него, а затем лицо его просветлело, и он понимающе кивнул.
— Воздух да, воздух я и сейчас чувствую, — согласился он. — И пахнет приятно. Дерево, мох, свежесть. Цветам, видимо, просто не сезон.
— Да, не сезон, — кивнул Рэд. — Пошли, время.
Шли в этот раз долго, минут сорок — тропы здесь не было, но Рэд ориентировался в этом месте неплохо, позже он объяснил, что в этом ему помогают большие деревья, которые не сдвигаются с мест, и их можно запомнить, чтобы не сбиться с пути. А другие сдвигаются? Лин, кажется, удивился. Другие да, ответил Рэд, тут всё постоянно движется, и, ради всего святого, смотрите под ноги, чтобы ни на кого случайно не наступить.
Ит стал прислушиваться к своим ощущениям — он помнил присутствие, которое чувствовал в прошлый раз, и думал, что здесь тоже должно быть что-то подобное. Но нет, подобного не было — может быть, слабое, еле различимое ощущение взгляда, направленного в спину, но не более того. И — это он понял немногим позже — ощущение жизни, которой тут было в избытке. Не той жизни, к которой они привыкли, но… зрительный зал, вывел он для себя аналогию. Мы в зрительном зале, пробираемся по рядам к своим местам, вокруг полно народу, но никому нет до нас никого дела. Зрители переговариваются между собой, шуршат конфетными фантиками, налаживают бинокли, обсуждают предстоящее зрелище — и при этом им абсолютно всё равно, кто и куда идет мимо их кресел по соседнему ряду.
— Почти на месте, — сообщил Рэд пятнадцатью минутами позже. — Так. Там поляна, идем цепочкой, строго за мной. Кладем, освобождаем, и ждём. Судя по тому, как нас сегодня встречают, к нам вполне могут выйти. Собственно, именно тут я с ними и общался когда-то.
— Расскажи, — попросил Лин. — Как они выглядели?
— Не они. Он был один. По крайней мере, я понял, что это именно он, не она, — Рэд задумался. — Как выглядел? Антропоморф. Руки-ноги-голова. Но он был не похож ни на рауф, ни на нэгаши, ни на человека. Точнее, он был похож на всех сразу, пожалуй. Невысокий, метра полтора, будто бы сделанный из деревяшек и листьев. У меня вообще создалось впечатление, что его кто-то специально для этого разговора слепил наскоро, и ко мне отправил. Не думаю, что это был настоящий зив собственной персоной. Какое-то их создание, предназначенное для общения с такими, как мы.
— Угу, — кивнул Пятый. — А мне достался стог из соломинок и камушков. Тоже наспех сделанный, конечно. Ему настоящему такая форма и не нужна, как мне кажется.
— Верно, — согласился Рэд.
— А о чем вы говорили? — поинтересовался Ит.
— О самых простых вещах, как мне тогда показалось, — Рэд задумался. — О Тингле. О море. О том, нравятся ли мне создания, которых они используют. Вкусная ли рыба, чистая ли вода. Собственно, он спрашивал, я отвечал, и заняло это минут пять, не больше. Потом он попрощался, поблагодарил за подарок, и ушёл. Собственно, это было всё.
— Интересно, — задумчиво произнес Ит. — Он спрашивал о таких вещах? Странно.
— Почему? — удивился Рэд.
— Да потому что они со стопроцентной гарантией и сами об этом знают — и о созданиях, и о воде, — ответил Ит. — Ладно, пошли дальше. Мне эта тварь все руки уже выдрала, поскорее бы от нее избавиться.
* * *
Русалку — которая в этот раз действительно попалась какая-то излишне бодрая — сгрузили точно по центру поляны, в центре этом располагалось свободное от травы пространство, идеальный круг идеально чистой земли, правда, сейчас изрядно размокшей под дождем. Русалка, конечно, тут же упрыгала из центра куда-то в сторону, но Рэд взял ее за хвост, и оттащил, куда положено.
— Прости, прости, — приговаривал он. — Прости, дорогая, мне очень жаль, но… блин! Больно же хвостом!.. Очень жаль, но, видимо, такая твоя судьба…
— И это не самая плохая судьба среди прочих, — произнес чей-то голос. — Потому что если сравнивать мирный сон или одну из бесчисленных пастей окаока, выбор очевиден.
Ит был готов поклясться, что секундой ранее на месте, из которого сейчас исходил голос, никого и ничего не было — но когда он обернулся, оторопел. Потому что на поляне, в травянистой ее части, в нескольких шагах от их компании, стоял зив. И зив этот не был похож ни на форму, которую видел Пятый, ни на форму, которая беседовала с Рэдом.
Существо, произнесшее фразу про выбор, стояло в траве, чуть покачиваясь, на шести длинных суставчатых ножках — первая мысль у Ита возникла про жуков, но количеством ножек сходство существа с жуками заканчивалось. Потому что над ножками нависало довольно массивное овальное тело, покрытое низкой мягкой даже на вид травой, чуть вытянутое вперед, и заканчивалась эта вытянутость… миловидным женским лицом нежно-зеленого цвета. Голос, однако, оказался мужской — этакий уверенный, покровительственный баритон, звучный и солидный.
— Не волнуйтесь о судье рыбы, — продолжило существо. — С ней не случится ничего дурного.
— А для чего они вам вообще нужны? — не вытерпел Скрипач. Ит сердито глянул на него, но Скрипач отмахнулся. — Нет, ну правда. Рыба… на берегу, в траве… странно как-то.
— Это ритуал, — спокойно ответило существо. — Вам он покажется бессмысленным, равно как и нам кажутся бессмысленными ваши ритуалы. Вот скажите, Т-Кауса, вы, когда выливаете за борт воду после мытья палубы, всегда произносите одну и ту же фразу…
— Это какую? — спросил с любопытством Скрипач.
— Прошу прощения у моря за то, что вылил в него грязную воду, — со вздохом ответил Рэд.
— Вот! — торжествующе ответило существо, качнувшись вперед. — Есть ли хоть какой-то практический смысл в этих словах? Разумеется, нет. Но вы упорно каждый раз их повторяете. То же и с русалками. Через какое-то время она станет частью нашего ритуала, столь же бессмысленного, но столь же заученного.
— А вы её в процессе убьёте? — нахмурился Пятый.
— А это имеет какое-то значение? — зив, кажется, удивился. — Её много. Её очень и очень много, и никто не обеднеет, если мы возьмем от этого много небольшой фрагмент.
— Но она же живая, она…
— Не надо, — тихо произнес Рэд. — Да, я понял, спасибо. Вы хорошо всё объяснили.
На женском личике появилось довольное выражение.
— Вот, Рэд Т-Кауса понял, — удовлетворенно произнес голос. — Он давно здесь живет, он научился чувствовать, и свыкся.
— Свыкся с мыслью, что гибель одного представителя не способна повлиять на вид в целом? — уточнил Ит. — Хорошо. Если речь идет о разумных существах, логическая модель будет такая же?
— А ты хитёр, — удовлетворенно ответил голос. Личико нахмурилось. — И да, и