В связи с вышеуказанным предлагаем Вам обдумать вопрос о выходе на пенсию и, соответственно, за штат.
11 сентября 1985 г.
По поручению Святейшего Патриарха молитвенно обнимаю Вас.
Питирим
Дорогой отец Александр!
Учитывая Ваш выдающийся вклад в дело культурного строительства, Коктебельский (Планерский) поселковый совет народных депутатов на своем заседании 11 сентября с. г. постановил присвоить Вам звание почетного гражданина Коктебеля (Планерского). Уверены, что пребывание в нашем гостеприимном поселке было незабываемым не только для нас, но и для Вас.
12.09.85
Председатель Коктебельского (Планерского)
поселкового совета В. Курченко
Говорит Москва. Передаем последние известия.
Труженики нефтегазовой промышленности Меньской области рапортуют Русской Православной Церкви и лично отцу Александру Меню, что к его 25–летнему юбилею они взяли на себя повышенное социалистическое обязательство — досрочно ввести в эксплуатацию скважину «Меньская — глубокая». Для обслуживания скважины приглашаются прихожане новодеревенской церкви, прошедшие соответствующую подготовку. Безопасность в зоне скважины и трехразовое питание гарантируются. Новоселы обеспечиваются коммунальным жильем в благоустроенных бараках.
Новости культурной жизни. Издательство «Мысль» объявляет о подписке на собрание сочинений Александра Меня в 30 томах. В проспекте издания указывается, что в первых 20 томах будут опубликованы основные труды о. Александра, в 21–25 томах — проповеди, в 26–30 томах — письма. Предполагается выпуск дополнительных томов, которые будут содержать анонимные письма и доносы на автора. Стоимость подписки — 90 рублей. При подписке взимается задаток в размере 3 рублей.
Заявки на издание присылать по адресу: г. Брюссель, Ленинский проспект, 15.
«Советская Россия» в номере от 11 сентября публикует выдержки из готовящихся к выпуску «Воспоминаний о Брежневе». Бывший министр высшего образования Елютин вспоминает, в частности: «Однажды я обратился к Леониду Ильичу как к Председателю Президиума Верховного Совета СССР с ходатайством о присвоении Пушно–меховому институту имени Александра Меня. Леонид Ильич сказал: «Имени Меня? Я не возражаю. Но звучит это как‑то странно. Пусть лучше будет имени меня».
Часть II
Еще Уэллс показал, что путешествия во времени в принципе возможны. В дальнейшем выяснилось, что лучше всего это делают инопланетяне. Совсем недавно один из наших прихожан вступил в контакт с инопланетянином, который любезно предоставил ему книгу, вывезенную с помощью элементарной для их цивилизации нуль–транспортировки из XXIII в. от Р. Х.
Книга представляет собой факсимильное издание фундаментального труда Пимена Самофракийского. В предисловии к изданию старший научный сотрудник Меньской академии Максим Гаврилов указывает: «Трактат Пимена Самофракийского «Аз есмь» известен больше под названием «Житие Александра Новодеревенского». Житие написано в технике коллажа: историческое повествование в духе Тацита соседствует здесь с фрагментами, использующими методы структурного анализа, восходящего к К. Леви–Строссу, социологическое исследование — с психологическими зарисовками в стиле М. Булгакова и М. Зощенко. Философия автора может быть определена как диалектический персонализм, развившийся в русле историософии о. Александра Меня. Содержащиеся в тексте притчи и поучения носят явные следы влияния «Египетского патерика» и «Луга духовного» Иоанна Мосха».
Итак, отрывок из «Жития Александра Новодеревенского».
«Новодеревенский период был ключевым в служении о. Александра. Историки единодушно делят его на три века.
Первый, при настоятеле о. Григории Благолепном, — золотой, называемый также григорианским.
Второй, при о. Стефане Премудром, — деревянный, или дубовый.
Третий, при о. Иоанне Впередсмотрящем, — оловянный.
Золотой век обнимает собой 1970—1976 гг. от Р. Х. Это были семь тучных лет.
Деревянный век охватывает 1977–1983 гг. от Р. Х. Это были семь тощих лет[82].
Оловянный век начался в 1984 г. После одного тучного года (а точнее, тучного полугодия) почему‑то опять пошли тощие годы.
Золотой век был сказочным и просто мифологическим. Казалось, всё можно и даже всё возможно. Домик священника процветал, являя собой смесь кают–компании, избы–читальни и дискуссионного клуба. Кабинет о. Александра был по сути постоялым двором на большой дороге. Некоторые вообще оттуда не уходили и дома не ночевали. Они так и оставались бы там жить, если бы их не вытесняли другие, питавшие к ним вовсе не христианские чувства. Овцы в ограде заполняли всё пространство и размножались простым почкованием. При этом они находились в состоянии перманентного возбуждения. О. Александр отдавал каждому 24 часа в сутки. Тем не менее у него не хватало валентностей, что породило ходячее выражение: «Надо размножить о. Александра под копирку и каждому выдать по экземпляру».
Однажды авва Григорий сказал молящимся в храме: «А сейчас наш батюшка–проповедник о. Александр скажет вам проповедь» и ушел в алтарь, говоря: «Я — только конферанс, я — только конферанс».
Авва Александр сказал проповедь, да так, что молящиеся перестали разговаривать и передавать свечи. Авва же Григорий плакал в умилении и говорил:
— Если бы это слышал Энвер Ходжа, он бы лопнул от злости.
(Примечание редактора. Энвер Ходжа — мелкий тиран эпохи о. Александра. Тиранствовал в Албании.)
По–видимому, Господь отпустил о. Александру какое‑то сверхлимитное время, почерпнутое в ином измерении, потому что в те же годы отец завершил 5–й и 6–й тома своей знаменитой эпопеи, а также написал «Комментарии к Евангелию» и «Комментарии к Ветхому Завету». Одновременно он прилагал гигантские усилия по упорядочению и просвещению своей ненасытной и разношерстной паствы. Эти усилия принесли плоды: аморфная поначалу масса стала структурироваться, кристаллизоваться. Вульгарные материалисты XXI века проводят здесь аналогию с внесением социалистического сознания в рабочее движение. Мы же полагаем, что это было подобно тому, как Господь Бог вдунул в человека «дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт 2,7).
Спросил один христолюбец авву Александра:
— Что мне делать?
Авва Александр отвечает:
— Делай так и так.
Христолюбец этот ушел и сделал всё наоборот, да так, что его потянули к судье.
Вернувшись через несколько лет из мест не столь отдаленных, он встретился с друзьями. Те и говорят:
— Авва Александр говорил ведь тебе: делай так. Зачем же ты сделал эдак?
Христолюбец же сказал:
— Я его понял в духовном смысле.
По подсчетам Главного управления безопасной статистики, в золотом веке о. Александр просветил головы 95 673 человек. К сожалению, к концу этого века головы 87 395 человек затемнились обратно. Не обошлось, конечно, без активных действий князя мира сего. Однако верно и то, что затемнённые сами позволили ему войти на свою территорию.
Один из приспешников сатаны с циничной иронией назвал это следствием «головокружения от успехов», и в этом есть доля истины, но истина все же состоит в том, что вера затемненных была слабой, а их любовь к себе, наоборот, сильной. В это время нарастают процессы шатания и разброда, что привело к массовой миграции овец. Как говорил древний классик, «иных уж нет, а те далече».
Золотой век почти незаметно перетек в деревянный, потому что Стефан Премудрый поначалу позолотил свою дубовую обшивку. Однако положение скоро изменилось: позолота стала отваливаться целыми кусками, а скрип дуба стал слышен не только в Новой Деревне, но даже в окрестных лесах. Под этот скрип потянулись телеги, наполненные ужасными разоблачениями.
Авва Стефан однажды сказал:
— Откуда берутся жиды–православные, да еще священники? Это мне непонятно и совершенно нестерпимо. Это мою христианскую совесть возмущает.
Ему говорят:
— А как же Христос, апостолы?
Авва Стефан отвечает:
— Ну, они‑то были русские, а здесь другое дело.
Вид овец, спокойно жующих травку, стал противен Стефану Премудрому. Он навсегда изгнал их из ограды и, конечно, из домика[83]. Что до о. Александра, то он был лишен кормления.
Некоторые полагают, что в этом случае Стефан Премудрый исходил из евангельского текста: если уж птицы небесные не сеют, не жнут, а Отец Небесный их питает, то о. Александр, который сеет и жнет (но не то, что надо), тем более найдет себе пропитание. По–видимому, этот расчет оказался верным, ибо о. Александр не только нашел себе пищу земную, но и продолжал кормить тысячи и тысячи пищей небесной. В дубовом веке были написаны новые редакции «Сына Человеческого» и «Истоков религии», учебник по Ветхому Завету, «Таинство, Слово и образ», книга «Как читать Библию». Мало этого, в том же веке увидели свет такие шедевры кинематографии, как «Свет миру», «Туринская плащаница», «По следам апостола Павла» и многие другие[84].