Избегая встречаться глазами со своим первым помощником, Алексис, казалось, без всякого выражения посмотрела в иллюминатор, туда, где море сливается с небом.
Джордан молчал несколько минут. Единственным звуком, нарушавшим тишину в капитанской каюте, был тихий стук пальцев по полированному дереву. Внезапно он прекратил барабанить и заговорил со спокойной уверенностью в голосе.
— Капитан Клод хочет понести наказание.
— Полагаю, что так.
— Но почему? Мы бы его приняли как друга.
— Я думаю, он все еще надеется убедить их в том, что они совершили ошибку, пытаясь таким способом удержать меня. Он хочет дать мне время, чтобы найти Траверса.
Джордан медленно покачал головой.
— Он проиграл. Вы были существенной частью их планов. Они обвинят его в предательстве.
— Я знаю.
— Но он все сделал, чтобы мы вышли сухими из воды. Даже записки написаны так, что комар носа не подточит. Мы всегда можем заявить, что понятия не имели, что там, в сундуке. О вас ни слова. Только про сюрприз и опасный груз.
Джордан вдруг рассмеялся каким-то леденящим душу смехом.
— Мы думали, что, упоминая взрывчатку, он намекает на вашу готовность взорваться — ведь мы, приплыв за вами, нарушили ваш приказ. На самом деле он знал, что причиной вашего гнева будет его отсутствие на борту корабля.
— Все верно. — Алексис пристально вглядывалась в лицо товарища. — Вы ведь понимаете, почему мне надо вернуться, Джордан?
Лицо моряка сделалось каменным. Он тихо спросил:
— А вы понимаете, почему мы пойдем с вами?
Алексис не смогла сдержать удивления, и Джордан рассмеялся, на этот раз тепло и сердечно. Глаза у него блестели, словно у мальчишки в предвкушении захватывающего приключения.
— Не думаете же вы, что мы позволим его вздернуть после того, как он вернул нам взрывчатку? И мы, конечно же, не позволим вам пытаться обменять себя на Клода. Кончится тем, что они пригребут себе обоих, и нам придется еще круче. Нет, мы отправимся в Вашингтон и освободим его. Есть возражения?
Алексис засмеялась.
— Думаю, возражать бессмысленно. Единственное, чего я могла бы добиться, так это бунта на своем корабле.
Снова став серьезной, она принялась мерить шагами комнату: движение помогало ей сосредоточиться и выработать план действий. Когда Алексис заговорила, Джордан, к вящей своей радости, увидел в ней не сломленную женщину, а уверенного в себе капитана.
— Как далеко мы находимся от Вашингтона? — спросила она прежним капитанским голосом.
— Если сейчас развернемся, успеем прибыть туда еще до заката.
— Слишком рано. Замедлим ход и вернемся в темноте. Сомневаюсь, чтобы кто-то нас преследовал. Только Клод знает, что я здесь, но он, полагаю, не станет об этом докладывать властям. Если на горизонте покажется какой-нибудь корабль, мы сможем уйти от него. Никакой стрельбы, пока не начнут палить в нас. Понятно?
Джордан кивнул.
— Много британских фрегатов встретилось вам по пути в Вашингтон?
— Было несколько. Но они не проявляли к нам никакой враждебности. Будем поступать как всегда — поднимем старину Джека[6], объявим Лондон портом назначения — и все в порядке. А потом, когда опасность будет позади, ляжем на прежний курс.
— Хорошо. Честно говоря, я не думаю, что с этой стороны нас ждут неприятности. Самое худшее, чего можно опасаться, это насильственной вербовки. Не забывайте, Англия находится в состоянии войны.
— Вы знаете, где искать Клода? — спросил Джордан.
— Нет. Но его люди ко времени нашего возвращения уже будут осведомлены. Придется положиться на них. И еще, — очень серьезно добавила Алексис, — все, на что можно рассчитывать с их стороны, — это информация и никаких просьб о помощи.
— Я понимаю, капитан. У вас есть план?
— Так, кое-что. Мне надо собраться с мыслями. Алексис остановилась и, улыбнувшись, посмотрела Джордану в глаза.
— Мне неловко об этом говорить, Джордан, но я больше привыкла строить планы своего спасения.
Джордан усмехнулся.
— Вы хотите, чтобы я поговорил с людьми?
— Да. Те, кто не захочет помочь, пусть остаются в Вашингтоне — в противном случае им придется нелегко, как и нам. За нами наверняка будет погоня.
— Пойдут все, — решительно заверил ее Джордан.
Алексис улыбнулась.
— Я тоже так считаю. Теперь идите. Часок-другой я должна подумать, а потом возвращайтесь, обсудим план. Я хочу поговорить начистоту обо всем, что может оказаться невыполнимым или ненужным. Мы должны избежать ошибок.
Джордан повернулся, намереваясь уйти. Ему не терпелось сообщить товарищам о принятых решениях, но Алексис окликнула его. Она здорово нервничала. Такой ему редко доводилось видеть своего капитана. Джордан был польщен ее доверием — далеко не перед всеми Алексис могла позволить себе проявить свои истинные чувства, слабость и сомнения.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — тихо сказала она. — Вы понимаете, почему я должна вернуться?
Джордан улыбнулся и со свойственной ему мудростью ответил:
— Наверное, я понимаю это даже лучше, чем вы сами.
Алексис натянулась, как струна.
— Что это значит?
— Вы собираетесь вернуться к капитану, потому что хотите положить конец затянувшемуся фарсу раз и навсегда. Обвинение в предательстве, его возможная смерть — все это необходимо остановить. Но есть и другая причина, по которой вы возвращаетесь, — та, которую вы не хотите называть.
Впервые за все годы знакомства Джордану показалось, что он заметил, как Алексис покраснела.
— Вы всегда читаете в моей душе как в открытой книге? — спросила Алексис, не отводя глаз.
— Сейчас — да.
Джордан прислонился к двери.
— Вы что, боитесь, что мы не захотим последовать за вами, раз вы делаете это из-за любви к капитану?
— Я не знала, поймете ли вы.
Джордан сдвинул выбеленные солнцем брови. Голос его звучал резко, будто ножом разрезая воздух:
— Капитан Денти, мы вместе с вами вдоль и поперек пересекли Атлантику, потому что вы ненавидели одного человека. У вас были причины для ненависти. Теперь мы последуем за вами в Вашингтон, потому что вы любите другого человека. Для любви к нему у вас тоже есть причины, и мы вместе с вами хотим видеть его свободным.
— Я должна была догадаться и рассказать вам обо всем сама, — с сожалением сказала Алексис.
— Да, не мешало бы, — спокойно согласился Джордан. — Все то время, пока мы были вместе на этом корабле, вы не считали нужным касаться этой темы.
Алексис глянула на Джордана исподлобья и вдруг неожиданно светло, от души рассмеялась.
— Я получила по заслугам. А теперь, мистер Джордан, — сказала она, садясь за стол, — поговорим непосредственно о корабле. Как мы сегодня зовемся?