Курс истории магии завершился, и профессор Бинс преподавал теперь современное магическое законодательство — но в абсолютно той же манере, из‑за чего некоторые студенты обнаружили изменение предмета только летом, когда нашли в расписании экзаменов две ЖАБА у Бинса вместо одной.
Гермиона и без призрачного профессора разбиралась в магическом законодательстве и сильно сожалела о том, что закончилась увлекательная и всегда интересная для нее история магии. Впрочем, последнее время она стала бессовестно халтурить на этом предмете, и это ее, временами, даже немного пугало.
И всё было бы хорошо в жизни молодой гриффиндорки, если бы не постоянное недомогание и вскоре с ужасом осознанная его причина, которая по своим масштабам стала на первое и самое почетное место в списке Огромных Проблем.
* * *
— Джинни, мне нужно с тобой очень серьезно поговорить.
Они сидели в спальне Гермионы, куда последняя сама зазвала подругу, но теперь упрямо партизанила на кровати.
— Я слушаю! — не выдержала через пару минут младшая Уизли. — Что?
— Это… Ну, в общем, очень личное.
— Ты что, влюбилась? — кокетливо поинтересовалась Джинни.
— Да не то, чтобы… Не в этом суть. Не перебивай! У меня действительно серьезные неприятности. И мне нужна помощь.
— Ты меня пугаешь.
— Я и сама не на шутку испугана! Джинни… Я… В общем, я… Не совсем всё рассказала тебе о своем пребывании в поместье Малфоев.
Джинни всё еще с забавным недоверием относилась к подобным речам. Нет, она, безусловно, поверила. Но всё равно… Всё равно не до конца осознала всё то, что произошло с Гермионой и с ней самой. Но тем не менее сейчас Джиневра Уизли слушала свою подругу внимательно.
— Понимаешь… Я же познакомилась там со… Со многими людьми, — закусила губу Гермиона. — Заново познакомилась с теми, кого уже знала.
— Ты что, влюбилась в Драко Малфоя? — хихикнула Джинни.
— Издеваешься?! — передернуло девушку. — Нет… Но почти. Немного хуже.
— Ты пугаешь меня, — резко прекратила веселиться младшая Уизли.
— Я… — продолжала Гермиона, — если хочешь: влюбилась… в… в…
— Да говори же ты!
— В Люциуса Малфоя, — прошептала наследница Темного Лорда. — Но это всё не важно. Не было важно. Джинни… Я, кажется, жду ребенка.
* * *
— Он же женатый мужчина!
— Джинни!
— Ну ладно, я понимаю, но ТЫ!
— Что «я»?! — внезапно рассердилась несчастная. — Ты знаешь, какой он обаятельный? А когда он…
— Гермиона!!! Об этом кто‑нибудь знает?
— О том, что я беременна, нет. А о том, что… О моем романе с Люциусом знают все, разве что в газетах не написали.
— Подожди, Темный Лорд знает?..
— Да.
— А Нарцисса Малфой?!
— Тоже, — угрюмо сказала Гермиона. — Слушай, праведница, постарайся засунуть свои глаза на место, а то выпадут — будешь как Грюм!
— Но это же… И что теперь делать?!
— А вот это была моя реплика. Мне нужен совет.
— От меня?!
— А от кого?! Может, прикажешь пойти к мадам Помфри?!
— А ты… Эм… На каком месяце? Ты хоть школу успеешь закончить перед?..
— Попридержи гиппогрифов! — вскинулась Гермиона. — Никто не собирается рожать ребенка. Тем более от Люциуса.
— Но как…
— Слушай, подруга, ты меня убиваешь.
— Нет, это ты меня убиваешь! Наповал.
— Угу, скажи еще: как можно лишить жизни ни в чем не повинное дитя?!
— Скажу, — рассердилась Джинни. — Скажу: как? Как ты собираешься с моей, безусловно, профессиональной и квалифицированной помощью от него избавляться?! Нашла специалиста…
— Веди меня к мадам Помфри! — Гермиона покорно протянула вперед руки, будто предлагая собеседнице надеть на них кандалы.
— А ты не думала обеспокоить этой проблемой новоиспеченного папочку? — не смутилась та.
— Никогда в жизни! Еще идеи?
— Ну, я могла бы поговорить с Ликой…
— Нет! От твоей Вэйс вообще одни проблемы. Она меня и так недолюбливает. Наговорила всяких гадостей Генри, так он меня теперь тренирует от неврастении с завидным упорством!
Джинни умолкла и уставилась в окно. Новость об истинной причине пропажи Лаванды Браун она восприняла, вероятно, хуже всех, посвященных в суть дела. И говорить об этом категорически отказывалась.
— Ну, тогда тебе остается только одно, — после паузы сообщила юная Пожирательница Смерти, наконец озабоченно посмотрев на Гермиону. — Ступай к профессору Саузвильту и проси помочь. Больше ничего тебе посоветовать не могу.
* * *
«Легко говорить! — сердито думала Гермиона, самым медленным своим шагом спускаясь в подземелья. — Как я должна сказать такое Генри? Генри».
Страшно даже подумать, чему после ЭТОГО он начнет ее учить…
— Что‑то случилось?
Молодой профессор к счастью или ужасу Гермионы нашелся в кабинете, хотя они и не договаривались о встрече. Теперь он смотрел на нее обеспокоенным взглядом.
— Кадмина?
— Определенно да. Мне нужна твоя помощь.
— Я слушаю.
— Угу.
Гермиона прошла по комнате к заделанному кирпичом окну и оперлась на подоконник, прислонив голову к холодному камню.
— Что случилось?
— Случилось… Оставим прелюдию, — внезапно решилась она. — Я жду ребенка.
* * *
— ЧТО?!
— Ну, дорогой, держи себя в лапках! — неожиданно развеселилась молодая ведьма. — Что ты так волнуешься?
— КАК это могло произойти? — перебил ее мужчина.
— Ты правда хочешь, чтобы я объяснила, откуда…
— Кадмина!
Девушка вздрогнула и отступила на шаг.
— Спокойно. Ты меня пугаешь.
— Тебя кто‑то…
— Нет, что ты, — замотала головой Гермиона. — Всё было весьма добровольно. Генри… Я… Я не хотела бы обсуждать с тобой детали. Ты можешь мне помочь?
— В чем? — ледяным тоном спросил он.
— Ты ведь не думаешь, что я собралась быть матерью?
— Кто знает об этом? — после короткой паузы спросил ее профессор.
— Никто… Джинни Уизли. А так — никто. И, прошу тебя, НИКТО и не должен об этом узнать.
— А… Отец знает?
— Мой?
— Твой, я так понимаю, не знает. Отец ребенка.
— Нет.
— Кто он?
— Генри. ТЫ можешь мне помочь? Просто помочь?
* * *
В темных коридорах Хогвартса всё‑таки очень страшно. Особенно если ты гуляешь по ним в одиночестве. Особенное если у твоей прогулки есть конкретная цель. И особенно если это такая цель.
«Ты сможешь прийти ко мне ночью в пятницу, так, чтобы никто об этом не знал и чтобы с утра тебя не хватились: будто ты просто рано отошла куда‑то? Это возможно?»
Это было возможно. Возможно, только…
Просто выпить какую‑то бурду. И ничего не будет. Не будет проблем… Вот только почему тогда, много–много лет назад, величайший ведомый ей зельевар, пусть и еще очень юный, просто не дал её тёте «какую‑то бурду», чтобы избавиться от нежелательного ребенка?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});