Читать интересную книгу Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира - Анри де Кок

– Эти двое, крестница, – апостолы, или служители нашего Господа; Фома Дидим и Евангелист Матвей.

– Кто тебе сказал, что это апостолы и что их зовут…

– Фома Дидим и Евангелист Матвей?..

– Да.

– Это написано внизу… Смотри.

– А!.. а что такое выходит у них изо рта?..

– То, что они говорят.  Когда ты разговариваешь так из твоих губ тоже выходят слова.

– Но ведь их не видно…

– Нет, но зато их можно слышать, а так как нельзя слышать того что говорят они, то чтобы дать возможность понять их тем, которые умеют читать, их написали или вернее, напечатали. Если бы ты умела читать, ты поняла бы их.

– Почему я не умею читать?

– Очень просто, потому, что ты не училась. Хочешь учиться?

– Да, сейчас же.

– О! сейчас… Это невозможно.

– Почему?.. ведь ты умеешь, так учи меня.

– Нет! Не я буду учить тебя, у меня, понимаешь, нет для этого времени. Кто будет смотреть за работниками? Но будь спокойна, сегодня вечером я поговорю с твоим отцом, а завтра у тебя будет учитель, который выучит тебя не только читать, но даже писать.

– Писать тоже самое, что выходит изо рта?

– Да… если хочешь… т. е. нет… да ты тогда сама увидишь.

Луиза Лабэ скоро выучилась не только тому, чему учили в то время женщин, но даже тому, что преподавали только мужчинам: греческому и латинскому языкам. А после мертвых языков она захотела учиться живым. Когда же она выучилась испанскому и итальянскому языкам, Луиза Лабэ занялась музыкой. Она пела и играла на теорбе.

Ее отцы были в восхищении; особенно второй: Перэн. Он же платил и за образование молодой девушки. И если бы она потребовала, чтобы ее учили по-китайски, он послал бы в Китай за учителем. Во первых, ему позволяли на это средства, а потом он так любил свою дорогую Луизу!..

Луизе Лабэ было пятнадцать лет; она не была хороша собой, но мила до невозможности, со своей живой фигурой, оживленной, выразительной, всегда улыбающейся… Нет не всегда; но когда Луизе минуло пятнадцать лет, она не улыбалась так часто, как улыбалась в четырнадцать!..

Часто даже она прогуливалась, задумавшись, под сенью сада Перэна. О чем мечтала она? О какой-нибудь науке, которой она не знала? Да. Только она не знала названия этой науки.

К счастью для девушек, желающих этого обучения, существует особенное божество, и когда они около себя не находят наставника, оно им посылает его. Наставником в любви Луизы Лабэ – был ее двоюродный брат, красивый юноша двадцати лет, по имени Гратьен Шарли.

Хотя он жил недалеко от Лиона, в Виллафранке, Гратьен Шарли никогда не приезжал к дяде, постоянно удерживаемый своей матерью, уже давно поссорившейся со своим братом Пьером Шарли. Но мать его умерла, и молодой человек, пользуясь отпуском данным ему Гумбертом VII, при котором он состоял в качестве рассыльного, – отправился в Лион.

Двоюродного брата приняла Луиза. Естественно, что они не знали, друг друга, так как никогда не виделась.

«Ба!.. ба!.. – подумал кузен. – Да она не дурна!..»

«Ба!.. ба!.. подумала кузина. – Этот солдат очень красив!..»

Затем приезжий проговорил вслух, громко:

– Мадемуазель, мне сказали, что это дом Пьера Шарли по прозванию Лабэ?..

– Вас не обманули; вы действительно у Пьера Шарли, моего отца.

– Вашего отца! Вы!.. Так позвольте поцеловать вас… Я – Гратьен Шарли из Виллафранки, ваш двоюродный брат.

– Право?.. Так войдите… Привяжите вашу лошадь и войдите, можете присесть… мы лучше поговорим в комнате, чем на дворе.

– Конечно. Моя лошадь и не пошевелится. Когда мы поболтаем, – я вернусь, попоить ее, а то ей жарко.

– Вам тоже жарко и стакан вина не затруднит вас.

– Стакан…. Даже два… три… Ах!.. так вы моя кузина!..

– Луиза.

– Луиза? Да, так называла вас моя матушка. Она умерла назад тому два месяца. Вы слышали?..

– Мне очень жалко и ее, и вас.

– Да. Добрая была женщина, хотя несколько злопамятна. О! она никогда не хотела простить вашему отцу… я не знаю что такое произошло между ними…

– Я тоже не знаю.

– Наконец, на днях я сказал самому себе: «Раздор родителей не касается детей; быть может, дядя не примет меня дурно!..» кстати, дяденька здоров?..

– Совершенно.

– А знает ли он?..

– О смерти сестры? да. Он узнал об этом около месяца тому назад. Это ему даже очень грустно.

– Право? Я вам говорю, что моя матушка, сам я не знаю за что, сердилась на него… но когда умер мой отец, она сделалась еще язвительнее… А знает он, что я, потерял отца, уже около года?

– Без сомнения! И это очень его огорчило, за сестру.

– Право? Я вам говорю, что мать моя была безумная…

– Извините, кузен, прежде чем рассказывать – выпейте. Вы видите, вино налито.

– Да, да!.. И цвет у него отличный…

– Вы не спешите?

– О! нет!

– Вы останетесь на несколько дней в Лионе?

– О, да! у меня месячный отпуск.

– Отлично! так садитесь и пейте!..

– Вы очень добры, кузина, но…

– Что? Вы, быть может, голодны? Фаретта, наша служанка сейчас придет и подаст вам завтрак.

– Нет, не то.

– Вы желаете видеть батюшку? Он не придет до вечера.

– И это не то.

– Что же, наконец?

– Я просил позволения, кузина поцеловать вас. Между родственниками это позволительно…

– Я не говорю, нет, кузен. Поцелуйте меня.

Луиза подставила Гратьену щеку; но мы не знаем каким это образом случилось, только вместо того, чтобы приложиться губами к бархатной щечке, кузен похитил поцелуй с полуоткрытых пурпурных губок.

Луиза вздрогнула; все ее лицо запылало яркой краской. Гратьен тоже был потрясен. Появление Фаретты несколько успокоило обоих молодых людей…

Молодая девушка казалась восхищенной приездом своего кузена в Лион; Пьер Шарли и Эннемонд Перэн приняли его как нельзя лучше. Ему отвели прекрасную комнату. В честь него за ужином были откупорены самые старые бутылки.

Мы уже сказали, что Гратьен Шарли был красивый малый. Быть может, не слишком умен, ибо, будучи с детства предназначен к военной службе, он получил больше телесное, нежели умственное развитие. Он не умел ни читать, ни писать, зато отлично управлял шпагой, палицей и аркебузой… А как ездил на лошади – чудо!.. На следующее утро после своего приезда он показал свое искусство Луизе и ее отцам. Луиза была в восторге. Отцы рукоплескали.

– Кузина, – сказал Гратьен, – так как я останусь здесь целый месяц, то если вы хотите, – я буду давать вам уроки верховой езды.

Отцы сделали гримасу. Но дочь воскликнула:

– Отлично!.. отлично!.. выучите меня ездить верхом, кузен. А я вас выучу читать. Идет?

– Еще бы!..

Отцы покорились. Луиза хотела ездить на лошади, ей купили лошадь в тот же день. В тот же день начались и уроки, и Луиза с таким жаром принялась за них, что ее успехи были необыкновенны. Через неделю она уже сидела на седле, как Миррина, королева Амазонская… А каковы же были успехи Гратьена Шарли относительно чтения?

Увы! к концу недели бедняжка даже не умел отличить А от Б. Не правда ли, печально? Но что хотите? при уроках верховой езды постоянно присутствовали отцы, а при уроках чтения их не бывало. Из этого произошло, что при втором же уроке Гратьен Шарли вместо роли ученика принял роль наставника, но не наставника верховой езды, а наставника в любви… А Луиза имела необыкновенное расположение к этому роду уроков. О! работа не пугала ее!.. Дни проходят так скоро!.. И вот, ночью, когда все успокаивалось в доме, Луиза отворяла дверь своему двоюродному брату, чтобы продолжать брать у него уроки …

Таким образом прошел месяц его отпуска. И Гратьен отправил своему начальнику просьбу о продолжении этого отпуска еще на две недели. Но когда эта мысль пришла ему в голову, он получил приказ немедленно явиться в Виллафранку, чтобы оттуда отправиться под начальством Гумберта VII в Гренобль, где ожидал его высочество Генрих – дофин Франции, желавший начать осаду Перпиньяна. В ту эпоху осада этой крепости была какой-то манией у французов.

Луиза Лабэ побледнела, узнав, что любовник ее оставляет. Он и сам был очень печален. Известно, когда отправляешься на войну, но неизвестно когда вернешься. Но противиться было невозможно, необходимо было ехать. Последнюю ночь они проводили вместе.

– Что, Перпиньян далеко от Лиона? – неожиданно спросила Луиза.

– Не знаю, – отвечал он.

Этот юноша знал только как ездить верхом и как любить. Особенно он хорошо любил. Молодая девушка в одной рубашке соскочила с постели, подбежала к своей библиотеке и справившись с географической картой, проговорила:

– Около ста двадцати лье; по десяти лье в день… Я приеду к тебе в Перпиньян, Гратьен.

Он вспрыгнул от испуга.

– Возможно ли!?..

– Ты сомневаешься!

– Но разве твои отцы тебе дозволят?..

Луиза пожала плечами.

– Милый мой, – сказала она, – с тех пор как я явилась на свет я делаю всё, что только хочу. Я хочу ехать в Перпиньян и поеду. Теперь 15-е июня, жди меня 25-го или 30-го.