А вот не проклял бы я б себя, как бы ты сам-то, эк? И суму понести, и огонь разжечь и медведя того самого этыть. Повезло тебе!
И Асуня уже было хотел в очередной раз хлопнуть эльфа по плечу, но вовремя остановился и лишь слегка дружески коснулся спины в светло-зелёной куртке.
— Но с пивом-то тады што? — спросил он чуть погодя. — Что бабою не буду, так то уже понял. А с пива-то чаво рыгать начал? Не проклятье ж то разве?
Кайлиэль остановился, оглядел друга, а затем снял с пояса флягу, откупорил и протянул Асуне. Тот осторожно взял, с опаской понюхал, чуть скривился, но всё же сделал маленький глоток на пробу.
— Ну и гадь гадская! — произнёс он с радостью, возвращая вино.
— Не блюёшь?
— Не блюю! — гордо подтвердил Асуня.
— Не прокляли тебя, друг, — улыбнулся эльф. — Это не проклятье было, а дар богов. Иногда случается, что повезёт, и кто-то из них отметит — даст шанс. Тебе повезло. И сейчас всё зависит от того, как ты этим шансом воспользуешься. С алкоголя воротить больше не будет, но ты сам должен решить, чего хочешь: вернуться и приняться за старое, чтобы дружки опять зауважали, собака начала бояться, Улька глаза прятать и вздыхать, когда из дома вырвется от пьющего папашки да на тебя пьяного наткнётся. Или перестать слушать других и начать слушать сердце. Ты ведь понял уже, что мужиком тебя не пьянки да драки делают, да? Вот и решай, кем теперь станешь, раз боги подарили шанс.
Асуня кивал и шёл. Пожалуй, никогда в жизни он не думал так много, как за последние сутки, но в то же время, хоть и скрипело в голове уже всё, да ощущалось ему, что никогда раньше не жил он так много сразу за один день-то. Будто раньше всё сон был, а только сейчас он проснулся и живёт.
— А бабка Идалья-то радуется, что пить перестал-то, — сказал он задумчиво. — Я ить и не скумекал-то сразу, кады она говорить начала про то, што жаних я таперича, а ноначе понимаю, что, эть, верно-то. У нас мужики-то усе вповалку боле валяются, кады самогону да пиву наварють наши местные-то варильщики. А бабам работы сколько. Доделывают усё сами, молчат да терплють. А я-то, коли пить не буду, я ж-то скока вон работы-то смогу сделать? И избу поставлю Ульке, и хозяйство вести буду, колодец выкопаю, штоб не ходила по воду аж до речки.
— Угу, — кивал друг, щурясь на солнышко.
День был чудный. В небе летали птицы, щебетали и иногда гадили, но на удачу всё мимо, что заставляло Асуню верить в то, что счастье есть, и оно совсем рядом. Надо только друга до города довести, чтоб к лекарю сходил, а там уж разберётся.
Добро
Перед самыми воротами славного города Баталона раскинулся рынок. Чуть ближе строился караван, а дальше шли прилавки, где орали и торговались народичи. Напротив рынка торчала добротная таверна, где кучковались путники, а у стены, подале от входа, трое пьяниц затеяли вялую драку.
Асуня поморщился, глядя на вязко ругающихся мужиков, что попеременно друг друга пихали скрюченными руками, но не всегда попадали, и отвернулся. Один из караванщиков приметил друзей, улыбнулся и подошёл к Каю.
Крепкий косматый мужик, да держался так же прямо, как и эльф, а глаза ясные и светилось в них что-то, что и у друга Асуня видел. Как когда знаешь чаво-то много очень, да не всё рассказать можешь, потому как времени не хватит всё словами-то поведать.
— Хо-хо! Здравствуй, дружище! — сказал незнакомец, хлопнув Кая по здоровому плечу. — Как практика? Слыхал про Гровельскую банду! Твоя работа?
Эльф сначала довольно улыбнулся, но затем бросил быстрый взгляд на Асуню рядом и замотал головой:
— Да нет, кто-то из магов, я-то… Так, мимо шёл.
— Ага… — понимающе улыбнулся косматый. — Ты это, у нас тут в Баталоне колдун объявился без знака, снаряжают отряд. Сходил бы к придворному, отметился. Я чуть позже подтянусь.
— И чего я решил, что отдохну дома-то? — усмехнулся Кайлиэль, закатив глаза. — Ты, кстати, тут ребят сейчас курируешь, да?
И эльф обвёл взглядом суетящихся народичей, грузивших товары на телеги, а косматый с готовностью кивнул.
— Да, заканчиваем. Но сам не пойду, с ними молодых пару отрядили. А чего?
— Да вот, — улыбнулся Кай, кивнув на спутника. — Друг мой, Асуня зовут. Мужик крепкий, рукастый. Не пьющий! В помощь самое то! Ему б заработать чутка, а то жениться надумал. Куда ж ему к невесте без гостинцев-то?
Асуня потупился, сквозь жидкую бороду проступил румянец.
— О! Такие нам нужны! Пристроим! — с улыбкой кивнул косматый. — Грузчиком с месяц поработает — устроит свадьбы на всю деревню!
— Вот и прекрасно! — заключил Кай. — Тогда я пошёл. А вы уж тут сами, да?
— Ты чаво, уходишь, что ль? — опешил Асуня, а друг мягко улыбнулся:
— Да думал отдохну, но работа не ждёт.
— А плечо-то как? Тебя ж довести-то надыть, аль чаво?
— Да тут близко уже — дойду, — успокоил эльф. — Так что здесь наши пути расходятся. Но я рад, что встретился с тобой. Боги шутки зря не шутят, так что… Будь счастлив, друг! И всегда верь своему сердцу. Добро?
— Добро! — с размаху хлопнул парень по протянутой узкой ладони под светло-зелёным рукавом. — И ты, энтыть, не забывай! Коли будешь в краях нашенских, то загладувай. Мы чуть подале, опосля села Луки. Спросишь там бабку Идалью, там всяк укажет. А я уж встречу, накормим, напоим, спать уложим! Так чаво де чё надо — заглдувай, всегда табе рад буду!
Кайлиэль кивнул, сжав крепкую руку Асуни, отпустил и забрал сумку. Косматый махнул ему:
— Давай, бывай. Как с заданием разберёшься, жду в Ордене — потолкуем про… — он тоже глянул на Асуню и закончил: — Про баб.
— Потолкуем, — склонил голову эльф и повернулся, чтобы уйти, но голос друга остановил:
— Эй, Кай?
— Чего?
— Ты энтовоть… Э-э-э-э… Спасиб тебе, чтоль?
И Асуня смущённо ощерился. Друг