Читать интересную книгу Дневники - Неизвестно

4.I.1958 года

Писание схемы “Внутри шам[анского] бубна”.— Роман, в общем, придуман.— Из дома не выходил: горло. “Правда” предложила написать статью о романе Седых76. В Иркутске я слышал — Седых: способный писатель, больной, мнительный; мне не удалось с ним повидаться — знаменитости мне надоели, особенно провинциальные, к тому же я сам — провинциальная знаменитость со всеми ее недостатками. А день был красив, ночь еще лучше: иней, утром солнце, легкий морозец. Если б ко всему этому иметь еще издательство!

5.I.1958 года

Писал сценарий “Внутри шаманского бубна”.— После сценария, м.б., легче будет писать роман? И читал удивительно поэтичные шаманские заклинания — в поэзии, главное, свобода, а шаман ли не свободен? — И внес окончательные изменения в “Историю моих книг”, которая мне надоела.

400

 

6.I.1958 года

“Мистерия-буфф” в Театре Сатиры77 — агитка 1918 года, когда, казалось, что все уже сделано. По-моему, скучно. Публика смотрит с большим интересом, что доказывает, сколь мало она знает о 1918 годе. Много молодежи. Капица очень хвалил, но во втором действии задремал. А я уехал со спектакля с каким-то раздражением: глупость ведь неистребима. А, м.б. и слава богу, что неистребима? Умные так беспокойны!

 

7.I.1958 года

Прогулка, писание “Внутри”, любование на метель, ныне у нас столь редкую, что русские метели кажутся выдуманными,— и все. Пастернака встретила Т[амара] В[ладимировна]:

— Я очень был рад, узнав, что Кома — гениальный.

— Мы это давно знаем, а вы от кого же узнали?

— Мне сказала Наташа Ливанова78.

401

Все приготовлено, чтобы начать сценарий “Часовой у См[оль-ного]”, но как-то смелости не хватает начать, хотя ничего страшного в этом нет. Страшна — краткость. Откуда ее взять?

 

8.I.1958 года

Даже не выходил на улицу: все писал сценарий.

Сделал, кажется, самое главное: начало. Дальше, надо думать, пойдет легче. Наш воз, обычно, застревает в самом начале.

М.б. писать роман “Внутри Хебэ”79,— параллельно? — Впрочем, если роман пишется, самое меньшее, полгода, а сценарий перепишу в две недели, зачем параллель?

 

9.I.1958 года

Писал сценарий “Часовой”. Хорошо — все-таки, когда вещь полежит. Тамара уехала на вечер памяти 75-летия А.Н.Толстого, а я остался и написал несколько сценок в сценарий, которые, мне кажется, придают ему человечность. Вообще-то он очень схематичен.— А.Н. прославляется, видимо, в связи с необходимостью “консолидации”. А вообще — как бы старик был доволен, доживи он!

— Что-то мне везет (тьфу, тьфу!) — мысли текут легко, работоспособность большая,— на 63-то году!

 

10.I.1958 года

Писал сценарий.

 

11.I.1958 года

До полудня тоже усиленно писал сценарий, но затем, по-видимому, устал и бросил.

Читал, гулял, а затем, вечером ездил в ресторан “Дома актера” на ужин по случаю 75-летия А.Н.Толстого. Департамент Мертвых Дел.

Что-то мямлила красавица Радам80, жена М.Светлова. Тамара говорила:

— Но, ведь, ни она не видела Толстого, ни он ее. Я сказал:

— Если б Толстой ее увидел, мы бы теперь обедали в другом ресторане.

402

 

12.I.1958 года

Гулял. Ходили на станцию встретить родственников. За ужином Петька81, которому вчера исполнилось П/2 года, сказал, глядя на Г.К.Зиллер82:

— Дядя Жорж... собирал рябину... в корзину.

Читал С.Цвейга. Вот писатель, который необыкновенно любил удовольствия, получаемые от жизни. Он, наверное, и в качестве памятника будет стоять с удовольствием.

 

13.I.1958 года

Писал сценарий.

 

14.I.1958 года

Заседание в альманахе “Н.С.”83. Секретарь] редакции, мотивируя то, что не напечатали очерки Солоухина84, сказал, что редакция убоялась печатать, т.к. сам автор “распространял слухи”, что его очерки “мрачные”.— К. Львова жаловалась, что плохие статьи на ее роман “организовали” евреи; говорила завуалированно, конечно.— А когда кто-то предложил напечатать статью об очерках К. Паустовского, редактор воскликнул:

— Паустовский еще не признал своих ошибок, а мы будем печатать о нем статью!

Вечером — у Л.Ю.Брик. Самоубийство секр[етаря] К.Федина.

 

15.I.1958 года

Дела двигаются медленно. Написал сценарий [нрзб.], но привести его в порядок нет сил.

Маша85 говорит, что реж. Луков отказался от постановки “Часового у Смольного”, объяснял это тем, что сценарий плох. М.6., он и плох, но другие еще хуже. Вчера, например, я смотрел фильм “Авиценна”86, Я был растроган и восхищен — что за ерунда!

 

16.I.1958 года

Захворала Тамара. Грипп. Проф. Дамир87 в зеленом костюме, разговаривал об юбилее Толстого, сказал, что Андроников, м.б., и читал А.Н., но он или ничего не помнит, или не знает, что сказал. “А ловок! Ловок тем, что выйдет из положения — в духе влас-

403

тей того дня, в котором он живет”. Андроников же просто-напросто упоен усердием, и это усердие ужасно волнует его.

Не писал. Плохо спал ночь и поэтому ушел рано гулять. Тепло — 2° мороза.

Читаю Блока. Раньше он почему-то казался мне мрачным?

 

17.I.1958 года

Сценарий. Дело идет плохо.

 

18.I.1958 года

То же.

У Т[амары] В[ладимировны] грипп.

 

19.I.1958 года

Сценарий. Плохо.

 

20.I.1958 года

Ездил в город, исправлял корректуру с В.М.Карповой, редактором “С.С.”88. Скучная беседа: относится она ко мне доброжелательно, но мои книги все мне надоели, кроме “Мы идем в Индию”, которую “Сов[етский] писат[ель]” упорно не хочет издавать. Надоела эта возня с издателями до смерти. Хотелось бы написать новое, но сил нет.

— До 60 лет мудрым не бывают. Слияние любви и истины высшее состояние умственного и нравственного совершенства. Веды89 научают мудрости. Мудрость любви.

— Жив, здоров, ни горелый, ни болелый.

“Андроник Комнин”

Роман 1958

Вчера, 26 октября, я читал, вернее сказать, начинал читать много книг. Остановился на одной, наверное, потому, что тема ее соприкасается с моим романом “Эдесская святыня”: [нрзб.] — “Византийские портреты”90, т. 2-й, особенно поразила меня история Андроника Комнина. Я читал ее, м.б., и раньше, но вчера поразила она последовательным развитием страсти честолюбца, б.м. наиболее преобладающей страсти нашего времени, вернее сказать, наших дней с их военно-полит[ическими] переворотами (Де Голль, Насер, Пакистан, Бирма, Таиланд и т.д.), заменивши-

404

ми ожидаемые нами пролетарские перевороты, ради которых мы перенесли столько жертв.

И мне подумалось: “А не написать ли роман об Анд.Комнине”? Фигура политикана исключ[ительно] отвратительная, последовательная, а главное, получившая полное возмездие за свое коварство и жестокость!

Полотно м.б. очень широкое: и по времени (30—40 лет деятельности) и по пространству: Константинополь, турки, русские, Средиземное и Черное моря.

Беда, что слишком много действующих лиц.

Но можно, по-видимому, кроме Андроника, выбрать еще четыре-пять действ[ующих] лиц, которые и пройдут через все повествование, что создаст роману некоторую композицию.

 

[1958 год без даты]91

Преступление Пастернака было преувеличено нами.

А еще больше — нашими врагами.

Если два ссорящихся держатся за подушку и разорвут ее,— пух

405

поднимется, словно облако, и на мгновенье может затмить солнце.

Но затем пух осядет.

Лучше всего на подушке отдыхать, чем рвать ее.

Особенно, если она набита пухом и перьями того крылатого мифического [коня], которого мы изображаем с крыльями.

Хорошо, если Пегас теперь окажется только без крыльев, а не самой обычной водовозной клячей.

 

1960 год

 

12 апреля 1960 года

 

От автора

Я ехал в Москву электричкой, встревоженный, недоумевающий, грустный. Ходили слухи о докладе Н.С.Хрущева92, посвященном деятельности И.В.Сталина, где деятельность эта, в некоторых своих частях, называлась чуть ли не преступной. Доклада я не читал и, будучи беспартийным, не имел надежд прочесть его. Ждал, что в “Правде” на собрании писателей, куда я направлялся, скажут кое-что об этом докладе.

Вагон был почти пуст. Только в противоположном конце его сидели, сгрудившись, несколько подвыпивших железнодорожников. Сначала они шутили,— и довольно вольно,— затем один, длинный, красивый мужчина с голубыми глазами навыкате, стал рассказывать. Сначала его слушали невнимательно, однако вскоре голоса затихли, да и рассказчик заговорил громче. Мне было не до слушания рассказов, но электричка от самого Сукова пошла с частыми остановками в поле — что-то не ладилось на рельсах, что-то чинили,— мы опаздывали, я стал прислушиваться к рассказу. Торопиться мне было некуда, до заседания в “Правде” оставалось несколько часов, да и признаться, самый рассказ заинтересовал меня. Он имел некоторое отношение к моим мыслям. Все же тема казалась мне столь щекотливой, что я делал вид, будто смотрю в окно, пока не услышал голос голубоглазого: