Заметив на столе дымящийся стакан, я вспомнила, что Снейп должен поить Люпина аконитовым зельем.
— Любопытный стакан — пустой, но дымится, — мне надо было как–то начать разговор, — и пахнет странно, кажется аконитом.
Я понятия не имела, как пахнет аконит и пахнет ли он вообще, но другого способа подступиться к моей просьбе я не видела. Люпин поменялся в лице.
— Это профессор Снейп варит Вам зелье? Я встретила его в коридоре… — я делала вид, что говорю о совершенно обыденных, всем давно известных вещах.
В этот момент позади меня что–то хлюпнуло. Я обернулась и увидела аквариум со странным существом весьма неприятного вида:
— Что это?
— Это гриндилоу, — было видно, что Люпин с большим удовольствием сменил тему, — другими словами — водяной черт.
Чудище, прильнув к стеклу, корчило рожицы, которые особо уморительно смотрелись в сочетании с его острыми рожками и длинными костлявыми пальцами.
— Какой забавный, — произнесла я вслух, а про себя подумала, что в кино совсем гриндилоу не такие, почему–то с щупальцами, как осьминоги….
— Чай у меня, правда, только в пакетиках, — смутился Ремус, доставая из шкафа новые чашки. Видимо, с Поттером они тоже пили чай.
— А я принесла миндальное печенье.
— Как мило, мое любимое…
Чай оказался очень вкусным, с травами. Люпин беззастенчиво, с огромным аппетитом съел все печенье. А я никак не могла найти удобный момент, что бы как–то перейти к моей просьбе:
— Вижу, вам понравилось печенье, обязательно принесу такое же на башню в следующий раз.
— В следующий раз? — Люпин в упор смотрел мне в глаза. — А Вы не боитесь… — тихо произнес он и, видя мой вопросительный взгляд, добавил, — меня?
— Не боюсь, Ремус! — сказала я серьезно, подошла и тоже заглянула в его серые глаза. — Странно, но совсем не боюсь.
— Ты меня еще не видела! — грустно проговорил он, не отрывая от меня взгляда.
— Надеюсь, что и не увижу. Мне больше нравится твой теперешний облик, — я широко улыбнулась.
Люпин грустно улыбался в ответ, но чувствовалось, что на сердце у него стало гораздо легче. Даже глаза заблестели, стали глубже и теплее. И чтобы не провалиться в эту глубину, я пересилила себя и направилась к двери:
— Увидимся на праздничном пиру!
«А «Вингардиум Левиоса» можно и отложить…», — подумала я и отправилась готовиться к ужину.
Глава 11. Хэллоуин
Я нежилась в легкой цветной пене и размышляла, как я надену на пир свой костюм. Непременные карнавальные костюмы всем навязал директор. Мне надлежало перевоплотиться в ведьму — привидение банши. Эта зеленая, костлявая ведьма никак не вязалась с моим обликом. Какая костлявость! При здешнем пятиразовом питании я набрала 3 — 4 лишних килограмма. Мне они, конечно, пошли на пользу — нужные места соблазнительно округлились, но для банши это было слишком.
Я поднялась из воды и критически оглядела себя в большом зеркале. Надо быть самокритичной — хо–ро–ша! Просто русалка! Особенно сейчас, когда кончики волос намокли, а пена клочками прикрывает розовое тело. Как там у Шекспира: «И тонкой проволокой вьется прядь…». Я вновь скользнула под воду, так не хотелось покидать этот мокрый теплый рай.
Большая ванна была из белого мрамора, но видимо, заколдована особым способом, так как была всегда теплой. Из высоких кранов сбегали разноцветные струи: чем вода была горечей, тем краснее оттенок она принимала. Холодная вода была голубой, а совсем ледяная — небесно–синей. Еще один кран давал изумрудную воду, которая сразу начинала пениться крупными радужными пузырями. А тонкая оранжевая струйка наполняла ванную комнату легким цитрусовым ароматом.
Фантастическим украшением служило огромное старое зеркало на стене. Его держал перед собой громаднейший, весьма уродливый тролль. Но любоваться уже совсем не было времени…
Костюм на мне был как вторая кожа. Зеленая местами чешуйчатая ткань мерцала в тусклом свете свечей. Поверх надевалась легкая газовая материя, имитирующая воздушность привидений. Ткань была грязно–белого цвета с болотными пятнами и прилипшими сухими листьями. На голову полагалась уродливая маска с нечесаными длинными волосами до пола.
Надев все это, я вернулась в ванную. Душа моя похолодела при виде зеркального отражения. Да, впечатление производит сильное! В маске было душно и ужасно не комфортно. Я решила идти без нее. Вполне достаточно распустить собственные волосы и немного ярче нанести макияж. А то ненароком встретится мне кто–нибудь в коридоре, и мадам Помфри не откачает беднягу.
И тут из ванной раздался невероятно громкий звук бьющегося стекла. Я жутко перепугалась, но, все же, схватив палочку, медленно подкралась к двери.
Оправдались мои самые худшие предположения — огромное зеркало осколками лежало на полу, а в полой статуе тролля зияло отверстие, похожее на проход. Я осторожно приблизилась к проему, сбоку от меня послышался тихий рык. В то же мгновение я резко обернулась — у витражного окна стояла, ощетинившись, огромная черная мокрая собака.
В голове у меня сложилась мозаика: в Хэллоуин порезанный портрет гостиной Гриффиндор и напуганная Толстая леди.
— Сириус?! — я опустила палочку.
Пес посмотрел на меня очень внимательно, словно человек, черными усталыми глазами. Еще пара мгновений и передо мной стоял мужчина в грязной и рваной тюремной робе и потрепанном старом плаще. Мурашки пробежали у меня по спине от такой метаморфозы. Как же нелегко привыкать к этой новой реальности!
— Ведьма банши с волшебной палочкой — это впечатляет! — даже Азкабан не лишил его чувства юмора.
— Добрый вечер, мистер Блэк! — я всем видом показывала, что настроена дружелюбно, но старалась держаться на некотором расстоянии.
Сириус был удивлен, но очень насторожен. Я рассказала, что знаю о его ложном обвинении в убийстве, которое совершил его бывший друг Питер. Подтвердила точность его предположений, что Петтигрю скрывается в замке в облике крысы. Попыталась уверить его, что без пароля гриффиндорской гостиной не стоит даже пытаться туда наведываться, это было бы глупо и опасно!
Сириус по–прежнему не доверял мне. Он молчал, глядя на меня в упор.
— Сейчас в Большом зале будет торжество. Я постараюсь узнать пароль. Репаро! — я вернула зеркалу первоначальную целостность. — А Вы приведите пока себя в порядок. У Вас такой вид!
Блэк зачерпнул рукой воду, которую я не успела выпустить из ванны:
— Как долго я мечтал о горячей ванне!
— Вот и славно, располагайтесь, — я вышла в комнату. — Может, мне по–тихому взять у Люпина брюки? — подумала я вслух.
— Люпин в Хогвартсе? — Сириус показался в дверном проеме.
— И Снейп тоже… Будьте осторожны, Блэк! — сказала я с чувством и выскочила в коридор.
Прыгая через две ступеньки, я понеслась к Большому залу.
«Вот дура! Ведь знала, что приближается Хэллоуин. Не могла заранее обзавестись паролем. Только бы Сириус сидел тихо и не высовывался. Если его поймают, все пойдет иначе. А виновата в этом буду я. А всё Люпин с его бездонными глазами! Из–за них я вообще уже перестала соображать…», — ругая себя на все корки, я влетела через боковую дверь в Большой зал.
Как же здесь было красиво! Вдоль стен в воздухе висели сотни светящихся изнутри тыкв. Потолок, отображая уличную погоду, был затянут плотными тучами. Время от времени пролетали стайки летучих мышей, а над головами колыхались ярко–оранжевые флаги.
Я, стараясь не привлекать внимания, прошла за преподавательский стол. Дамблдор произносил традиционную речь. Я быстро оглядела преподавателей. Да, вид у них был — смешнее только в цирке! Два пожилых профессора изображали гномов — с длинными бородами и в цветных колпаках.
Люпину (он когда–нибудь перестанет на меня смотреть?!), вероятно, полагалось быть драконом. На нем был костюм с большими шипами и перепончатыми крыльями. Голова чудища лежала на столе рядом.
Снейп сидел в черной мантии с высоким алым воротником. На шее у него (я не сразу рассмотрела) — связка окровавленных голов. И кто он? Кровавый убийца?! И лишь когда он, поднеся кубок, открыл рот, я с ужасом догадалась, что это костюм Дракулы. Два верхних зуба у Снейпа были чуть длиннее обычных. Этот костюм ему забавно шёл! А зубы дополняли сущность профессора зелий.
Сам Дамблдор — зачинщик этого маскарада — был в роли единорога. Белоснежная переливающая мантия и шапка в виде лошадиной головы, увенчанная длинным острым рогом.
Еще Филч — упырь, Флитвик — людоед и Хагрид в образе соломенного чучела с настоящей тыквой на голове!
Дамы были разнообразными ведьмами и сказочными существами на любой вкус. От горбатой одноглазой карги — Помоны Спраут, до соблазнительной красавицы русалки — профессора Вектор.