Хотя последней, похоже, никакие законы не помогут.
«Ищи свою женщину», — строго посоветовал Йонто. Легко сказать! Где ж ее искать-то? Не каждый день с Небес падают такие девушки, как Анна. А другие, падающие пусть и не с Небес, но прямиком к ногам шэт-шана, казались Тайро предсказуемыми, глупыми и надоедливыми.
Но в конце концов именно из них и придется выбрать ту, что разделит с ним жизнь… Единственную, ибо он и с отцовским-то гаремом намучился, решая, кого куда определить и при этом не обидеть. Свой собственный он заводить не планировал. Еще одна дурацкая традиция, требующая отмены.
Надо бы заняться.
От размышлений Тайро отвлек подозрительный шум в пышно цветущих кустах аранды. Бело-розовые, похожие на облака, они затряслись, звонко чихнули… Не успел владетель удивиться чихающим кустам, как из них, отчаянно сопя, выбралась девушка.
Невысокая, с растрепанными светлыми волосами, живописно украшенными веточками и лепестками, в странной одежде… Платье было длинным, но тонким, кружевным, на узких бретельках, и совершенно бесстыдно открывало плечи, изящные руки и хрупкие ключицы… В ямочке меж ними уютно лежал кулон — бледно-голубой, ограненный в форме капли кристалл на затейливо плетенном шнурке.
Сглотнув, Тайро поднял взгляд и недоуменно нахмурился.
Незнакомка с тонкими чертами лица и огромными серыми глазами определенно кого-то ему напоминала…
— Мы не встречались? — осторожно спросил он, чувствуя, что напряженное взаимное разглядывание несколько затянулось.
— Вот уж вряд ли, — фыркнула девушка, отбросив за спину длинные волосы и скрестив на груди руки. — Я бы точно запомнила. Красивое платьишко. На заказ шили?
Лесной домик встретил их радушно. Даже дорк прибежал, получил свою законную порцию ласки от Аны и вновь скрылся среди деревьев — к вящему ее разочарованию, ярко обрисованная перспектива попасть во дворец звереныша не прельстила.
Ана обошла дом изнутри и снаружи, гладя стены и блаженно жмурясь, и Йонто всерьез задумался о том, чтобы перебраться сюда. Тай не маленький, окружен верными людьми, сам со всем справляется, и нянька ему не нужна.
В этом доме они были счастливы. И вновь будут. Теперь уже — навсегда.
Пока Йонто, сидя на краю колодца, обдумывал этот вариант, Ана вспомнила о подарке Тая.
Подарок оказался гораздо полезнее, чем она полагала… А братец и правда гений. Но не настолько, чтобы напрашиваться на объятия.
Когда полянку огласил странный резкий звук, Йонто вздрогнул, а Ана восторженно закричала:
— Работает! Ион! Работает!
Она прыгала, сжимая в руках свой смартфон, и просто-таки лучилась счастьем. А немного успокоившись, показала ему, что именно заработало. Вживленный в чудо иного мира артефакт позволил принять пришедшее из того мира сообщение…
— Это от Евы… Моя ненормальная сестра все-таки решила удалить родинку, — расстроенно вздохнула Ана, прочитав короткое послание. — Ну вот чем она ей помешала?! Красиво же, а?
Родинка и в самом деле выглядела красиво. Особенно на ее плече. Особенно в лунном свете…
Но дело было отнюдь не в красоте. И об этой маленькой, но важной детали Йонто упомянуть забыл.
— Э… Ана, — смущенно кашлянул он. — Я выяснил это уже после того, как ты… Как ты ушла отсюда…
— Дипломатично. Честнее было бы сказать — после того, как ты меня отсюда выставил, — проворчала Ана, и Йонто сделал вид, что не услышал. Тогда ей угрожала опасность, и, если бы ему вновь пришлось выбирать, он поступил бы точно так же.
— Так вот, — продолжил он, отогнав невеселые мысли, которые за два года прогрызли в душе не одну дыру и даже сейчас не спешили окончательно исчезать, — из дневника твоего отца я узнал, что ключ, открывший границы, он же якорь, удерживающий вас в том мире, — это родинка, личный знак Рантэра, материальное воплощение его чар. Сложных, истинно аштарских, мы их не то что воссоздать, даже понять не смогли. Но вот избавиться от них просто. Нужно всего лишь удалить родинку…
— Подожди… — перебила Ана, бледнея на глазах. — Ты хочешь сказать, что если бы я удалила родинку, то сразу же оказалась бы здесь? С тобой? Так просто? Это было так просто?! Вот же черт! — Она застонала от досады и запустила пальцы в волосы, растрепав прическу. — Да если бы я только… Если бы я… О нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она замерла, пораженная осознанием случившегося. И сейчас Йонто легко мог читать ее мысли.
Ева удалила родинку. Якорь, удерживающий ее в мире, который сестры привыкли считать родным. А это значит, что…
— Йон! Этому миру конец!
— Любой конец — всего лишь новое начало, — улыбнулся Йонто, ловя мечущуюся по полянке Ану в объятия.
— Мир спасет себя сам, да? — недовольно фыркнула она, впрочем не пытаясь вырваться. Напротив, притихла, успокоилась.
— Именно.
— А мы?..
— А мы просто будем счастливы. Разве не так положено в сказках?
— Правильные сказки, — рассмеялась Ана, уткнувшись носом в его плечо, — всегда заканчиваются хэппи-эндом.
Йонто не особо понял, что такое хэппи-энд, но все равно порадовался, что их сказка неправильная, а оттого вряд ли когда-либо закончится.
— Поднимешься со мной на вершину храма? — спросил он с замиранием сердца. — Станешь моей эшени, Ана?
Узоры узорами, но этого было мало. Отчаянно хотелось сделать все правильно. Связать свою жизнь с ее, накрепко, навсегда. Так, чтобы ничто уже их не разлучило. Даже границы миров.
— Да, — без раздумий ответила Ана, и последний страх — страх ее отказа — растворился в умиротворяющей лесной тишине.
Их собственная сказка только начиналась. И они в силах сделать так, чтобы она — правильная или не очень — стала бесконечно счастливой.
Йонто не рассказывал мне о злополучной родинке потому, что не хотел лишать меня шанса вернуться к семье. Он всерьез боялся, что я могу передумать и сбежать от него. Боялся, что когда-нибудь пожалею о своем выборе. И этого последнего таракана я прихлопнула с особым удовольствием, удалив родинку, а вместе с ней и привязавшие меня к Земле чары.
Но перед этим все же ненадолго наведалась в мир, который целых двадцать лет считала родным, благо вернуться в Эйторру теперь было несложно: колечко Таныла, побывавшее в безвременье, утратившее наложенные хозяином чары и взамен старых свойств приобретшее новые, служило хорошим ключом и якорем, а зеркало Тая стало той самой волшебной дверью, что я когда-то искала.
Несколько часов в том мире я провела с пользой.
Объяснила все Свете, попрощалась с ней, обещала быть счастливой и никогда ее не забывать, наревелась… и убедила разочаровавшуюся в новом муже маму избавиться от родинки, описав такие ужасы, что она сразу в больницу побежала. В ту же, где была и Ева, так что, зная место появления мамы, я дождалась ее в закрытой части дворцового сада.
Да простит меня отец, но на Земле она счастья не нашла. И я надеялась, что Эйторра утешит ее мятущееся сердце, ведь дом есть дом, пусть даже и забытый на долгие годы.
Тем более что обе ее дочери вполне неплохо здесь устроились. Ева, конечно, поначалу скандалила, но как-то подозрительно быстро успокоилась. Зато Тайро стал очень задумчив и временами откровенно грустил, и я ему искренне сочувствовала, но помочь ничем не могла. Ева всегда олицетворяла ту самую силу, против которой даже Великий предок не выстоит.
Маме пришлось сложнее, но постепенно она привыкла. А спустя несколько недель память вернулась и к ней… Мы проплакали всю ночь, вспоминая отца. С тех пор мама изменилась. Она стала более спокойной, теплой… и родной, как прежде. Она больше не гналась за миражами, ей хватало того света, что дарила все еще живущая в душе любовь. Я думала, что воспоминания о былом счастье могут лишь ранить, но оказалось, что они могут и лечить…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Йонто мое желание оставить маму и сестру в этом мире одобрил и поддержал. Подозреваю, исключительно потому, что пока не знал, каково долгое время общаться с моими любимыми родственницами. Это вам не высших чентолей за хвост таскать!