– Подожди минуту. – Александр включил компьютер. Низко завыли вентиляторы блока питания и процессора. Перемигнулись индикаторы на лицевой панели.
– Кортни Лопес, – повторил Александр. – К нему едешь?
– Да. Хочу навестить.
– Не знал, что у тебя есть там знакомые.
– Я и сам не знал. До недавнего времени.
Руки Александра запорхали над доской клавиатуры. Часто защелкали клавиши.
– Предупреждаю, – сказал он, оторвавшись на секунду от экрана. – Мы совершаем противоправные действия. Если попадемся, то отвечать будем оба.
–Я понимаю… Надо, Сань. Очень надо.
– Да мне-то что. Я каждый день этим забавляюсь. О тебе беспокоюсь.
– Поздно уже обо мне беспокоиться, – сказал Глеб, но Александр его не услышал. Он отрешенно глядел в монитор. Руки его летали по клавиатуре, ладони катали шарик манипулятора, пальцы клевали кнопки.
Глеб замолчал, наблюдая за работой мастера.
На экране монитора вспыхивали какие-то окошки, возникали символы, картинки. Все мелькало так быстро, что Глеб ничего толком не успевал рассмотреть и уж тем более понять. Сосредоточенный Александр то хмурил брови, то что-то бормотал себе под нос. Он кривил в усмешке губы, презрительно фыркал и иногда довольно хихикал, потирая руки. Он уже не принадлежал этому миру. Его было здесь, но сознание путешествовало по сети, мгновенно перемещаясь между континентами, заглядывая в недра чужих компьютеров, отыскивая необходимую информацию…
Время шло.
Глеб сходил на кухню и приготовил кофе. Поджарил несколько тостов и вернулся в комнату.
Воспользовавшись моментом, пока на экране сами по себе прыгали цифры, Александр на мгновение отвлекся. Хрустя позвонками, он качнул головой вправо-влево, принял из рук Глеба чашку кофе, кивнул в сторону монитора и сказал:
– Моя прога. Сама пароль подбирает.
Компьютер коротко пискнул, и на экране возникло длинное число. Александр сделал большой глоток, отставил чашку и снова напряженно вперился в экран…
Рассвело. Дождь стих, но тучи висели над городом, неподвижные, непроницаемые, готовые в любой момент снова окропить землю водой.
– Есть! – сказал Александр, почти выкрикнул. – Кортни Лопес, Торонто… Файл из департамента полиции Северного округа города Торонто, Объединенная Америка. Оштрафован за превышение скорости. Оштрафован за неправильную парковку. Оштрафован за неподчинение полиции. Адрес: Маркет-роуд, 15, 214… Готово! – Он откинулся в кресле и захохотал, довольно потирая руки.
«Пожалуй, более счастливого человека я еще не встречал», – подумал Глеб, с улыбкой разглядывая торжествующего друга. Он и сам был рад. Очень рад. Все шло по плану. Теперь у него был адрес.
– Господин, – голос Горбуна дрогнул, словно споткнулся, – вы не могли бы… Я хотел… Вот так подумал… – Перед его глазами возникло страшное лицо Клода, все покрытое шрамами, с выбитым глазом. Он снова увидел скорченное тело с ужасной раной на месте живота.
– Что? – прервал повисшую паузу Глеб. Горбун нерешительно глянул на него, опустил глаза и промямлил:
– Нет, ничего… Я так… Просто…
Глеб стоял перед воротами, за которыми пробегала с востока на запад пыльная дорога. На нем блестела проволокой колец трофейная кольчуга, а в руке он держал отчищенное от крови копье. Утреннее солнце бликовало на гранях отточенного наконечника, и Горбуну Сиру казалось, что перед ним стоит кто-то богоподобный, в одеянии из слепящих лучей, с сияющим нимбом над головой и зажимает в руке своей отблеск разящей молнии. Горбун уже не помнил слабого, беспомощного пришельца, которому он и его жена принесли кусок хлеба и бутыль молока; он забыл измученного человека, который спал у них в кладовке на куче рваного тряпья; забыл того человека, с которым они вместе копали могилу на заброшенном, заросшем кладбище… В памяти у него остался только такой Глеб – сияющий и могучий.
Глеб распахнул ворота и вспомнил еще кое-что:
– Сир, ты ничего не слышал о человеке по имени Епископ? – Он развернулся к хозяину.
Тень раздумья легла налицо Горбуна.
– Епископ, – пробормотал он, – знакомое имя… Да! Вспомнил. Давно здесь проходили люди. Много людей. Они несли какие-то вещи. Волшебные предметы… Они называли это имя. Епископ… Но я слышал о нем еще раньше. Он колдун?
– Да, – кивнул Глеб.
– Колдун, волшебник, чародей, маг… – бормотал Сир. – Он плохой человек, господин. Давным-давно, зимой ко мне пришел Двуживущий. Больной Двуживущий. Он весь был покрыт гниющими язвами, от него пахло мертвечиной, он бредил и постоянно терял сознание. Он умер прямо на пороге моего дома, и глаза его не видели ничего. Он много говорил перед смертью, и из его слов я понял, что на него наложили заклятие болезни. Он тоже называл это имя – Епископ… Только плохой человек может так убивать…
– Да, – тихо сказал Глеб, – кажется, я знал того Двуживущего.
Языком он осторожно коснулся десен, словно боялся, что они снова закровоточат и разбухнут, покроются гноящимися ранками, а губы высохнут и растрескаются коростой, и гниющая кожа будет неистово чесаться, и нос провалится в черную пустоту черепа… Глеб мотнул головой, отгоняя неприятные воспоминания.
– Прощай, Сир! – сказал он, движением плеча забрасывая за спину котомку с едой, что собрала для него Соба. – Может, еще встретимся.
– Может быть, господин.
Глеб помахал рукой оперевшейся на дверной косяк Собе, та кивнула, прощаясь, и ушла в дом.
– Удачи вам, господин! – крикнул вслед ему Горбун. Потом он еще долго стоял возле ворот, глядя за холмы и философски размышляя о местекаждого в этом мире.
Дорога ширилась с каждым днем пути. Сначала она робкой пыльной лентой петляла среди пологих холмов, затем превратилась в ровное укатанное полотнище, смело взбирающееся на горбы равнин и разрезающее надвое изредка встречающиеся перелески.
Все чаще стали попадаться навстречу люди. Кто шел пешком, кто погонял лошадей, кто ехал в телеге, запряженной неторопливыми тяжеловесами-быками. Они по-хозяйски осматривали идущего через их земли путника, некоторые приветливо улыбались и кивали ему, некоторые останавливались и завязывали разговор. Но были и такие, что настороженно косились в его сторону, плотнее сжимали в кулаке иззубренный работой топор и торопились миновать подозрительного чужака в запыленной кольчуге и с копьем в руке…
Каждый день Глеб проходил через несколько деревень. Все они казались ему одинаковыми, словно близнецы. Игрушечные домики, бревенчатая церквушка, двухэтажная гостиница – везде одно и то же. Каждый вечер он останавливался на первом подвернувшемся постоялом дворе, запасался там провиантом, ночевал и снова торопился дальше, вслед за солнцем. Спешил к стенам Вечного Города.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});