: словно и не было беспокойной ночи и всех тех самоистязаний, которыми развлекалась ее совесть. Она снова услышала потрясающей чистоты воздух здешнего края и заметила, что даже аллея мертвых древ по-своему очаровательна. Если бы у Помоны спросили, как здоровье на вкус, она без колебаний привела бы в пример персик с древа Ти-Цэ и Ми-Кель.
Раньше, чем Помона могла придумать, куда денет кость, Ти-Цэ протянул за ней руку ладонью вверх. Помона послушно положила на нее косточку, а тот в свою очередь передал ее Ми-Кель. Самка тут же сунула ее в рот и принялась дробить зубами, и пока она жевала, уже стала делить между собой и Ти-Цэ второй персик.
– Что скажете? – спросил Ти-Цэ.
– Потрясающе! Никакого сравнения с нашими персиками. Большое спасибо.
Ти-Цэ передал ее слова Ми-Кель. Она проглотила костяную крошку и широко улыбнулась Помоне.
– Хорошо, – преисполнившись энтузиазма сказала Помона, – так сколько мы здесь пробудем, Ти-Цэ? Каков план?
– Сейчас Старший, с которым вы встретитесь, далеко отсюда – отсутствует по служебным делам. Так мне по крайней мере передали, когда я подал сигнал в город о нашем прибытии в долину, – пожал плечами он. Глаза Помоны округлились. – Но он уже знает о том, что вы в долине. Через три или четыре недели он будет здесь.
– Подожди. Я встречусь с кем?
– Со Старшим, – сказал Ти-Цэ. – С одним из Старших. Они стоят во главе нашей цивилизации, а вы готовитесь стать главой своей. А значит…
– О-ох…
– А это значит, – повторил он, – теперь, когда у человечества наметился Посредник, пришло время устанавливать прямой контакт. Зачем, если не за этим, думаете, вы приехали?
– Узнать вас и вашу культуру ближе! Установить с вами… связь…
– Эта процедура не может быть односторонней, – мягко заметил Ти-Цэ, но Помона уже без сил уронила руки на колени. До нее дошло. – Мы заинтересованы во взаимном налаживании отношений. А в случае с людьми, устранение всех недомолвок между нашими цивилизациями особенно важно.
– Отлично, – сказала Помона с истерическим смешком. – На меня легло больше ответственности, чем я полагала, а ведь еще только утро…
При одной мысли о том, что ей на равных придется говорить с йакитом, под чьим руководством служил Ти-Цэ, с йакитом, который был опытнее и умнее ее во всем, который был старше ее раз в пять, ее бросило в дрожь. Что вообще полезного она могла ему сообщить? С новой силой навалилось бремя, нести которое она не вызывалась.
Помона с ужасом вспомнила слова йакита, который провожал их в дорогу. Вспомнила так живо, словно его холодящий душу шепот зазвучал у нее прямо над ухом.
История Старого мира полна примеров, когда человечество уничтожало то, чего не могло понять и принять. В ваших же интересах быть очень внимательной, задавать правильные вопросы и внимать правильным ответам.
От того, насколько я смогу понять вас, завесить будет судьба вашего общества? – спросила тогда Помона.
Вашего, – холодно улыбнулся он ее наивности. – Свой мир мы под удар подставлять и не думали. Позаботьтесь о себе. Докажите, что человечество… не безнадежно.
Если безопасность человечества зависит от нее, подумала Помона, то у него мало шансов.
Дать заднюю. Вот, чего ей хотелось прямо сейчас. Она представила, с каким позором встретят ее в таком случае в поселении и закрыла глаза руками, будто прячась от воображаемых разочарованных в ней лиц.
– Зря вы об этом так беспокоитесь. – Помона подняла затравленные глаза на спокойный голос Ти-Цэ. Ми-Кель попеременно смотрела то на него, то на нее, но Ти-Цэ и самку успокоил, мягко похлопав по запястью. – Все, что нужно, чтобы выступить перед Старшим от лица человечества – быть человеком. Также и Старший: йакит он йакит и есть.
Помона заламывала руки. Она прежде не разговаривала с Ти-Цэ по поводу сказанных его товарищем слов про судьбу человечества, но он не выглядел так, будто умалчивал от нее нечто подобное. Все карты, которые были у него на руках, провожатый давно выложил перед Помоной, в этом она не сомневалась. Возможно ли, что йакит в поселении выразился не буквально, только и всего?
Была тому виной подбадривающая улыбка Ти-Цэ или персик, чей живительный сок перекочевал в ее кровь, но Помона чуть успокоилась. Не до конца – полностью ее тревогу могло растворить только полное забытье, – но даже это «чуть» уже было большим облегчением.
– Если хотите, я мог бы подсказать надежный способ произвести хорошее впечатление на старшего.
– Какой? – сипло спросила Помона.
– С пользой провести время в нашей долине, – сказал Ти-Цэ. – Познакомьтесь с нами и нашей культурой, как и планировали. Вы – первый гость непосредственно в Плодородной долине за многие десятилетия, поэтому искренний интерес с вашей стороны – именно то, что способно растопить сердце наших Старших.
– Да, я поняла. – Помона нервно зачесала волосы назад пальцами. Она почувствовала на их кончиках жир. – Ти-Цэ, прости, я знаю, какой удостоилась чести, и сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие. Буду рада, если и ты будешь то и дело напоминать мне о моих обязанностях. Я… попытаюсь запомнить все, что увижу. Только помоги, прошу тебя.
Он благосклонно ей поклонился.
– У