Шаг. И еще один. Протянутая вперед рука…
И что-то теплое, живое под ладонью.
Стук сердца. Частый, неровный. Рваное дыхание над ухом.
Запах. Знакомый. Родной. Так пахнет огонь и счастье…
И неуверенный хриплый шепот:
— Кирэна?..
Нашла!
Крепко обняв свою находку, она оборвала ниточку чар, загадав оказаться в самом тихом и спокойном месте Эйторры, где их никто никогда не потревожит.
Земля уплыла из-под ног, и, если бы не поддержавший ее Канро, Кирэна непременно упала бы. Она смотрела, как медленно рассеивается тьма, как все четче становятся черты любимого лица, нахмуренного, растерянного…
Канро был болен. За те годы, что Агрийо непрестанно травил его, он потерял не только физическое, но и душевное здоровье. Но… он выжил. И это — главное. А остальное… Она все исправит. И тогда… Они вернутся к Таю, не сломанными и потерянными, как сейчас, а такими, какими были раньше. И попросят прощения у всех, перед кем виноваты. Непременно.
— Кирэна, — повторил Канро уже более уверенно, глядя на нее изумленно расширенными глазами. — Ты… вернулась?
— Я вернулась, — отчего-то шепотом ответила она. — И никогда тебя не бросала. Я люблю тебя. Всегда любила.
— Неправда…
Он болезненно поморщился, попытался отстраниться, но Кирэна не позволила, благо что сил у бывшего владетеля практически не осталось.
Так, не отпуская его, согревая своим теплом и согреваясь сама, она говорила. Быстро, взволнованно, боясь чего-то упустить, забыть… Боясь, что Канро не захочет слушать. Поверить. Простить.
Но он слушал. И все крепче сжимал ее в своих объятиях.
А вокруг шелестел лес, светлый и звонкий. Неподалеку журчал ручей, и на горизонте вздымались подернутые туманной дымкой пики гор.
К сугубо лесным запахам примешивался аромат свежей сдобы…
Самое тихое и спокойное место Эйторры.
Где бы оно ни находилось, здесь они будут счастливы.
Кирэна выстрадала это счастье. Для них двоих. И никому больше не позволит его разрушить.
ГЛАВА 17
Я падала… и вместе с тем оставалась недвижима. Вокруг клубилось нечто прозрачно-серебристое, лишенное запахов, цветов и звуков. Я словно оглохла и ослепла, да и другие чувства притупились, а мысли исчезли.
Нигде и Никогда. Блаженное безвременье, дарящее забвение.
Увы, долго это не продлилось.
Я ощутила под ногами что-то твердое, и серебряный туман исчез, являя мне реальность. Некогда желанную, сейчас же — выворачивающую наизнанку душу…
Рассветное небо Эйторры сменилось мутно-черным, подсвеченным красным. И на фоне этого неба четко вырисовывался шпиль университета, в котором я проучилась пять лет.
Шпиль дрогнул, накренился и с грохотом рухнул на обледенелую землю. Тело прошила тупая боль. Что-то пронзительно взвизгнуло, ударил по нервам громкий резкий звук, тревожный, до противного знакомый…
Последнее, что я вспомнила, прежде чем окунуться в грязно-алую, как небо моего родного мира, тьму, — полные отчаяния глаза Йонто.
Как выяснилось позже, меня выбросило на проезжей части. Хорошо хоть не на самой оживленной, иначе бы испугом и шишкой на голове я не отделалась. Впрочем, в больницу все равно попала… Пришла в себя я быстро и даже вспомнила номер Светы. Верная подруга примчалась незамедлительно, прихватив нормальную одежду, и помогла мне добраться до дома.
— Оставила без присмотра на сутки! — возмутилась она, едва мы переступили порог моей квартиры. — И что? Ты тут же оказалась в больнице, да еще в таком… виде! Наряд странный, обуви нет, а от самой одни глаза остались, и те — больные! Как это понимать?! Куда ты успела влипнуть, причем без меня?!
Похоже, последнее задело подружку сильнее всего. Приключений ей явно не хватало… Я же была сыта ими по горло. Сейчас мне хотелось не отношения выяснять, а уснуть. И желательно никогда не просыпаться. И…
Что она сказала?..
Головой я все же ощутимо приложилась, и смысл уловила с трудом.
— Когда мы виделись последний раз? — хрипло спросила, опускаясь в кресло.
— Вчера. Когда к гадалке ходили, — ответила Света и подозрительно прищурилась. — Что за вопросы? Совсем голову отшибла? Так нужно было в больничке остаться! Ты…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Подруга говорила что-то еще, но я уже не слышала.
Вчера. С моего исчезновения прошли неполные сутки, тогда как там, в Эйторре, миновал почти месяц.
И прожили мы здесь всего двадцать лет, хотя по меркам того мира все случилось около полтысячи лет назад.
Мысли, колкие и суматошные, бились в больной голове, вызывая дурноту. И дышать становилось все тяжелее…
Время. Время двух миров текло с разной скоростью.
Это открытие лишило последних сил. Я закрыла лицо ладонями, уткнулась в колени… и разрыдалась.
Свете я все рассказала в ту же бесконечно длинную ночь. Удивительно, но она поверила. Сразу, безоговорочно. Не скажу, что мне стало лете — да и существовало ли хоть что-то, способное меня утешить, — но… Я была рада, что есть человек, с которым можно разделить казавшееся неподъемным горе.
Горе заполнило собой весь мир, и я не представляла, каково это — быть счастливой. Без Йонто. Зная, что он тоже ничего не забудет. Как он вообще на такое решился? Как он мог решить все за меня?!
Я злилась. Плакала. Признавала, что сама поступила бы так же… И снова злилась, не в силах смириться с его выбором.
А все тот высший… Он подкинул идею. Он подтолкнул Йонто к этому шагу.
Да, чары действительно исчезли, кровная привязка оборвалась, и я осталась жива… Но зачем мне такая жизнь?
Ты сделала свой выбор. Теперь — его черед.
Если бы высший намекнул, о каком выборе речь, я бы ни за что не позволила Йонто… Я бы…
Понятия не имею, что бы я сделала. Но точно бы не сбежала в свой мир, не попытавшись найти другой выход! Пусть даже и зная, что это обречено на провал…
Я люблю тебя.
Я даже ответить не успела! Я еще столько всего не успела!
Я не предупредила его об Агрийо. Он не знает, что на самом деле представляет собой тень владетеля… До меня звездочет не доберется, но ведь есть Вэйнара… Что помешает этому безумцу втянуть ее в свою грязную игру?
Если бы я только сразу обо всем рассказала!
Если бы…
Все, что мне осталось, — бессильное сожаление. Острая игла в глубине души. Не дотянуться. Не вытащить.
Еще один день без тебя.
Еще одна ночь в пустоте.
Теперь я знала, о чем предупреждал грёзник, и горько жалела, что не поняла этого раньше. И цеплялась за последние строчки, словно утопающий за соломинку.
К тебе я вернусь. Только верь.
Он верит? Я бы верила. День. Неделю. Месяц. Год.
Сколько бы продержалась моя вера? Сколько продержится его?
Само время против нас.
Неделя здесь. Полгода там.
Я обошла все гадательные салоны в городе. От самых крупных до мелочи, о которых почти никто не знал. Но увы. Той, что когда-то отправила меня в Эйторру, я так и не нашла. Возможно, потому, что ее уже не было в этом мире.
Две недели здесь. Год — там.
Я закрывала глаза и от всего сердца желала, чтобы Йонто забыл меня. И тут же ловила себя на мысли, что отчаянно хочу, чтобы он помнил. Каждый миг, проведенный вместе. Каждое сказанное слово. Каждый взгляд. Улыбку. Прикосновение. Если он забудет, что станет со мной?
Мне все чаще казалось, что я всего лишь чужое воспоминание. Страшное чувство, неправильное. Весь этот мир теперь казался неправильным. Он перестал быть моим домом, да и был ли им когда-то в полной мере?
Месяц. И два года.
В тот вечер я бродила по городу, но так и не нашла волшебную дверь в Эйторру. Ведь у меня больше не было волшебного ключа, способного не только открыть, но и отыскать ее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я надеялась… Все еще надеялась на чудо. И, случайно увидев знакомую фигуру, ничуть не усомнилась, что это именно оно.
— Йон… — прошептала я и бросилась к нему, ничего вокруг не замечая. Протянула руки, уже чувствуя его тепло… И не дотянулась самую малость. Меня дернули назад. Взвизгнули шины резко затормозившей машины, послышалась отборная брань…