Читать интересную книгу Волшебство - это сказка. И только! - Это Кукуня

Вошли два новых посетителя. Маленький кряжистый волшебник заказал шотландский скотч, а его юный спутник — шипучий лимонад. Я с опаской еще раз взглянула на фигурку зайца, расплатилась и осторожно вышла из паба. До Визжащей хижины в этот день я просто уже не дошла.

Когда я вернулась в свою комнату, на столе меня ждал кусочек пергамента. Именно ждал! Этот клочок слегка подрагивал, вздыхал и время от времени приподнимал один из уголков, словно осматривался. Как только он заметил меня, тут же подскочил и неподвижно завис над столом. Я подошла поближе и осторожно тронула его пальцем. В тот же миг письмо скукожилось в подобие рта, и комнату заполнил тихий и спокойный голос:

— Миссис Черри! Совершенно невозможно застать Вас на месте. Был бы рад выпить с Вами чаю в моем кабинете, как только найдете время. Пароль: лакричные палочки. Альбус Дамблдор.

Говорящее письмо медленно, с достоинством порвало себя и осыпалось на стол мелкими клочками.

Я заметалась по комнате, но вспомнила, что нахожусь в волшебном мире:

— Жужун! Жужуша! — тихо позвала я. Эльф появился, сладко потягиваясь.

— Я разбудила тебя? Какая жалость. Прости, пожалуйста, — мне и в правду было жаль хогвартского труженика.

— Что угодно хозяйке комнаты? — настороженно спросил домовик.

— Меня зовет к себе директор, совсем не успеваю навести порядок — развесить одежду, упаковать сладости и разложить покупки, — разъяснила я свою просьбу, — может, ты мне поможешь, пожалуйста!

— Это моя обязанность — наводить порядок в комнате для гостей, — деловито сказал эльф и принялся разбирать мои покупки своими маленьким ручонками с длинными пальцами.

В кабинете директора, как и в прошлый раз, тихо жужжали и потрескивали многочисленные приборы, о назначение которых я старалась даже не думать. В этот раз я села в кресло возле стола, помня о жестком диванчике у окна.

Дамблдор сегодня был в лиловой мантии, усыпанной переливающимися звездами и маленькой шапочке. Это наряд ему очень шел и необыкновенно молодил.

— Небольшое торжество у профессора МакГонагалл! — немного смущаясь, директор пояснил свое преображение.

«Меня тоже пригласили вечером на день рождения», — подумала я.

— Миссис Черри! Я позволил себе связаться с российской магической школой, — перешел он к делу.

— В России есть школа магии? — непростительно перебив профессора, я даже подскочила на месте.

— Конечно, — Дамблдор лишь улыбнулся. — Они обещали устроить всё относительно Ваших родных. Насколько я могу предполагать, они не знают где Вы? А Ваше возращение несколько задерживается. Буду откровенен: я просмотрел успеваемость и некоторые письменные работы учеников. Результатом я остался доволен, весьма. Кроме того студенты и учителя отзываются о Вас сплошь положительно. Так что, как преподаватель, Вы меня очень устраиваете. Мне бы не хотелось отпускать Вас сейчас. Поэтому я и обратился к коллегам из северной страны.

— И что с ними сделают? Сотрут память обо мне? Вы не можете так поступить! — я похолодела.

— Ну что Вы, дорогая! Как Вы могли подумать! Все гораздо проще. Они получат письмо о том, что Вам в Англии предложили интересную работу на хороших условиях. Вот и все!

— Зачем же нужно было подключать кого–то еще? Такое письмо я могла написать сама.

— Разумеется. Но ведь нужно еще решить вопросы на Вашей прежней работе, утрясти вопрос о Вашем исчезновении в Лондоне и прочее. Вы не подумайте, что я пытаюсь Вам что–то навязывать… Решение за Вами!

— Если родные, и правда, не будут обо мне волноваться, то я могу, пожалуй, остаться… — решение далось мне нелегко.

— Вот и замечательно! А теперь поговорим о будущем, — Дамблдор словно вцепился в меня взглядом. — Раз уж Вы так осведомлены обо всем, скажите мне честно: когда Фоукс пропоет надо мной песню?

Меня парализовало: «Что он имеет в виду?!».

— Скажем по–другому, — Дамблдор не отрывал от меня проницательный взгляд, — сколько у меня времени, что бы уладить свои дела? Мне нужно успеть помочь Гарри…

Я лишь отрицательно качала головой, стараясь вообще ни о чем не думать, пока сумела оторвать взгляд и опустить голову.

— Я знаю, миссис Черри, что должен покинуть этот мир. Свои подвиги я уже совершил. И мне известно, что Волдеморта должен победить не я. Я лишь могу помочь этому ребенку нести столь тяжкое бремя. Мне еще многому нужно научить его…

— Вы успеете, профессор, успеете… — это было невыносимо трудно говорить о смерти.

Дамблдор встал из–за стола, медленно прошелся по кабинету и остановился у окна:

— Столько лет я смотрю из этого окна, и каждый раз думаю: правильно ли я поступил? Где я сделал ошибку, и не повлечет ли эта ошибка за собой непоправимые последствия?

— Поймите, профессор, — не выдержала я, — я с огромным удовольствием рассказала бы Вам всё! Но тогда нарушится ход событий, а это опасно в любом мире — хоть в волшебном, хоть в магловском. Если мы попытаемся предотвратить одну смерть, могут случиться несколько других, — произнесла я на гране отчаяния.

После некоторого раздумья директор решил сменить тему, видя, как тяжело мне дается этот разговор:

— Надеюсь, хотя бы этот учебный год пройдет в Хогвартсе без приключений?

— Зря надеетесь, — улыбнулась я. — Но закончиться всё должно хорошо!

Дамблдор понимающе улыбнулся в ответ.

— А у меня для Вас подарок, — он открыл ящик стола.

«Вы ошиблись профессор, сегодня день рождения у миссис МакГонагалл» — подумала я.

Директор еще раз лукаво улыбнулся и протянул мне продолговатую плоскую коробку. Я с любопытством открыла.

— Мне?! — только и смогла я сказать.

— Каждый преподаватель, миссис Черри, должен иметь волшебную палочку. Это правило нашей школы. Хотя в них не поясняется — должен ли преподаватель уметь с ней обращаться, — совсем развеселился Дамблдор. — Этот пункт Министерство как–то выпустило из вида.

— Спасибо, профессор!

— О, я так и не предложил Вам чаю, — опомнился Дамблдор у двери.

— Благодарю. Чай как–нибудь в другой раз.

На душе было тревожно: то ли верит мне Дамблдор, то ли подозревает в чем–то. Если подозревает, зачем оставил в школе? И такие страшные вопросы … я не готова была на них отвечать. И что мне делать с этой палочкой? Просто носить её с собой? Не ходить же мне на уроки Флитвика вместе с первоклашками.

В комнате все еще возился Жужун, вешая в гардероб последние вещи.

— Спасибо, мой дорогой! — я искренне была благодарна домовику. — Может, угостишься желатиновыми червячками? — я протянула ему коробку.

Жужун недобро посмотрел на меня:

— Так нельзя, мэм, — начал он мне выговаривать, — домовику не положено выражать благодарность, любезно просить и угощать! Вы слишком добры ко мне, но нам запрещено дружить с гостями.

Я была крайне удивлена: два «спасибо» и предложенная конфета — это уже дружба?

«Ну, ничего! Через год–другой Гермиона начнет борьбу за освобождение домовых эльфов — будет вязать вам шапочки и распихивать их по углам. И миссис Черри с ее «спасибо» покажется вам тираном!» — подумала я, глядя, как Жужун, встав на костлявые коленки, деловито запихивает пустые коробки под кровать.

Глава 9. Дождливый октябрь

За окном дождем неистовствовал октябрь. Дни шли своим чередом. Первая половина дня отводилась занятиям: мы уже прошли быт маглов, животный и растительный мир, профессии. Во второй половине дня я в обнимку с учебником тренировалась в заклинаниях. Получалось у меня не важно! Я освоила только «Люмос», «Репаро», «Флипендо» и «Акцио» на легкие предметы: книги, одеяло, туфли.… Оказывается, что бы колдовать, не достаточно знать только нужное слово и иметь волшебную палочку. Под каждое заклинание необходим определенный жест, особый взмах палочки. Тогда в сочетании с правильно произнесенным словом, срабатывает магия. Взмахи надо отработать до автоматизма, чтобы в экстренных ситуациях не забивать голову припоминанием подробных инструкций. Всё это было очень сложно!

***

Как–то в пятницу, 16‑го, на мой урок гриффиндорские третьекурсники пришли удивительно несобранные. Весь урок я не могла завоевать их внимание. Затем, устав бороться, просто спросила, что у них произошло.

Оказалось, что на Хэллоуин намечается поход в Хогсмид. Невилл (даже не удивительно!) потерял бабушкину записку. Гарри вообще остался без разрешения. Вдобавок ко всему, Лаванда Браун получила письмо из дома о трагической смерти в лапах лисы ее любимца — кролика Пушистика. Все бы ничего, но девочка упорно связывала это письмо с предсказанием Трелони. Оказывается, этот хогвартский оракул еще в начале года предсказала Лаванде трагедию.

Теперь большая часть класса была твердо убеждена в исключительном таланте профессора Трелони. А поскольку она успела наобещать много трагедий почти каждому, то все просто не находили себе место от волнения.