ножках, и я едва могу сосредоточиться. Мне никогда так не хотелось наброситься на них.
Очевидно, у меня слабость к мужчинам в форме. Кто бы мог подумать.
Поскольку владения матери Джованни находятся под усиленной охраной, мы не решаемся проехать мимо них, а сворачиваем в близлежащий лес, выключив фары, когда наша колонна внедорожников движется по слишком узкой туристической тропе.
Мы останавливаемся и ждем, пока наши команды соберутся вместе и будут ждать инструкций, и я замечаю тот самый момент, когда солнце опускается за горы вдалеке. Пройдет совсем немного времени, и мы потеряем то немногое, что осталось от света, и хотя атака глубокой ночью вызывает у меня слишком много воспоминаний, это именно то, чего Джованни ожидает от нас.
Роман прижимает руку к уху.
— Мик, ты меня слышишь?
Наступает короткая пауза, и солдаты вокруг нас замолкают.
— Хорошо. Где Леннокс с тепловыми сигнатурами? — Спрашивает Роман, его взгляд устремлен вдаль, в сторону дома, где содержится его сын — наш сын.
— Хорошо, а дети?
Еще одна пауза.
— Хорошо. Я проверю, когда мы будем на границе.
Мик не успевает ответить, поскольку Роман немедленно обращается к ожидающей армии.
— Судя по тепловым сигналам, около пятидесяти вооруженных охранников окружают ближайший дом, еще двадцать пять — внутри дома, и несколько — за воротами. Последний раз Джованни видели два часа назад в главном обеденном зале. Однако с тех пор он не попал ни на одну из камер наблюдения. Если вы найдете его, задача состоит в том, чтобы захватить его живым и доставить либо мне, либо моим братьям. Если вашей жизни угрожает непосредственная опасность и необходимо сделать смертельный выстрел, то сделайте его.
— Дети? — спрашивает один из солдат Моретти.
Роман кивает.
— Леннокс определил по тепловым сигнатурам, что трое детей находятся на верхнем этаже западного крыла. Вы ищете двух девочек, восьми и десяти лет, и новорожденного, которому меньше трех месяцев. Похоже, за ними кто-то присматривает. На данный момент невозможно определить, является ли это невинная няня, нанятая исключительно для присмотра за детьми, или же это вооруженный охранник. Будьте бдительны. Есть вопросы?
— Если мы доберемся до одного из этих детей? Что вы хотите, чтобы мы сделали? Охранять их, помогая нашим братьям, или взять под защиту?
— Под защиту, — говорит Маркус, как будто его солдат уже должен был знать это. — Вас привезли сюда, чтобы сделать две вещи — найти Джованни и спасти этих детей. Если они попадут к вам в руки, вы сообщаете через наушник о ребенке и подтверждаете свое местоположение. Ближайшие к вам бойцы будут прикрывать вашу спину, чтобы убедиться, что вы выберетесь оттуда с ребенком невредимыми. Если у вас на руках один из этих трех детей, ваша задача — не прикрывать спину брата. Она заключается в том, чтобы позаботиться о себе.
Солдаты кивают, понимая, что — жизни детей превыше их собственных, — и никто из них не возражает.
— Хорошо, — говорит Роман, не сводя глаз с тускнеющего дневного света. — Я надеюсь, все изучили план объекта по дороге сюда и знают, где им нужно быть? — Все до единого подтверждают, как мы и предполагали, и, решительно кивнув, Роман говорит: — Хорошо. Поехали.
Солдаты уходят в гущу деревьев, двигаясь с той скрытностью, которой были обучены парни. Они разбиваются на небольшие атакующие группы, и я наблюдаю за ними с благоговением. Они серьезно относятся к своей миссии, и ясно, что их обучали только лучшие люди, которых может предложить этот мир, — как семья ДеАнджелис, так и Моретти.
Я не сомневаюсь, что сегодня вечером мы победим. У нас ничего не может не получиться. На нашей стороне неожиданность, и мы приехали полностью укомплектованной командой, которую Джованни никогда не смог бы заполучить, как бы усердно он ни искал и кому бы ни угрожал, чтобы добиться своего.
Я встаю между Леви и Маркусом, и дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда я вижу, как глаза Маркуса загораются возбуждением от надвигающейся кровавой бойни, которую он собирается устроить. Черт возьми, с каждым шагом, который он делает, я почти уверена, что он все больше забывает о причине, по которой мы здесь. Но я знаю, что, когда дойдет до дела, Маркус сделает все возможное, чтобы спасти этих детей, даже если для этого придется сбежать, не пролив ни единой капли крови, как бы сильно он это ни ненавидел.
Роман идет впереди нас, расправив плечи и высоко подняв голову с яростной решимостью. Сегодня он не потерпит поражения. Не после всего, через что он прошел, чтобы дойти до этого момента, он с головой ушел в игру, и независимо от того, на какой риск ему придется пойти, он получит то, что принадлежит ему по праву.
Деревья начинают редеть, и когда я смотрю налево и направо, я не вижу ни единого человека, но я знаю, что они там, полностью окружают территорию и ждут указаний Романа. Здесь двадцать небольших групп, и мы стоим в тишине, слушая через наши маленькие наушники, ожидая подтверждения того, что все до единой группы находятся именно там, где должны быть. Кажется, что ожидание длится вечно, ведь некоторым из этих групп нужно пройти весь периметр участка и попасть на другую сторону, но мы будем ждать столько, сколько потребуется.
Стоя в кустах, мы внимательно осматриваем территорию, наблюдая за охранниками, которые стоят на подступах к воротам, вглядываясь в деревья и не замечая ни одного из нас. В доме горит свет, и мы отмечаем, где находятся люди, пока Мик и Леннокс передают нам информацию, подробно указывая местоположение всех охранников.
В уголках моих губ появляется усмешка, и Леви смотрит на меня сверху вниз.
— Что смешного? — Бормочет он, понизив голос.
Я качаю головой.
— Они точно сообщают нам, где они находятся, — комментирую я. — И что в этом интересного? Они слишком упрощают задачу.
Маркус усмехается, и я без сомнения знаю, что он всем сердцем согласен. Ему нравится погоня, ему нравится возможность поиграть со своей добычей, прежде чем уничтожить ее. Леви, с другой стороны, просто закатывает глаза, более чем довольный, тем, что знает, где находятся его цели, чтобы он мог подкрасться к ним и уничтожить, не рискуя поднять тревогу.
— Ты готова? — Спрашивает Маркус. — Пистолет заряжен? Проверила?
Я свирепо смотрю на него.
— Ты действительно думаешь, что после всего случившегося я не проверила свой пистолет?
Он выгибает бровь, и я пытаюсь удержать свой свирепый взгляд, но назойливая мысль в глубине моей головы, которая обычно говорит мне, что я забыла