сатанинском карнавале. Джо была вместе с ним, и они сломя голову бежали по тоннелю, как вдруг на пути у них возникло огромное чудовище и в приветственном жесте протянуло лапу с изогнутыми когтями.
И вот теперь Палатазин понял, что он не спит, а в комнате что-то тихо поскрипывает.
«Еще один подземный толчок», – подумал он и потянулся к выключателю. Скрип мгновенно прекратился. Позже Палатазин пожалел, что не включил свет, а только повернул голову и уставился в темноту.
Мать снова сидела в своем кресле-качалке с мрачным, недовольным видом, напомнившим ему о тех временах, когда она ужасно злилась, если он нахально забирался обратно в кровать, чтобы еще минутку поспать, вместо того чтобы одеться и отправиться в школу. «Засоня, – ворчала она, выдергивая из-под него все простыни, а потом хлопала в ладоши с силой праведного грома. – Вставай! Вставай!» Только позже Палатазин осознал, что она приравнивала сон к смерти.
Палатазин не отрываясь смотрел на фигуру в кресле. Взгляд у нее был испуганным, но в то же время решительным. Взгляд женщины, выстрелившей из дробовика в жуткую тварь, что надела на себя, словно чужой костюм, плоть ее мужа. Она поднялась с кресла, и Палатазин разглядел сквозь нее выведенный спреем крест на оконном стекле. Мать махнула ему рукой: «Вставай, засоня!» Палатазин на миг застыл в изумлении, а затем осторожно скатился с кровати, стараясь не потревожить Джо. Она пробормотала что-то сквозь сон, чуть шевельнулась и снова затихла.
Мать жестом подозвала его, и Палатазин шагнул ближе. Казалось, что глубокие морщины вокруг ее рта и глаз наложены прямо на стену. Затем она обернулась и показала куда-то за его плечо. Палатазин оглянулся и понял, что мать указывает на дверцу шкафа. Он растерянно переводил взгляд с матери на шкаф и обратно, не понимая, что это значит. Лицо матери омрачало отчаяние, губы двигались, не произнося ни единого звука. Вдруг она шагнула мимо него – он уловил лишь легкое дыхание ветра и на мгновение ощутил ароматы детства: запахи свежеиспеченных булочек, ветра в кронах сосен и пальто, которое папа купил ей в Будапеште, – и прошла прямо в шкаф сквозь закрытую дверцу.
Она исчезла, словно завитки дыма, вытекающие в открытое окно.
Какое-то мгновение Палатазин не мог сдвинуться с места. Осознав, что все это время задерживал дыхание, он наконец выдохнул. Потом повернулся, включил ночную лампу и подошел к шкафу.
– Что случилось, Энди?
Джо сидела на диване с таким же белым лицом, как простыня, в которую она завернулась.
– Все в порядке, – ответил Палатазин и сам заметил, как дрожит его голос. – Ничего особенного.
Но что-то все-таки случилось, и он ясно это понимал. Мать пыталась заговорить с ним через барьер между жизнью и смертью, а значит, она хотела сообщить что-то крайне важное. Палатазин повернул ручку и потянул дверцу шкафа на себя.
Он сам не мог бы сказать, что ожидал там увидеть, – может быть, там стоит призрак матери и смотрит на него из-за одежды? Или все внутри перевернуто вверх дном, словно жестоким штормом, налетевшим сквозь стены?
Но ничего похожего там не было. Одежда лежала нетронутой. На верхней полке, как всегда, громоздились картонные коробки.
– Что случилось? – снова спросила Джо. – Что ты там ищешь?
– Я… не знаю, – сказал он.
«Что же тут может быть? Настолько важное, что потревожило покой матери?»
– Уже светает, – заметила Джо. – У тебя бессонница?
– Да.
Он поперекладывал с места на место одежду и даже пощупал стенку за ней. «Что я ищу? Потайной ход в собственном доме?» Потянулся к верхней полке и отодвинул пару коробок – в одной Джо хранила мотки шерсти для вязания, в другой лежали старые туфли, о которых Палатазин давно забыл. А еще несколько кофт и свитеров, присыпанных нафталином. Он уже ставил все обратно, когда заметил отблеск ржавого металла в дальнем углу за той коробкой, в которой обычно хранил пистолет и кобуру.
Плоская металлическая коробочка, куда мать складывала газетные вырезки. Та самая, что лежала рядом с ней, когда она умерла.
Палатазин снял ее с полки.
– Энди… – попыталась возразить Джо, но тут же умолкла, увидев, каким напряженным сделалось его лицо, а глаза засияли маниакальным, как ей показалось, блеском.
Она молча смотрела, как он сел на кровать, открыл старую металлическую коробочку и принялся просматривать вырезки, местами пожелтевшие настолько, что стали почти неразборчивыми. Но Джо все же сумела прочитать некоторые заголовки: «Известный профессор утверждает, что вампиры существуют на самом деле», «Что за странные силы превратили Лизбетвилль в призрачный город?», «Уже четвертая корова убита вандалами», «Лайн Макрей, общественный деятель поухатанов[65], все еще числится в списке пропавших без вести», «Летучие мыши третий день не дают покоя городку на Среднем Западе». Большая часть этих заметок была вырезана из «Нэшнл инкуайер», «Миднайт», «Стар» и «Фейт мэгезин», но хватало и вырезок из «Таймс», «Геральд игзаминер» и множества мелких газет и журналов Эл-Эй, а также соседних штатов – одним словом, из всех, какие мать Энди смогла раздобыть. Когда-то ее комната в этом доме была заполнена старыми журналами и газетами, а в подвале ящики с ними стояли один на другом до самого потолка, но потом в них завелись полчища чешуйниц, и Джо настояла на том, чтобы все газеты выбросили. Энди выволок их на свалку, но мать тут же начала копить новые залежи. Джо чуть с ума не сошла, пытаясь сохранить чистоту в доме, постоянно пылесосила, вытирала пыль, подбирала обрывки газет. Как раз перед тем, как мать Энди отправили в «Золотой сад», стало совсем тяжело.
Палатазин перевернул коробку вверх дном и высыпал все содержимое в одну большую кучу.
– Что ты делаешь? – охнула Джо. – Ты же испачкаешь простыни!
Не обращая внимания на ее протесты, он принялся читать вырезки одну за другой. У первой, истрепанной и пожелтевшей, был такой заголовок: «Наполненный землей ящик найден в номере отеля „Эн-уай-си“». В статье из «Нью-Йорк таймс» было всего два абзаца, но дальше говорилось о том, что полиция обнаружила отпечаток лежавшего поверх земли человеческого тела и предполагает, что этот ящик служил своеобразным кустарно изготовленным гробом. Следующая заметка также была вырезана из «Таймс» и называлась «Череда исчезновений продолжается – пропал директор Компании Эдисона».
Палатазин взял следующую пожелтевшую заметку с заголовком «Летучие мыши в нью-йоркском метро?». Осматривающий участок пути рабочий увидел что-то большое и черное, висевшее на стене, словно летучая мышь со сложенными крыльями. Когда рабочий осветил существо фонариком, оно завизжало и набросилось на него, и ему пришлось бежать, как