Читать интересную книгу "Третий Лад - Родион Создателев"

Матвей Калганов.

— Бражники и печегнёты, — прошёл проверку кравчий-выскочка, — они нам без надобности. Стремянные сотники — вот сила.

— Как резво мосты до них наведёшь, полководец?

— В один день управлюсь, делов мне: со свояком перемолвиться. А далее — как сотники разродятся... Но, ежели заранее о золоте упредить служилых… уверен я — их ответ скорый будет.

— Как разумеешь, Яков Данилович, — задумался глава Посольского ведомства, — осемь тысяч золотыми червонцами — достойный предмет для разговора?

Фёдор Иванович Калганов рыкнул глоткой в возмущении — осемь тысяч, православные, осемь! Ну хотя бы... семь, а ещё лучше — шесть.

— Есть же на свете богатые люди, — осенил себя знамением царёв кравчий и тяжко вздохнул. — Ещё вам чего поведаю, братия...

Яков Данилович не договорил. В его носу снова кольнула молния и он в очередной раз чихнул, приставив к лицу взмокшую шапку.

— Славная весточка, — издевался над гостем средний Калганов.

— Холопов своих... нам к друг дружке не стоит слать... для обмена цидулками. И лично самим лучше более... не встречаться.

— С чего это? — вопросил глава Посольского приказа.

— Милосельский Василий Юрьевич... ярыг своих к моему поместью приставил. Догляд идёт пристальный... за моими порханиями.

— Зачем сам тогда к нам явился? — недоумевал Матвей.

— Господь выручил. Стал собираться к вам и раздумываю: как бы с имения тайком выползти? Тут и ливень случился. Темень и стены воды вокруг — светопреставление! Удрал я под такую удачу вместе с холопом, да и сам заранее смердом вырядился.

Вот и разрешился вопрос со странным нарядом гостя...

— В Детинце... тоже следят? — почесал чёрную бородку средний из братьев.

— В Детинце навряд. Ярыжкам туда нету дороги.

— Вот и славно, — покачал головой Матвей Иванович. — Связь мы станем держать во Дворце. Есть там у нас место надёжное — справный тайник для посланий.

— Не забудьте вы о моей скромной личности, дорогие братия, как царствовать станете. Выручите из темницы тестя любезного и про мечту мою о Стрелецком войске не забывайте... прошу, — пошёл куражиться Яков Данилович, воодушевлённый успешным визитом.

— Опять вздумал дурачиться, кравчий Лихой? — нахмурил брови средний Калганов.

Гость в растерянности глянул себе под ноги и молвил:

— Извиняйте сердечно, хозяева любезныя. Наследил я вам на́ пол. Говори, Матвей Иванович, где тайник во Дворце находится... и пойду я, пожалуй, в родимые хоромы... к драгоценной супруге.

Зарезвился кравчий. Фёдор Калганов слегка усмехнулся и зыркнул косым правым глазом в потолок, хоть и смотрел на среднего братца. Еремей Иванович пуще прежнего зарумянился перёнковыми ушами да щёчками... Глава Посольского приказа встал с резного стула, дошёл до кабаньего рыла и молвил, обращаясь к зверю:

— Погоди уходить, гость любезный, — щёлкнул пальцем в пятак Матвей Иванович, — Предложение твоё славное, царёв кравчий Лихой. Мы... подумаем с братьями. А покуда... вот чего делай. В ноги пади перед твоими грядущими государями и божись истово рабской преданностью.

Яков Данилович заметался душой — куда ногами то пасть? К рылу, вбитому в стену, или к палисандровому столу? Либо... боярин Лихой не ожидал подобного требования и малость дрогнул духом. Средний брат вернулся к столу, остановился рядом с сидящим на резном стуле дьяком Торгового приказа Еремеем Ивановичем и, скрестив руки, посмотрел острым взором в васильковые глаза гостя. Кравчий упал на колени, его хребет прильнул к каменному полу.

— Клянусь рабской преданностью вам, государи мои. Верный холоп ваших милостей, воложанский дворянин Лихой Яков Данилович.

Грядущий Великий Князь Руси с удовлетворением потёр пальцами чёрную бороду, кося правым глазом по кабаньему рылу.

— Чего в пол загундел, как дьячок хмельной? — не удовлетворился Матвей Калганов. — Лик подыми, зри в глаза прямо мне и повтори свою клятву!

Яков Данилович распрямил хребет.

— Клянусь служить холопьей верой и правдой вам, государи вы мои драгоценные, братия достопочтенные.

— Целуй крест, кравчий, — приказал средний Калганов.

Выскочка вытянул нательный крест и поцеловал Спасителя, глядя в глазёнки главе Посольского приказа. Матвей Иванович обогнул стол, уселся на стул, снова прожёг острым взором худого гостя, попирающего коленями каменный пол, и заговорил:

— Еремей Иванович проводит тебя и расскажет, где тайник наш в Детинце находится. Как надумаем — послание в схроне найдёшь. Брат Еремей же — почтовым голубем будет. Как поздоровается с тобой он в Детинце преособым макаром, — средний Калганов приложил ладонь к сердцу и почесал пальцами лазоревый кафтан, — сие означает: в схроне цидулка лежит, тебя дожидается. Наш человек всегда раз в сутки тайник проверяет. Надумаешь сообщить чего — клади пергамент туда... только оглядывайся по сторонам, не зевай.

— Сразумел, Матвей Иванович.

— Приятного путешествия до имения, полководец великий. Бороду не забудь прицепить на дорожку.

Кравчий со своим холопом покинули поместье Фёдора Калганова. Еремей Иванович вернулся к братьям в подклётную палату со свечой в руке и сел на резной стул.

— Свежесть какая стоит... благодать Господня, — молвил младший брат. — Божий мир после дождя возрадовался, благоухает всё.

— Набаловался, Матвей Иванович, довольный? — покосился в угол палаты хозяин дома. — Почто с кравчим столь резким был? Изводил его прям, открыто безобразничал.

— Жалко тебе... карася воложанского?

— На коленках бы постоял — и будет с него. Какое предложение он славное сделал: дорожку к стрельцам на блюде преподнёс.

— К стремянным сотникам, — уточнил Матвей Калганов, подняв ввысь указательный палец. — Подумаем... над словами кравчего, да уж... шино́ра он скользкая... лукавая бестия.

— Время дорого, — робко заговорил Еремей Иванович.

— Время есть ещё, — огрызнулся средний Калганов. — Я иную думу в голове перекатываю. За своего Феофана тревожусь. Добрался ли он?

— Как бы подьячего не прибили там… новгородцы, — осенил себя двумя перстами младший брат.

— Служба такая, — Матвей Иванович вынул из ножен ятаган и стал мрачно разглядывать острое лезвие, — лишь бы золото успел передать кому следует. И я вот чего порешил: северянам широких вольностей по торговле дадим, как Трон осилим.

— Не жирно им будет? — буркнул старший брат.

— Довольно ты с них крови́ высосал, Фёдор Иванович. Надо бы и пряниками их завалить от души. Чем строптивым в глотки смолу лить... будет разумнее решить их вопрос полюбовно.

— А с Яшкой чего? Может дадим ему в руки приказ какой? Зело эти