— Нет, — упрямо заявил русский разведчик. — Я бы такого предупреждения не забыл. Значит, было предопределено, что мы из будущего прибудем в прошлое.
— Вы хотите сказать, что все предопределено? — спросил Купер.
— Ну да. По-моему, все изменения, которые могут произвести люди из будущего, уже и так были. То есть Штирлиц и Купер уже прилетали и спасали Штирлица из прошлого, поэтому Штирлиц из прошлого, то есть я, оживленный вами в будущем, и не помнил никаких предупреждений, из-за чего и полетел без особых раздумий в прошлое.
— Быть этого не может, — воскликнул Купер.
— Все может быть, — возразил Штирлиц, — кроме того, чего уж совсем не может быть…
ГЛАВА 12. В ДУРДОМЕ ВСЕ СПОКОЙНО!
Они подъехали ко входу в дурдом. Психиатрическая лечебница была окружена высоким забором, по верху забора красивым орнаментом вилась колючая проволока. Вход в лечебницу представлял из себя железные ворота, около которых в стеклянной будке сидели три охранника.
— Охрана, — сказал Штирлиц. — Так просто нас не пропустят. Придется дать им по голове, связать и сунуть в рот кляп.
— Зачем? — возразил агент Купер. — Не проще ли перелезть через забор?
— Колючая проволока! — указал Штирлиц рукой в сторону забора.
— Разве это проблема?
Штирлиц вспомнил, что они агенты из будущего.
— Ах, да, действительно! А тогда зачем перелезать через забор, если можно распылить в нем дырку?
— Тоже верно, — согласился Купер.
Они вылезли из машины, прошли вдоль забора и выбрали место, где вплотную к забору росли кусты. Купер аккуратно проделал дырку, и приятели проникли на территорию психиатрической лечебницы. Кусты за ними сомкнулись, скрыв дыру от нескромных взглядов снаружи.
— Как вы думаете, изначального Штирлица уже привезли?
— Наверняка, — ответил Штирлиц. — Насколько я помню, меня привезли в больницу еще засветло. А сейчас уже стемнело. В это время мы уже играли с Фюрерами в преферанс. Знатную расписали пулю. Я их обул на двадцать три марки! — похвастался он.
— Что ж, — вздохнул агент Купер, — надо стараться не наткнуться на господина штандартенфюрера.
— По-моему, в дурдоме нам этого можно не опасаться. Ну, примут еще за одного сумасшедшего Штирлица! У них Наполеонов и Бонапартов было штук двадцать, так почему бы не быть двум Штирлицам?
— И одному агенту Куперу, — добавил Купер.
Они проникли в здание лечебницы. В коридорах было сумрачно и тихо. Пахло лекарствами.
— Интересно, где у них лежит Кальтенбруннер? — шепотом спросил агент Купер.
— Сейчас поймаем кого-нибудь и спросим, — сказал Штирлиц и постучал в первую попавшуюся комнату. Из комнаты выглянул небритый мужик невысокого роста с длинными волосами, завязанными сзади в косичку.
— Ты кто? — строго спросил Штирлиц.
— Наполеон Бонапарт, император Франции, — заявил мужик и надел треуголку.
— Штирлиц, — представился русский разведчик. — Будем знакомы.
— Наслышан, — Бонапарт уважительно наклонил голову. — Я бы вас сделал в своей армии генералом! Немцы вас не ценят.
— Слушай, Бонапарт, не подскажешь, в какой палате лежит Кальтенбруннер?
— Кальтенбруннер? — Наполеон задумчиво поковырял в носу, а потом заложил руку за отворот пижамы. — В четырнадцатой!
— Спасибо, Бонапарт, — Штирлиц и Купер пошли по коридору, рассматривая номерочки на дверях. Император Франции долго смотрел им вслед, затем вернулся в свою палату, где на кроватях храпели еще три Бонапарта, и сел к круглому зеркалу, стоящему на столе.
— Черт побери, — сказал он своему отражению. — Кто я такой? Какой-то Наполеон! Хочу быть Штирлицем!
Император взял ножницы, отрезал свою косичку и показал зеркалу язык. Затем начал будить своих соседей по палате и кричать:
— Я — Штирлиц!
Один за другим Бонапарты просыпались и с завистью смотрели на своего коллегу, который выбился в Штирлицы.
— А нам можно? — робко спросил один.
— Почему нет? — удивился новоявленный Штирлиц. — Чем больше Штирлицев, тем лучше. Надо и другим Бонапартам сказать, пусть Штирлицами становятся! В футбол будем играть!
Наконец, Штирлиц и агент Купер остановились около четырнадцатой палаты.
— Здесь, — сказал Штирлиц.
— Как будем действовать? — спросил Купер. — Он ведь, наверно, не один живет? Перебудим тут психов, шум поднимется…
Вдруг из тринадцатой палаты, которая располагалась рядом, вышел Фюрер. Вышел и остолбенел. Он только что играл со Штирлицем в преферанс в своей палате, и вдруг Штирлиц стоит в коридоре!
«Это колдовство!» — подумал Фюрер с суеверным восторгом и заглянул назад, в палату. Штирлиц сидел за столом и старательно играл мизер. Фюрер обернулся. Штирлиц стоял в коридоре напротив двери Кальтенбруннера.
«Раздвоился! — решил Фюрер. — Колдовство!»
— Эй, Фюрер, — позвал Штирлиц. — Будь другом, вызови к коридор Кальтенбруннера.
— Штирлиц, — с почтением произнес Фюрер. — Я с господином Кальтенбруннером в ссоре. Этот гад украл у меня французский порнографический журнал, а в нем были такие интересные фотографии. Знаешь ли, на одной там была блондинка в черных ажурных чулочках…
— Это, конечно, интересно, — прервал его Штирлиц. — Вызови этого гада, а мы у него отберем твой журнал.
— Правда? — недоверчиво спросил Фюрер. — Доктор Швацц тоже обещал вернуть мне журнал, а не вернул.
— Швацц? — удивился агент Купер.
Штирлиц хлопнул себя по лбу.
— Вспомнил, почему мне была знакома физиономия вашего профессора Швацца! Он один в один похож на доктора из этой лечебницы!
— Наверно, — предположил агент Купер, — наш профессор — это потомок местного Швацца.
— Вполне вероятно. Слушай, Фюрер, я тебя когда-нибудь обманывал?
— Нет, — помотал головой Фюрер.
— Тогда вызывай! Журнал будет твой!
— Ладно, — сказал Фюрер и взялся за ручку четырнадцатого номера.
— Только тихо, соседей не разбуди, — предупредил Штирлиц.
— А Кальтенбруннер один живет! У него такой мерзкий характер, с ним никто жить не желает!
— Ах, один! — воскликнул Штирлиц, открывая дверь ногой. — Тогда не надо вызывать, мы сами войдем!
Штирлиц и агент Купер вошли в палату. Кальтенбруннер сидел на кровати в красных семейных трусах со свастиками в белых кружочках. Увлеченно сопя, Кальтенбруннер разглядывал картинки в журнале Фюрера.
— Кальтенбруннер! Смирно! — скомандовал Штирлиц.
Кальтенбруннер испуганно вскочил и вытянул руки по швам. Штирлиц подошел к кровати и взял с подушки журнал.
— Это твой журнал? — строго спросил он. — Не твой! Так какого хрена ты его захапал? Обидел моего друга Фюрера!
Фюрер в дверях хлюпнул носом. Штирлиц кинул ему журнал, Фюрер тут же раскрыл его посередине и радостно осклабился:
— Вот она, моя любимая блондиночка! Спасибо, Штирлиц!
— Кальтенбруннер!
— Я!
— Тебе не стыдно?
Кальтенбруннер молча уставился на Штирлица преданными глазами. Штирлиц поднес к его носу внушительный кулак.
— Будешь обижать Фюрера, дам в морду! Понял?
Кальтенбруннер кивнул.
— Скажи мне, Кальтенбруннер, говорят, ты на меня покушение готовишь?
— Я? — удивился Кальтенбруннер, выходя из оцепенения. — А что, может и готовлю! Я такой! Я вредный парень!
Штирлиц снова поднес к носу Кальтенбруннера свой крепкий кулак.
— А это видел?
— Видел, — сознался Кальтенбруннер. — Вы только что показывали, когда Фюрера защищали…
— Может, тебя убить? — предложил Штирлиц. — Или есть другие предложения?
Кальтенбруннер втянул голову в плечи.
— Я больше не буду! — плаксиво протянул он, раскатывая губы. — И вообще, не хочу больше быть Кальтенбруннером. Я такой гад, со мной никто не дружит!
— Это точно, — сказал Штирлиц. — Хочешь быть Бонапартом? Их в лечебнице штук двадцать, будешь с ними в футбол играть.
— Чур, я — вратарь! — закричал Кальтенбруннер.
— Хоть два вратаря, — кинул Штирлиц. — Купер, этот псих нам не угроза. Он полный болван.
— Я понял, — вздохнул Купер. — Пошли.
Агенты из будущего двинулись на выход. Фюрер с Кальтенбруннером смотрели им вслед. Фюрер трогательно прижимал к груди свой ненаглядный журнал.
— Я — Наполеон Бонапарт, император Франции, — заявил Кальтенбруннер. — И еще я — вратарь.
— Хоть два вратаря, — сказал Фюрер и побежал доигрывать партию со Штирлицем.
— Я — два вратаря, — повторил Кальтенбруннер. — Мне Штирлиц разрешил!
ГЛАВА 13. ШТИРЛИЦ НА ПЛЯЖЕ
Штирлиц и агент Купер сняли двухместный номер в гостинице «Третий Рейх». Утомленный Штирлиц повалился на кровать и мгновенно заснул.
Во сне Штирлиц шагал по вечернему Урюпинску. Он спокойно смотрел то направо, то налево, и везде видел Фюреров с Кальтенбруннерами. Вот Фюрер играет с Кальтенбруннером в шахматы, вот Кальтенбруннер с Фюрером сажают на клумбе цветы… Штирлиц вежливо здоровался с ними, причем по-простому, без всяких там «Хайль!», и все отвечали ему: