Читать интересную книгу «Козни врагов наших сокруши…»: Дневники - Никон Рождественский

Уже из сего видно, как важно для пастырской школы всестороннее раскрытие учения о Церкви и глубокое изучение Священнаго Писания и святоотеческих творений. Вся психология, все нравственное учение должны быть построены на святоотеческих творениях. Ими, их учением должны проверяться данныя науки, и только то, что согласно с ними, может быть усваеваемо пастырской школой. С глубокою скорбью мы, архиереи, наблюдаем, что наше духовное юношество и понятия не имеет об аскетике в ее приложении к жизни. Любите враги ваша, говорит Господь, а как применить к жизни, как провести в грешное сердце эту заповедь, как смирить себя, чтобы нелицемерно признать в лице так называемаго врага – своего лучшаго друга и благодетеля – этому никакие современные учебники этики не научат. Та к и во всех областях жизни нравственной. Жаль бывает молодого священника, который не знает, опытом не касался азбучки духовой жизни и борьбы со страстями. Как он благодарен бывает, когда покажешь ему авву Дорофея, “Лествицу”, авву Варсонофия или нашего родного Нила Сорскаго! “Отчего нам в семинарии не показывали эти книг? Ведь это – истинное сокровище!” – говорят они, ознакомившись с писаниями отцов. В самом деле, отчего? Зачем мы изучали разныя философския системы, а этой “науки из наук” – как жить по Христовым заповедям в духе Церкви – нам не дали и краем уха коснуться?..

Велик труд, скажу – подвиг, предстоит святителям, ныне уже приступившим к рассмотрению новаго устава семинарий и духовных училищ. Хотелось бы верить, что наконец-то будет стряхнуто с пастырской школы нашей это чуждое Церкви обаяние современной моды – стыдиться Христа! Наконец-то наши кандидаты пастырства сбросят с себя немецкий сюртук с светлыми пуговицами и наденут… говорить ли? – простую одежду послушания – подрясничек: и просто, и дешево, и легко, и по-церковному прилично: ведь надевают же они сию одежду в день своего рукоположения… Я желал бы видеть и всех преподавателей в наших учебных заведениях вместо этого глупаго фрака, в одеждах духовных, в рясах, хотя бы и без благодати рукоположения. Но не слишком ли далеко я захожу в моих мечтах и пожеланиях?

Пусть рассудят сие мудрые святители, на дело сие призванные волею Монарха. А наше дело паче всего молиться, да вразумит их Господь!

№ 78–80

Поездка по епархии

Приглашаю моих добрых читателей мысленно сопутствовать мне по епархии. Пишу эти строки в Ульяновом монастыре, в 1183-х верстах от Вологды. Было время, когда такой путь требовал и трудов нелегких, и потери времени; теперь он совершается на пароходе в течение 5–6 дней, да еще с большими остановками у городов.

Еду по Вычегде. Эта река помнит апостольские подвиги святителя Стефана. Начиная от Яренска и даже ранее слышится зырянская речь. По берегам красуются высокие белые храмы Божии. Зыряне любят строить такие храмы: они не доросли еще до того, чтобы любоваться внутренним благолепием храмов Божиих, и потому внутри храмы лишены живописи: белыя стены как-то однообразно смотрят на вас, в то время как снаружи храм иногда прямо поражает вас своим величием. Кстати, любовь к построению храмов иногда доходит до излишества: при одном священнике, например, в Устькуломе (1210 верст от Вологды), в одной ограде теснится три каменных храма с несколькими престолами в каждом, и ни один из них внутри не украшен стенописью.

В Устькулом пришел пароход в 5 часов утра 17 июня. Несмотря на ранний час, собралась масса народу. Я говорил поучение о том, как жить, чтобы душу спасти, всячески стараясь упростить речи для этих простецов. Мужчины почти все говорят по-русски, женщины больше по-зырянски. Священник говорит с ними по-зырянски.

Из Устькулома мы вернулись в Ульянов в тот же день утром. Это – лавра зырянскаго края, отросток Соловецкаго монастыря. Величественный храм и своеобразная, с четырьмя башнями по углам колокольня, несколько корпусов, обнесенных каменной оградой, по которой можно совершать крестные ходы, – все это расположено на высоком холме, с вершины котораго, особенно с колокольни, открывается вид на безбрежное море лесов, на сотни верст расстилающихся вокруг обители, и на долину реки Вычегды, прихотливо извивающейся среди этой дремучей тайги северовосточной Европы. Говорят, чем дальше к Печоре и Уралу, тем природа суровее, леса дремучее, болота непроходимее. И вот в такой обстановке приютилась обитель иноков с ея строгим, можно сказать, суровым уставом. Братия большею частию зыряне. Подобно Соловкам, здесь живет до сотни годовиков – мальчиков по обету. Их обучают главным образом тому, чем занимаются сами иноки – сельскому хозяйству.

Здесь я совершил Божественную литургию в воскресенье, 19 числа. Поют дружно, но о нотах, о гармонизации и понятия не имеют. Зато звон – единственный в крае. Большой колокол весит 1012 пудов. Это радость и утешение велие для простеца-зырянина. С удовольствием прислушался и я к могучим звукам, разносившимся в воздушном океане над вершинами безпредельных лесных пространств.

Здесь мне очень понездоровилось. Однако все же я побеседовал с братией о сущности монашескаго подвига. Слушали внимательно. Подростков-годовиков оделил я Троицкими образками.

20-го ждали парохода, но он запоздал, и мы двинулись вниз по Вычегде на двух больших лодках. Верстах в десяти нам встретился пароход, идущий к Устькулому. Мы спросили: когда он будет обратно в ближайшем селе Деревянске? Ответ был: в 9 часов вечера. Мы заказали себе каюты и направились вниз – к Деревянску. Здесь второклассная школа. В храм собралось множество народа. Я побеседовал с ними, благословил их, оделил Троицкими книжками. Затем зашел в школу. Та м был один сторож, но вслед за нами собрались дети-подростки.

К сожалению, немногие из них могли мне ответить на самые простые вопросы по Закону Божию, и то при помощи взрослых крестьян, служивших переводчиками на зырянский язык. Помогала и матушка, жена священника, хорошо знающая зырянский язык. А местный отец диакон подбадривал детей: “Г ора, г ора!” – громче, смелее!

Местный священник по должности благочиннаго, с моего разрешения, был в отлучке. Его заменила матушка – тип старинных не ученых в школе, но “толченых” жизнью матушек – добрых спутниц сельских пастырей. Многому могли бы научиться у таких простушек современныя молодыя матушки из епархиалок. Чтобы не смущать ея смирения и христианской простоты, я не буду здесь распространяться о ея деятельности в качестве помощницы мужу по приходу; скажу только, что благодаря ея заботам построена и в некоторой степени обезпечена приходская богадельня, в которой призирается пять-шесть старушек, а иногда принимают и безприютных круглых сирот. Матушка тут и начальница, и попечительница, и кормилица. Она даром доставляет сюда и молочко и все, что Бог ей пошлет… Дай Боже побольше таких тружениц – помощниц нашим пастырям. Вековой опыт показывает, что им не столько нужно школьное образование ума, сколько доброе воспитание христианскаго сердца и закаление воли в добре. Увы! Ныне моду предпочитают здравому смыслу, и ради этой моды бедные священники в ниточку тянутся, чтобы дать своим дочкам “научное” образование – не только в епархиальных училищах – это бы еще добро, но и высшее, на каких-то высших курсах, откуда чаще всего выходят существа неопределеннаго пола с искаженною до неузнаваемости душою… Больно то, что не могут устоять против сего искушения и очень почтенные батюшки и матушки и уступают просьбам своих неразумных умниц-дочек, во что бы то ни стало стремящихся в столицы на разные курсы…

В Устьсысольске мы пристали вместо 20-го – только 21-го к вечеру. Город очень красиво расположен на слиянии с Вычегдою Сысолы. Краса города – Стефановская церковь. В ней я и решил 23-го совершить литургию, 22-го же была устроена, в здании духовнаго училища, беседа с духовенством. Об этих моих беседах скажу следующее.

И по громадным расстояниям, и по немощам моим я не могу объезжать свою епархию так, как делают другие архиереи: от села до села. Посему я собираю священников в пункты моих остановок и беседую с ними, сколько позволит время и силы. Говорю о всем, что подскажут мне архиерейская совесть, наблюдения над жизнью епархии и опыт пастырскаго служения. Говорю о том, что мы, служители Церкви – сотрудники Самого Господа в деле спасения душ человеческих, в деле воспитания чад Царствия Божия. Говорю о том, какое в этом счастие для нас, с каким благоговением должны мы проходить свое святое служение. Напоминаю обетование Господа не забыть наши нужды, если мы будем пещись о деле Его. Даю советы, как бороться с народными пороками, пьянством, распутством, сквернословием, безсовестностыо… Как составлять поучения без записи оных на бумагу, вести беседы вне храма, в семьях, на дому, в школах с детьми… Как пользоваться святоотеческой и старческой литературой, дабы использовать святой опыт духовной жизни, в ней заключающийся. Касаюсь пороков самого духовенства: нетрезвости, немирства, сутяжничества и умоляю отцов бегать всего этого. Иногда священники сами предлагают вопросы и дают темы для беседы. Не знаю, много ли пользы от таких бесед; но мне думается, что такия свидания с архиереем, хотя малое с ним знакомство для священников полезно: в свою очередь, и я выношу с таких бесед чувство сближения с Богоданными мне сотрудниками, узнаю их лично и составляю себе понятие о духовенстве моей епархии не по бумагам уже, а из личных наблюдений. И слава Богу, среди них немало смиренных тружеников на Божией ниве, с верою в помощь Божию, не ища похвалы людской, делающих свое дело. Касаюсь в беседах и современных опасностей, угрожающих Церкви Божией от ея заклятых врагов, коим и числа нет в наше многоскорбное время. Не хочу оскорблять собратий моих во Христе подозрением в лести, нет, они искренно благодарят меня за такия беседы, и мы растаемся по-родному. В Устьсысольске даже упросили меня сняться с ними на общей карточке.