– А мне это всегда казалось странным, ведь он был популярен десятилетием раньше.
– Да нет, «В этом нет ничего странного» – моя любимая песня, – пояснила я. – Между прочим, он и сейчас популярен. Он из тех певцов, кого любит не одно поколение.
– Да, пожалуй что так. Значит, с Джосом у тебя все в порядке? – доброжелательно переспросил он.
Я кивнула.
– Ну и хорошо. Значит, тебя ничего особенно не тревожит?
– Господи, конечно, нет.
– Никаких серьезных проблем?
– Никаких.
– Или разногласий?
Я затрясла головой.
– А с чего ты вдруг спрашиваешь?
– Видишь ли, ребята звонили мне из Франции, и Кейти намекнула, что, возможно, между вами есть – ну, ты понимаешь, – кое-какие пустяковые недоразумения.
– Вот как? Хм, боюсь, она ошибается. А потом, ты и сам знаешь, как она любит все анализировать, не зная меры.
Питер кивнул.
– Что верно, то верно. Тогда, значит, ты действительно счастлива с Джосом? – добавил он.
– Да. Раз уж зашел разговор на личные темы, скажи, а как у тебя?
– У меня?
– Есть проблемы?
– Проблемы? С Энди?
Я кивнула.
– Нет, нет, – покачал он головой. – Как и у тебя, всего лишь так, кое-какие… – я слышала, как он втягивает воздух сквозь зубы, – пустяки.
– А именно? – задала я вопрос. Не то что бы мне было любопытно, разумеется.
Он с шумом выдохнул воздух через губы.
– Да чепуха, ерунда, ничего серьезного, – ответил он. – Всего лишь крохотные, мелкие недоразумения, правда.
– Например?
– Ну…
– Что?
– С моей стороны было бы непорядочно рассказывать об этом.
– Да, это верно. Я с тобой согласна.
– И потом, это всего лишь мелочи.
– Ну что ж… отлично.
– Да.
– Как прошел твой отдых? – поинтересовалась я.
– О… Прекрасно, – Питер снова принялся размешивать кофе. – Отдых… Великолепно. Знаешь, это очень интересный уголок Штатов.
– Да, я слышала.
– В Вирджинии появилось первое поселение европейцев.
– В 1607 году, – подтвердила я.
– Его назвали Вирджинией в честь Елизаветы I, королевы-девственницы.
– Конечно.
– Его еще называют Старый Доминион.
– Ммм. Я слышала, это ведущий поставщик табака.
– Да, верно, – подтвердил Питер. – И арахиса. А еще яблок и помидор.
– Помидоров!
– Ну конечно! – рассмеялся Питер. – И строевого леса.
– Насколько мне помнится, угольные шахты тоже имеют немаловажное значение.
– Верно. Верно. И еще там много исторических городов. К примеру, Норфолк, Ричмонд конечно, и Джеймстаун. Вот это действительно интересное место.
– Н-да, похоже, ты отлично отдохнул.
– А как твоя мать? – спросил Питер.
– Ну… мама раскаивается, – осторожно ответила я. – Она загладила свою вину тем, что в самом деле много занималась с Мэттом. Кажется, он подогнал свои хвосты. Теперь у него порядочный запас французских слов. А еще она научила ребят играть в бридж.
– Похоже, они тоже отлично провели время. Я бы хотел забрать их на ближайшие выходные, ведь мы не виделись почти два месяца. Хочу сводить их в Тейт в зал современного искусства.
– Прекрасно.
– Или в Королевскую академию искусств.
– Замечательно.
Мы неловко улыбнулись друг другу.
– Ну ладно, пожалуй, мне лучше просмотреть все это, – добавил Питер, забирая кучку коричневых конвертов.
– Счета за газ, – объявил он. – Семьдесят три фунта шестьдесят. Держи. А это от твоего бухгалтера. Это напоминание из департамента внутренних налогов, а это, – проговорил он, вскрывая конверт, – это от… ооо… компании по производству освежителей для тела «Импульс». Поздравляю! Фейт, ты выиграла еще один приз. Выходные в Риме на двоих.
– Правда? – я схватила письмо. – Вот это да!
– Позвони им сразу и скажи, что принимаешь выигрыш. Скажи, какой ты предложила девиз?
– Так вот в чем дело! Не помню. А, кажется вот какой: «Если мужчина внезапно дарит вам цветы – значит, он реагирует на импульс».
– Понятно, – отозвался Питер. – Блестяще. Отличный приз. Хотя не сравнить с разводом, а? – оживленно добавил он. – Кстати, о разводе. В этом конверте какие-то отвратительного вида документы от Роури Читем-Стэбба.
Он просмотрел листы бледно-желтой бумаги с пометкой: «Письменные показания истца в поддержку ходатайства».
– Да, я уже знаю, – отозвалась я. – Мне прислали дубликат.
– Ты заполнила? – как бы между прочим спросил он.
– Да, – коротко ответила я.
– Когда? – Он смотрел в окно. На улице шел дождь.
– Вчера. Сегодня утром я попросила Карен быть свидетельницей. Постановление о разводе будет оформлено в конце ноября.
– Ну и ну, – проговорил он.
– Ты о чем?
– Я про погоду. Вот это осадки так осадки! Ведь так говорят твои метеорологи?
– Сейчас это слово почти не употребляется, – объяснила я. – Теперь обычно говорят: «Вероятность того, что сегодня утром пойдет дождь, равна шестидесяти процентам» или «Вероятность того, что сегодня выпадет снег, соответствует десяти процентам».
– А еще существует вероятность того, что мне влетит, если я опоздаю к Энди. – Питер уже вскочил с места. – Так что я, пожалуй, пойду. До свиданья, душа моя. Я тебя люблю, ты это знаешь.
– До свиданья, дорогой, – ответила я, захваченная врасплох таким признанием, но внезапно поняла, что Питер обращается к Грэму. – До свиданья, малыш, – проговорил он, обнимая пса. – Больше никаких самостоятельных прогулок, ясно? Скоро увидимся.
Мне показалось, что Питер и меня поцелует на прощанье. Но нет. Он лишь чуть улыбнулся и вышел из дома.
– Пока, Фейт! – бросил он мне уже у дверей.
– Пока! – ответила я. Вот сейчас я услышу, как щелкнет замок на двери, но было пугающе тихо. Очень странно. Питер оставил дверь приоткрытой.
– Десять, девять, восемь…
– Поэтому картина складывается не слишком ясная, погода, скорее, неустойчивая, – этими словами я завершила свой прогноз погоды в девять тридцать утра в понедельник.
– Семь, шесть…
– …а не ясная и сухая, какую можно обычно наблюдать в это время года.
– Пять…
– Ожидаются обильные дожди.
– Четыре…
– Острые линии на изобарах указывают на фронт окклюзии.
– На что? – услышала я в наушниках.
– Окклюзия возникает в том случае, когда в области циклона сталкиваются фронты теплого и холодного воздуха, что обычно приводит к периоду сильной облачности – именно это нас и ожидает в ближайшие несколько дней.
– Три, два…
– Вероятность дождя составляет пятьдесят процентов.
– Один…
– Но с другой стороны, это означает, что и вероятность солнечной погоды также составляет пятьдесят процентов.