— Вам было приказано не плыть за мной. Верно?
Матросы закивали головами.
— Вы догадываетесь, к чему может привести ваше присутствие здесь?
— Да, капитан, — согласился Нед. — Мы знаем. Но дело того стоило.
— Ну что ж, — Алексис обвела глазами команду, — вы все понимаете сами. Должна сказать, что помощь капитана Клода оказалась очень кстати — иначе вам ни за что не удалось бы вывезти меня из Вашингтона.
Она не сразу заметила недоумение во взглядах моряков.
— Куда мы направляемся, Джордан? — спросила Алексис.
— Вначале на Тортолу. Затем туда, где мы сможем найти Траверса.
— Вижу, у вас все продумано.
Алексис еще раз обвела взглядом своих людей, словно пытаясь отыскать среди них кого-то.
— А где капитан Клод? — нахмурившись, спросила она. — Хочу задать ему пару вопросов по поводу способа, которым он упаковал меня.
Джордан сдвинул густые брови.
— Но его здесь нет.
Пич скривился от боли: не замечая того, Алексис с силой сдавила ему плечо.
— Что значит нет?! — воскликнула она. — А где же он?
— Не знаю, — ответил Джордан. — Он связался с нами утром, как только мы приплыли. Послал мальчишку с запиской. Днем он отправил нам сундук, наняв двоих моряков. Самого его мы так и не видели.
Алексис на миг замерла от удивления, затем с шумом втянула в себя воздух. Джордан шагнул вперед, опасаясь, что она вот-вот упадет в обморок.
— Так, значит, он все спланировал без вас? — только сейчас Алексис начала понимать, что произошло.
— Разумеется. К нему мы бы ни за что не обратились за помощью. — Джордан нервным движением убрал со лба волосы. — Разве он ничего не рассказал вам и вы здесь не по доброй воле?
Алексис стояла, не шевелясь, бессильно опустив руки. Губы ее дрожали. Теперь ей стал окончательно ясен смысл слов, сказанных Клодом. Она на мгновение закрыла глаза, пытаясь справиться с собой.
— Нам надо поговорить, Джордан, — голос ее стал совсем тихим. — Через десять минут у меня в каюте. Мы пойдем прежним курсом, покуда не решим, как быть дальше. Я так удивлена, что сил на злость у меня просто нет.
Улыбнувшись своим матросам, она повернулась и пошла в капитанскую каюту. Моряки, переглянувшись, тоже заулыбались. Они нарушили ее приказ, но, кажется, все обошлось.
В каюте Алексис быстро переоделась, стараясь по возможности навести порядок в мыслях. Она могла ожидать всего, но только не этого. Очутиться вместо тюрьмы на борту собственного корабля — такое собьет с толку кого угодно! В первый момент, увидев вокруг себя знакомые лица, Алексис чуть было не поверила в то, что Клод не только решил освободить ее, но и сам отправился с ней. Почему же все-таки он предпочел остаться? Почему сделал столь странный выбор? Неужели он не понимает, что его обвинят в измене?
От этих нелегких мыслей Алексис отвлек стук в дверь.
— Разрешите, капитан?
— Заходите, мистер Джордан. Присаживайтесь.
Спутавшись на стул, первый помощник молча смотрел на Алексис. Волнение его выражалось лишь в мерном постукивании пальцами по деревянной крышке стола. Алексис присела напротив.
— Что вы собирались сделать, когда вошли в порт? — спросила она.
— Сперва расспросить кое-кого и выяснить, где вас искать. А потом… Потом мы бы помогли вам бежать.
— Вы успели узнать что-нибудь? — чуть хриплым от волнения голосом спросила Алексис.
— Нет. Капитан Клод опередил, нас. Должно быть, он видел, как корабль входил в порт.
— Записки при вас?
Джордан кивнул и вытащил из кармана первую из записок.
— Насколько вы можете судить, он не дал нам повода считать, что вы оказались в сундуке не по доброй воле, — заметил Джордан, пока Алексис читала записку.
«Не стоит разыскивать то, за чем вы приплыли. Никого ни о чем не спрашивайте. Груз будет доставлен вам после полудня. Все приготовления уже проведены. Ваш визит оказался долгожданным сюрпризом».
— Теперь я понимаю. Вы решили, что мы все это спланировали вместе с Клодом, а ваше появление лишь облегчило нам выполнение замысла.
— В общем, да. Вначале я, правда, предположил, что он может нас надуть, но решил дождаться и посмотреть, что именно он нам доставит.
— Дайте мне вторую записку. Я хочу прочесть и ее.
Алексис вложила записку в судовой журнал и стала читать следующую. Затем она присоединила второй листок к первому. Ей пришлось приложить усилие, чтобы унять дрожь в руках и заговорить ровным голосом.
— Я возвращаюсь в Вашингтон, Джордан. Не знаю, осознаете ли вы в полной мере то, что сделал Клод…
— Теперь я начинаю понимать, — медленно проговорил моряк. — Вы ничего об этом не знали и не ждали увидеть нас, не так ли?
— Я ждала, что вы будете следовать приказу! — откликнулась Алексис, и в глазах ее появился металлический блеск.
Поднявшись, она прошла к иллюминатору. Постояв немного со сжатыми кулаками, чтобы унять гнев, она заговорила вновь.
— Курт, все-таки это хорошо, что…
— Я знаю, капитан, — перебил ее Джордан.
Широко улыбаясь, он смотрел на нее, стараясь всем своим видом показать: он тоже рад ее видеть, и ее гнев для него ничего не значит.
— А теперь, — добавил он, — расскажите о том, чего я не знаю.
— Мне предъявили куда более серьезные обвинения, чем можно было предположить, в том числе пиратство, из-за одного моего знакомого. Все это делалось только для того, чтобы я привела к ним Лафитта. Капитан Клод пытался внушить им, что Лафитт сам предложит свою помощь позже, а мне надо дать возможность вначале разыскать Траверса, однако он в этом не преуспел. Мне сообщили, что, поскольку я отказываюсь принять их условия, меня ждет тюрьма, а потом и суд. И они действительно взяли меня под стражу. Вероятно, Клод решил, что это уже слишком.
До того, как перевести в тюрьму, они держали меня в доме Дэвидсона. Там вы бы и нашли своего капитана. Но чтобы вызволить меня оттуда, вам непременно пришлось бы кого-нибудь убить. Однако капитан Клод успел раньше вас. Очевидно, ему полностью доверяли, если даже позволили принести мне одежду. Наверное, они полагали, что с его помощью смогут уговорить меня, — точно я не знаю.
По мере приближения к концу повествования, голос Алексис стал похож на звон хрустального колокольчика — высокий и чистый. Она коснулась пальцами серебряного ожерелья.
— В поведении Клода было что-то странное, но я и предположить не могла, что он собирается меня освободить. Я никогда не позволила бы ему сделать это. Я не могла подвергать его такой серьезной опасности. Он, должно быть, это понимал и не дал мне возможности возразить. Его кулак исключил всякое сопротивление.