— Как ты, маленькая? Прости, что не успел раньше.
В моей голове опять что-то сломалось. Может быть, Джером все-таки задушил меня? Это бы все объяснило, потому что и правда похоже на Райские кущи, в которых, как писали священные книги, обитал Великий Зверь.
— Что ты… Йон, что ты тут… — Я не смогла договорить, снова зайдясь в приступе кашля.
— Я пришел за тобой, конечно же, — словно не понимая, почему это не очевидно, дернул плечом он. — Я пришел забрать тебя домой. Чем он угрожал тебе? Что хотел сделать?
— Он… — Я по-прежнему отказывалась понимать, что тут происходило. — Как ты… узнал, что он…
— Я же не идиот, чтобы подумать, что ты пришла сюда по доброй воле, — пробормотал он. — Точнее… конечно, я идиот, Хана, но, наверное, не безнадежный. Я знаю, я не должен был тебя отпускать, но тогда мне казалось, что… так мне и надо. И что тебе будет лучше без меня.
— Почему… почему тогда ты сюда… — Голос постепенно возвращался, но пока мне было легче говорить шепотом.
— Твоя девчонка. Нора, — коротко пояснил альфа. — Она увидела, как ты уходишь, и… наехала на меня. Очень жестко и конкретно наехала, особенно когда узнала, из-за чего весь сыр-бор. Сказала, что если я тебя потеряю из-за тупой жалости к себе, то буду самым большим ослом на свете. Ну… это цензурный вариант ее слов. Я пытался ее послать, но она прилипчивая, как репей, и злющая, как стая альф со спермотоксикозом. Весь мозг мне вынесла и не отстала, пока я не осознал, что она права.
— Нора? — не веря своим ушам, переспросила я. Та самая вечно угрюмая девчонка, которая никого к себе не подпускала и никогда не утруждала себя заботой о чувствах окружающих? Скажи мне кто-нибудь нечто подобное пару месяцев назад, я бы решила, что он издевается или так неудачно шутит. — Что она… что именно она тебе сказала?
— Что если я продолжу полагаться на нашу связь и считать, что ты никуда не денешься только потому, что так решила судьба, то однажды я все просру и потом никогда себе этого не прощу. Это то, что я… запомнил. А вообще она много материлась и… ей как будто в самом деле было не плевать. — Он продолжал баюкать меня у себя на руках, но мне все еще не верилось, что это происходило на самом деле.
— Йон… Йон, мне так много нужно тебе рассказать.
— Расскажешь, — кивнул он. — Позже, когда будешь готова. Сейчас это неважно, потому что… Хана, я только сейчас ведь понял, что правда мог тебя потерять. Ради чего вообще? Как мы пришли к этому, маленькая?
— Не хочу прерывать твои излияния, Ромео, — внезапно раздался рядом с нами голос Кэсс, и я, с трудом повернув голову, поняла, что омега стоит рядом с нами. — Но твоя Джульетта наполовину в обмороке, и вы оба покрыты кровью моего драгоценного ублюдка муженька. Приведи себя в порядок, а я пока позабочусь о ней.
— Но я… — попытался было воспротивиться он.
— Иди, Йон, — выразительно двинула бровями она. — Этому разговору еще настанет свой черед, но не сейчас. Если скажешь ей все сейчас, пока она наполовину в отключке, она не оценит и половины твоих стараний. Душ есть на втором этаже.
Альфа сомневался еще какое-то время, словно никак не мог себя заставить разжать руки и отпустить меня, но потом все же кивнул, аккуратно посадил меня на кровать, а сам направился в указанном Кэсс направлении. Сама же омега повела меня за собой во вторую душевую, примыкавшую к спальне. Она двигалась уверенно и спокойно, и я бы ни за что не догадалась, что несколько минут назад эта женщина хладнокровно застрелила собственного мужа.
Пока я принимала душ, она сделала несколько звонков, видимо связанных с тем кровавым беспорядком, что мы оставили в гостиной, а когда я вышла, протянула мне новый комплект одежды из собственного шкафа. Стянув мокрые волосы в пучок на затылке, чтобы они не мешали, я с каким-то внутренним трепетом надела шелковый комплект белья и поверх него — легкий брючный костюм золотисто-кремового цвета. Последнее меня удивило даже больше, чем сам тот факт, что омега решила одеть меня со своего плеча.
— Я думала, ты носишь только белое, — неловко заметила я. Голос звучал хрипло и незнакомо, но, по крайней мере, мне было уже не так больно им пользоваться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Джерому казалось забавным, что мы одеваемся в контрастные вещи, — пожала плечами она. — Он любил носить черное, а меня приучил к белому. Альфа и омега, противоположности, все дела. Как ты вообще?
— Вы с Йоном убили его, — выразительно напомнила я, двинув бровями в сторону гостиной. — Из-за меня?
— Ты была скорее хорошим поводом, — ответила Кэсс. — Я вдруг поняла, что это никогда не кончится. Что он всегда будет трахать кого-то на стороне, пока я пытаюсь решать вопросы с его бизнесом. Меня это достало. Иногда просто привыкаешь к чему-то и потому считаешь это нормальным. А по факту — ни хрена. Только вот порой нужно, чтобы кто-то сказал тебе это прямо в лицо, потому что иначе не дойдет. — Она помолчала, медленно облизывая губы и рассматривая меня. — А тебе идет золотой. Не все умеют носить этот цвет.
— Что теперь будет? — спросила я. — Ты займешь его место?
— Еще чего, — поморщилась омега. — Мне этой грязной работенки до пенсии хватило. Единственное, чего я хочу, это жить ближайшие лет сто в каком-нибудь средиземноморском отеле с личным выходом на пляж, пить коктейли с утра до вечера и потрахивать симпатичных мальчиков, когда у меня будет для этого настроение.
— Ладно, — покладисто согласилась я, не вполне понимая, как это может повлиять на нас с Йоном, но и не желая думать об этом слишком долго. Адреналин еще сновал по моим венам, но я знала, что очень скоро меня снова начнет вырубать от усталости и всех переживаний. Странно, но на этот раз я не видела ничего особо страшного в том, чтобы поспать в одной квартире с трупом.
Помолчав немного и словно раздумывая о чем-то, Кэсс после поднялась на ноги и, подойдя к стоявшему в углу комоду, достала что-то из верхнего ящика. Когда она снова вернулась ко мне, я поняла, что это телефон — точно такой же, как тот, который она мне прислала в Дом Ории и с которого по сути все началось.
— Вот, возьми его. Когда будете готовы, наберите меня, я вызову сюда охрану.
— Зачем это? — не поняла я, но телефон все же взяла.
— Йон поймет, — усмехнулась омега, снова облизнувшись. — Скажи ему, что это мой способ извиниться за тот вечер с Сэмом и все дерьмо, которое случилось после. Мне… жаль, что я познакомилась с вами обоими при таких хреновых обстоятельствах. Но все же надеюсь, что больше мы с вами не увидимся. Если только вы тоже не решите избавиться от дурной компании и посвятить себя пляжным вечеринкам.
Я поняла, что это прощание. Что здесь и сейчас я, скорее всего, вижу Кэсс Стоун в последний раз в жизни. И хотя мы были знакомы совсем недолго и почти каждая наша встреча оканчивалась исключительно драматически, я ощутила какую-то легкую, не вполне объяснимую грусть от этой мысли. Противоречивая и исключительно себе на уме, эта женщина смогла завоевать мое уважение — даже несмотря на то, каким подонком оказался ее муж.
— Спасибо тебе, — хрипло произнесла я.
— И после всего она еще умудряется меня благодарить, — прыснула омега, качая головой. — Выбирай друзей с умом, Хана. И врагов тоже. А у вас их меньше точно не станет в ближайшее время.
С этими словами она кивнула мне на прощание и, щелкая каблуками, направилась к лифту, который, судя по всему, запустила снизу. Я не успела в полной мере осознать, что мы с Йоном остались в пентхаусе вдвоем, как увидела самого альфу, вышедшего из душа. Футболка Джерома висела на нем, как на вешалке, но привыкшего к оверсайзу Йона это не особо смущало. Подвернув штанины от брендового тренировочного костюма и поплотнее стянув шнурки пояса, он выглядел непривычно и в то же время так, словно был рожден, чтобы носить люксовые вещи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как твоя нога? — негромко спросила я, поднимаясь с кровати ему навстречу.
— Пошла бы она, — улыбнулся он, качнув головой. — Пусть болит, сколько ей вздумается, я больше на эту провокацию не поддамся.