– Якши, Дэмитрэ, – говорил, прицокивая от удовольствия языком, Узбек-хан. – Ты не обманул меня и проявил свое глубокое уважение! Я вижу, что ты – верный мне человек!
– Верный, – подумал брянский князь. – На эти подарки ушло все мое серебро, предназначенное для выкупа пленников…Это слезы русских людей…Мне дорого обошлась эта царская милость!
В довершение всего, ордынский хан, довольный брянским князем, решил его «пожаловать»! – Пора тебе, Дэмитрэ, оказать огромную честь, – сказал, завершая прием, Узбек-хан, – и послать тебя в поход с моими славными воинами! Ты будешь мне напоминать древнего именитого Ромэнэ или своего батюшку!
– Да, это огромная честь! – подумал князь Дмитрий, стискивая от возмущения зубы. – Неужели придется воевать с Литвой? Мой батюшка поплатился за это жизнью!
Так и уехал домой князь Дмитрий Романович, не узнав, на какую рать пошлет его ордынский хан. Последний загадочно улыбался, но свое обещание не объяснил.
Вот обо всем этом и рассказал брянский князь своему карачевскому гостю.
– Это ладно, если государь пошлет меня на своих врагов за Волгу или, на худой конец, в Литву, – подытожил он свой рассказ. – А если вдруг отправит на своих, русских?
– Я вижу, брат, – отвечал карачевский князь Василий, – что нет тебе ни покоя, ни радости, а тут еще и я со своими бедами! Все это – козни того ненавистного Ивана Московского! Он уже добрался до моих молодых дядек и решил прибрать их к своим рукам! Мои козельские люди доносят о высказываниях Андрея и Тита…Они хотят себе больше власти! – И князь Василий рассказал, как дядьки ведут за его спиной переговоры с великим владимирским и московским князем. Сначала московские бояре приезжали в Козельск просто, как гости. Затем стали бывать чаще и привозить с собой богатые подарки. – А теперь они там постоянные гости! И стараются втянуть моих бестолковых дядек в свои грязные дела! – с горечью молвил Василий Пантелеевич. – Пытаются оторвать их от Карачева! А эти дядьки годятся мне едва ли не во внуки! Стыд и позор! Ну, я все еще терплю эти московские поползновения…Пока только говорят и размышляют, я делаю вид, что ничего не знаю! Но если приступят к делам, я этого не спущу! Беспощадно отсеку им обоим головы!
– Вот уж угодил тебе твой славный дед Мстислав! – покачал головой князь Дмитрий. – Такое печальное наследство! Эти твои дядьки оказались строптивыми и вздорными! Однако же вот тебе моя рука! – князь протянул своему гостю правую ладонь. – Если тебе понадобится моя помощь, я всегда готов ее сказать!
– Благодарю тебя, брат, – улыбнулся, пожимая руку брянского князя, Василий Карачевский, – однако поверь моему слову: у меня достаточно силы, чтобы навести порядок в уделе! Пусть трепещут все мои враги и те глупые дядьки! Вот если на Карачев пойдет сам Иван Калита, тогда мне понадобится твоя помощь!
– За это не беспокойся, брат, – кивнул головой князь Дмитрий. – С Иваном у меня – серьезные дела! Я никогда не забуду его поступков! Стыд ему и позор! Этот Иван пошел по пути известных клятвопреступников, своего батьки и брата Юрия! У него нет ничего святого! Надо же: бросил свою умиравшую супругу и устремился в Орду с доносами!
– А зачем ему жалеть свою супругу, если он давно хотел от нее избавиться? – усмехнулся Василий Карачевский. – Говорят, что та несчастная женка, родившая ему столько детей, жила в голоде и холоде! Он ее безжалостно уморил!
– Я ничего об этом не слышал, брат, – покачал головой князь Дмитрий, – но тебе верю…Ходят слухи, что он уже снова женился…Но не знаю, кто его супруга, княгиня или боярыня…
– Вот тебе подтверждение моих слов: и года не прошло после смерти супруги, а он уже – новобрачный! – усмехнулся Василий Пантелеевич. – А его бояре, приезжавшие в Козельск, говорили, что тот жадный Иван горько плакал на могиле супруги и, якобы, истово молился!
– Москвичи умеют восхвалять своего князя, – нахмурил брови брянский князь, – и скрывать все его мерзости! Но там не все ладно! Разве ты не слышал о бесконечных ссорах между ними? Всем известно, что вражда московского тысяцкого Василия, сына Протасия, с боярами Босоволковыми едва не дошла до кровавых стычек! У самих нет порядка, но лезут в чужие земли со своими поучениями! А кто их послушает – жестоко страдает! Вот, к примеру, Великий Новгород. Связался с Москвой, а теперь не знает, как избавиться от этой дружбы! Когда Москве нужно серебро, чтобы задобрить царя и его приближенных, несчастный Новгород должен щедро раскошеливаться! Вот и опять Иван пошел на Торжок, чтобы вымогать серебро у новгородцев…Новгородцы не захотели оплачивать чрезмерные расходы этого бесстыжего Ивана, так он перерезал со своими войсками их торговые пути! Вот какой это верный друг!
– Этот Иван хитрей степной лисицы! – бросил Василий Карачевский. – Он оговаривает нас в Орде за связи с Литвой, а сам уже давно заигрывает с Гедимином! Разве ты не знаешь, что он выкупил из ордынского плена литовского князя Нариманта?
– Знаю, – кивнул головой Дмитрий Романович. – Тот Наримант попал в плен по своей глупости: пошел на татар с небольшим войском, а когда был разбит, посчитал за позор спасаться бегством! Но Иван Московский заплатил за него немалую мзду! Вот я и думаю, почему этот Иван так жаден, когда дело касается его родственников и своих, русских, и так щедр к чужеземцам и татарам?
– Это, брат, и для меня – загадка! – буркнул Василий Карачевский. – Трудно понять поступки этого Ивана! Он не только выкупил Нариманта, но и крестил его в православной церкви, присвоив ему русское имя «Глеб»!
– А потом отпустил Нариманта в Литву! – усмехнулся князь Дмитрий. – Это попахивает дружбой с Гедимином, батюшкой Нариманта! А нам такое вменяет в грех! Вот какой этот злодей бесстыжий!
– А царь Узбек обо всем этом знает и не гневается! – возмутился Василий Карачевский.
– Неужели знает? – нахмурился брянский князь. – Иван же выкупил Нариманта не у царя, а у мурзы Ахмыла! Ведь тот литовец попал в плен к нему! Этот скупой Иван задобрил новгородским серебром уже всех знатных татар!
– Я думаю, что шила в мешке не утаишь! Многие татарские вельможи знают о состоявшейся сделке и давно уже уведомили государя! Однако о том, что Наримант отпущен в Литву, царь может не знать! А если ему сообщить о сношениях Ивана с Литвой? Пусть бы знал, что главный доносчик – сам связан с царскими врагами!
– Этого не надо делать, брат! – категорически возразил Дмитрий Романович. – Мы не должны пятнать себя доносами на русских князей! Пусть даже он – Иван Московский! Великий грех – оговаривать христианина перед бусурманами! Забудь даже думать об этом! Пойдем-ка лучше с тобой в баньку! С медами и красивыми девицами!