Читать интересную книгу Десять писем - Лия Аструм

и слегка коснулась кончиками пальцев его одеяла.

– Он подсел на наркоту, потому что не смог справиться с чувством вины. Его разрывало изнутри от того, что он ей не помог. И более того, даже не догадывался, какая мерзость творилась в его собственном доме. Он узнал всё позже. После её смерти. Прочитал все отвратительные подробности в дневнике, который она тщательно оберегала и хранила под кроватью в полу. Представь, что он почувствовал в тот момент? Ему будто в глотку залили кислоту, и она разливалась по всему организму, разъедая своим ядом душу и тело. Его тоже отправили в Швейцарию. Только он оказался сильнее, чем я. Он не собирался сдаваться и придумал план, который позволит отомстить за сестру, накажет виновного и хоть немного ослабит тугой узел вины.

Я сделала драматическую паузу и, наклонившись к его лицу, будто от нашей близости он вдруг резко мог очнуться и наградить меня такой желанной в данный момент эмоцией, прикрыв глаза, с наслаждением прошептала:

– Он убил его. Убил своего отца. Столкнул с лестницы.

Моя фантазия сама дорисовала, что будь он сейчас в сознании, его зрачки бы расширились от отчаяния, а потом к этой восхитительной эмоции добавился бы ещё и страх, который я бы впитала в себя с огромным удовольствием до последней капли. Как палач, истосковавшийся по крикам своих жертв.

От представленной картины ритм сердца волнительно участился, и я, удовлетворённо кивнув сама себе, медленно открыла глаза, тщательно исследуя взглядом каждую морщинку на мужском ненавистном лице. Аккуратно присев на самый край кровати, чтобы избежать любых прикосновений, я воодушевлённо продолжила:

– Именно он придумал план, благодаря которому я смогу начать жить с чистого листа. Именно он помог обрести мне ту веру и надежду, которую, казалось бы, я уже потеряла навсегда. И что самое главное – именно он помог его осуществить. Но только, если он хотел сделать всё тихо и нанести тебе неожиданный удар в самом конце, я хотела дополнить этот идеальный сценарий своей главой. Я не хотела, чтобы ты умирал, как его отец. Я хотела, чтобы ты мучился, чтобы тебя медленно пожирали муки совести, которая, хотелось бы верить, у тебя все ещё осталась. Совсем не в моей власти было тебя разорить или убить. Вопреки порывам моего друга, твоей смерти я никогда не желала. Поэтому всё, что мне оставалось, это наносить несмертельные, но вполне ощутимые уколы по самым главным аспектам твоей жизни. Ты любишь не так много Ричард: свою компанию, себя и своего сына. С компанией было достаточно легко. Мой друг уже два года ведёт ваши некоторые юридические дела. Единственной загвоздкой было трудоустроиться, ведь в корпорацию Miller Health Corp. очень сложно попасть просто так. Но безмерно богатый отец и кристальная репутация, написанная с чистого листа, сыграли свою роль. Кто заподозрит в блистательном адвокате бывшего наркомана с разбитым сердцем? Ты никогда даже не стал бы его подозревать, – ослепительно улыбнулась я. – Ты был им очень доволен. Но помимо работы, которую он выполнял безукоризненно, он искал нужную теневую информацию. И вот здесь начались первые сложности. Сведения о незаконных сделках по медицинскому оборудованию, лекарствам и страхованию – это всего лишь мелкие рыбки в океане твоих тёмных делишек. С виду это огромная корпорация с безупречной репутацией, которую ты поддерживал много лет, но там, где миллиарды – там нет справедливости. Нейту пришлось сильно постараться и пойти на определённый риск, чтобы найти нужное.

Я достала из кармана маленькую чёрную флешку и повертела её в руках.

– Я не удивлена прочитанным. Это вполне в твоём стиле: разрушить жизни десяткам людей и безнаказанно красиво уйти в закат. Попади это в прессу, собственно, как это и планировалось изначально, ты бы очень долго отмывался и откупался. И у тебя бы это в итоге получилось. Потому что, как ни крути, у тебя слишком много власти, и даже такой сенсационной статьёй невозможно разрушить огромную империю. Но вот доставить больших проблем и посадить чёрное пятно на белом холсте твоей безупречной аристократичной репутации несомненно удалось бы. Где-то внутри я испытываю даже толику сожаления, что всё это так внезапно потеряло свою значимость. И не потому, что ты скоро умрёшь.

Тяжело вздохнув, я убрала флешку обратно в карман брюк.

– Но подмоченного имени мне было мало, поэтому я решила забросить в твою душу щупальца вины и страха. Я хотела показать, что ничего не забыто. Что ты не сможешь, как ни в чём не бывало, вести свою прежнюю роскошную жизнь. У каждого поступка есть цена. А ты не заплатил ни цента. Первое письмо я написала ещё в клинике. Но получить ты его должен был только после моего возвращения, потому что я просто не могла позволить себе не насладиться теми самыми первыми, фантастически сменяющимися на твоём лице эмоциями. Признаться, это было сродни оргазму, который я никогда не получала с тобой. С тобой я получала одну лишь боль. Я описала в нём во всех подробностях наш первый раз. Всё, что ты делал с моим телом, всё, что ты шептал мне, а потом плакал и просил прощения. Обещал, что это больше никогда не повториться. Я тогда наивно поверила, потому что любила. Как отца. Которого у меня, оказывается, никогда и не было. Но когда это повторялось снова и снова, с каждым разом ты забирал часть меня. Я перестала тебе верить и перестала прощать. Ты не достоин ни грамма моего сердца. Ты разорвал его на десять кусков, а потом сожрал как самое беспощадное животное. Десять раз, Ричард. И десять писем. За каждую. Твою. Ошибку. Последнее я хотела вручить тебе лично. В тот особенный день, когда ушла прекрасная женщина – моя мама и твоя жена. День скорби и страданий. День, когда я решила напомнить тебе, что ты сделал с частичкой той, кого, как ты всегда утверждал, безумно любил. Тот день, в который всё началось, и тот день, когда всё закончилось. Рождение и смерть. Как символично, не правда ли? Я всё гадала, читал ли ты их, или после первого все остальные сжигал, боясь открыть и вспомнить, какое ты чудовище.

Мои губы растянулись в дикой улыбке. Я была уверена, что похожа сейчас на сумасшедшую.

– Думаю, читал, – медленно протянула я. – Мне было бы приятно знать, что каждое из них ты залил ведром своих слёз, а не дрочил под своим столом, купленным за несколько штук баксов. Что нервно теребил свой идеальный галстук и задыхался