дочь. Ведь к семьям обвиненных в измене нет жалости и сострадания.
Цокот копыт по брусчатке и ржание взмыленного коня вывели его из ступора. Чарльз поднял голову и увидел своего первого пациента — виконта Альберта Кроу. Узнать его удалось не сразу, офицер Его Величества сильно поизносился с их последней встречи перед гонкой. Его лицо заросло щетиной, скула имела лиловую припухлость от ушиба, а от него самого и одежды смердило кислой немытостью и тяжелым духом беспробудного пьянства.
Подтверждая умозаключения Чарльза, Альберт ничком свалился с коня едва тот остановился. И если Чарльза ноги не держали от пережитых эмоций, то Альберт не стоял на ногах, силясь залить вином горе от потери любимой. Офицер грязно выругался и, понимая свое состояние, даже не пытаясь встать, он подполз к знакомому и оперся спиной о бортик фонтана. Теперь от него разило так, что вышибало слезы, а Альберт и не думал останавливаться: достал бурдюк и прилично приложился к его горлышку.
— Теперь и мисс Хельги не стало, — с горечью произнес он глядя пьяными глазами на скудный дымок над выгоревшей частью усадьбы. — Может ну его, а?
— Что «ну его»? — не понял Чарльз.
— Сначала Диана. Теперь Хельга и Храбр. Лучшие, любимые, правильные люди уходят. Может и нам тут незачем задерживаться. — спьяну рассуждал он но Чарльз заметил красные борозды на шее, наверняка Альберт примерялся к конопляной веревке. Но вслух замечать этого не стал.
— Сегодня намечена казнь пойманных бунтовщиков и всех причастных, ты помнишь, Альберт? Тебе надо выглядеть достойно, — произнес Чарльз, указав вспухшими от волдырей руками на мундир что зиял подпалинами.
— А смысл? Никого не подпустят к эшафоту ближе чем на тридцать шагов. Так что смерть Дианы и останется не отмщенной. У меня просто нет возможности отомстить ублюдку Ноксу, — махнул рукой и вновь приложился к бортику с пойлом. Чувствовалось как горьки для него собственные слова.
— Возможность есть всегда, — твердил Чарльз Армстронг что-то выуживая из-за пояса.
Шипя от от ожогов Чарльз наконец извлек кожаный сверток треугольной формы и бросил его на колени Альберта опрокинув бурдюк с вином. Опустив веки он хотел было возмутиться из-за пролитого вина, но смутно разглядев с пьяных глаз очертания кожаного свертка вопрошающе уставился на ученика Хельги.
— Это то о чем я думаю?
— Кожа немного подгорела когда я вытаскивал прооперированного констебля, — он указал на свёрток — но кажется он вполне себе рабочий. Пусть останется у тебя на память о храбрости, кажется вы неплохо ладили. Так-что приводи себя в порядок, побрейся наконец причешись. — ответил Чарльз.
Говорить о том что ни Хельга, ни Храбр не погибли в том пожаре, он не собирался. Да, он сдружился с виконтом Альбертом Кроу, но этого недостаточно чтобы доверить ему такую тайну. Тайну от которой зависит жизнь не только розоволосой целительницы но и его семьи. Как однажды сказала госпожа Хельга' «Многие знания — многие печали».
* * *
Паровоз засвистел, затем зашипел, укутывая паром брусчатку вокзальной платформы, дернулся, и начал натужно набирать скорость. Вот за окном купе Хельги промелькнуло кафе-бистро «У машиниста Джимми», а возле него и Герберт спешивший прочь.
Храбр сидел как на иголках, вздрагивал от каждого шороха, непроизвольно трансформируя когти. Серая аура выдавала его волнение и в тоже время твердость с решительностью. Если дверь в их купе откроется и там покажутся Черные мундиры. Оборотень в узком пространстве вагона… Будет беда.
Хельга сидела более спокойно, но лишь свиду. Однако вместе с остовавшимся позади Раудвиллем ее покидало и волнение. Из багажа у них было лишь два саквояжа: один с инструментом, который в лесах Скив не добыть, в другом серебро, которого хватит чтобы купить этот паровоз с вагонами в придачу и пару уездных вокзалов на сдачу. При всех недостатках империи, здесь ей прекрасно платили.
Железная дорога, рассекавшая золотые моря пшеничных полей, вела на запад. Если ее инсценировка не сработает, Крайтон бросит на поиски все силы, ее будут искать на севере, на пути в Скив, потому направление на графство Филингсью отпадало. Оставалось либо герцогство Маунт Бригс, что вело на юг, или Мелинсенд, западное побережье Аркрума. Графство Маунт Бригс вотчина семьи судостроителей Эверфорт, морская военная столица империи, а графство Меринсенд, столица вина и веселой музыки, являлась родовым гнездом правящей династии.
Выбор между ними был так себе, все равно, что выбирать меж перцем и горчицей. Однако выбрать было надо. Вот и мчал скуластый паровой-гигант на запад, увозя Хельгу и Храбра подальше от дворцовых интриг, пропитанных грязью, сплетнями и кровью невинных.
Время шло. Прохладное утро уступило место по-летнему жаркому дню, а тот в свою очередь разменялся на теплый вечер, что наполнил воздух ароматами пряной полыни, терпкой акации и пейзажи с пшеничными полями перемежались деревушками, маленькими речушками. Нервозность попускала беглецов, и Храбр, наконец, успокоился, позволив себе задремать. Ближе к обеду раскидистые пашни стали сменяться холмами, а пшеничные моря уступили место виноградникам, персиковым и оливковым рощам.
По-летнему жаркая погода начинала портится. Закатные карминово-красные облака за четверть часа обернулись в ультрамариновую темноту которую рассекали росчерки желтых молний. Буря приближалась с востока. Скоро послышались и раскаты грома на небесном своде, долетающие с опозданием после грозовых разрядов.
Вот только в кучевых облаках пряталось что то еще. Хельга скорее ощущала это, нежели видела. Но чем дольше она вглядывалась в бушующий горизонт, тем больше понимала, что просто накручивает себя. Если начитавшись Лавкрафта долго вглядываться в морскую рябь, то можно увидеть и Ктулху. Воображение любит играть с подсознанием в самый неподходящий момент.
Время шло, небо окончательно потемнело от разыгравшейся грозы в ночном небе. Зарядил ливень, что плотной вуалью скрывал живописные пейзажи. Часы подаренные женой Герберта, Офелией показывали одиннадцать вечера. Храбр, наперекор погоде улыбался, шутил и настроениеу него было по-настоящему приподнятым, в отличии от Хельги.
Дурное предчувствие жгло ее душу. Некстати вспомнилось то, последнее, третье обещание, данное Томасу Фалько, а вернее Ивару Чернокнижнику осталось невыполненным. Да еще и этот побег.
Если бы не Храбр рядом, такой сильный и надежный, она опрометью рванула бы стоп-кран и вышла с паровоза прямо под проливной дождь.Оборотень чувствовал настроение девушки, взял ее на колени, обнял и рассказывал то каким он видит их будущее. С его слов выходило и в самом деле здорово.
На носу осень, рожь убрали, а урожай с огорода будет убран как раз к тому