Читать интересную книгу Закон Тайга - Эльмира Нетесова

Молчал Тимка. Не поминал прошлого. Словно и не было ничего. А Коту от того не легче. Иной раз лучше бы оттрамбовал. Но нет. Помогал. Вот и теперь ради него в село пошел. Самому не надо. Опять же его, Костину, судьбу устроить. А кто доя него Кот? Что имел с него Тимка? Да ни хрена, кроме мо­роки. А ведь не обязанник. В одной «малине» не были. На дела не ходили. Вместе в ходке? Так и что? От того навара Тимоха не имел. Ни разу положняк с ним не делил. Добро бы, бугор про него, Кота, вспомнил. Так нет. Тимка на себя взял. Всех держит...

И Косте вспомнилось, как уговаривал Тимофея на брига­дирство. Хорошо, что он сфаловался...

Костя смотрел на Тимку виновато. Знай Настя, сколько горя натерпелся бригадир, удивилась бы терпению человека. А Тим­ка даже ни разу не попрекнул.

—  Перекурим? - предложил Тимофей внезапно.

— Давай, - остановился Костя.

—  Допекает шея?

— Да черт с ней. Заживет. Вот когда на нее две бабы сядут, тогда спросишь. А теперь - мура. Терпимо.

— Держи, - протянул Тимофей папиросу и сказал, смеясь: - У тебя - две бабы. Обе заботчицы приедут. А к моей нынче брат просится. С материка. Опомнился под сраку лет. Пенсию хочет заколотить поприличней да поскорее. Мол, потерпишь меня три зимы, не объем... Вот гад! Меня не спрашивает, пас­куда! Вроде он - хозяин уже.

—  Ну а ты как?

— Да просто! Написал мудаку все, что о нем думал. Напом­нил козлу прошлое. И пообещал, коль вздумает возникнуть в селе - мозги на уши намотаю, выколочу последние. Классную трамбовку обещал. За все разом. Чтоб до пенсии на колесах сидел, сучье вымя!

—  Дарья знает?

—  Кой там! Не дал я ей то письмо. Сам отправил, как му­жик мужику. И трехнул, чтоб вытряс из калгана адрес наш и сеструху свою, какую все годы изводил прошлым. Она чище всех. И не ему, задрыге, ее попрекать. Говноед, не брат он ей!

—  А ведь и я перед тобой лажался не раз, - признался Костя.

—  Не ты один. Но хоть дошло, доперло. И то ладно. Но я - мужик. Выжил. Этот хорек затуркать мог.

—  Ни хрена! Дарья не без калгана. Такую не собьешь с тропы. Выжила. Сильней иных кентов оказалась. Не гляди, что баба!

—  То верно! Она и меня морила. На понял брала. Долго признавать не хотела. Все испытывала. А все потому, что даже на родне обожглась, чужому подавно не верила...

—  А мы не такие разве? - вздохнул Костя и, сделав послед­нюю затяжку, выкинул окурок, пошел вперед, наклонив голову.

В Трудовое они пришли уже ночью.

Кот в темноте, нашарив свою шконку, упал и через пяток минут уснул безмятежно. Сколько он спал? В бараке ни у кого часов не было.

Проснулся от окрика, суматохи, поднявшейся в ба­раке. Кто-то грубо сдернул его со шконки:

—  Встать!

Милиция шмонала всех и все. Натолкнулись на рюкзак Кота. Вытрясли на шконку мех. И, подталкивая в спину, повели, по­гнали на выход.

— Что? Не удержался? Решил перед отъездом слямзить? Ду­мал, успеешь, не хватятся? - побледнел участковый.

—  Утром сдать хотел, - выдавил Кот.

—  Не ври! Говори, кто с тобой в деле был? Где остальная пушнина?

Косте казалось, что он спит. И видит дурной сон.

—  Чего заткнулся? Кто поделыцик?! - орал участковый.

Фартовый молчал. Он давно не был в делах. Он решил завя­зать с «малиной». Почему ему хотят приклеить чужое дело, о котором он не знал ни сном ни духом?

—  Молчишь? Ничего, разговоришься! - вскочил из-за сто­ла участковый.

—  Я ночью с деляны пришел.

—  И тут же в дело? - перебил милиционер, внезапно по­явившись за спиной.

—  Спать лег сразу.

—  Ты кому-нибудь эти байки расскажешь. Но не мне!

В глазах черные круги поплыли. Резкая боль в шее, словно разрядом, сковала тело.

Удар в висок был неожиданным. Костя пошатнулся.

Второй удар в челюсть сбил с ног. Кот лежал на полу, ниче­го не видя, не слыша. Кровавое пятно на рубахе, обмотавшей шею, заметно увеличивалось.

Тимка, заглянувший в Кабинет, застыл на месте. Хотел по­говорить с участковым о Косте. А тут...

Лицо Тимофея побелело, исказилось. Он вошел медленно, легко, словно готовясь к прыжку.

—  За что кента угробил?

—    Вон отсюда! - заорал участковый испуганно.

Тимка придавил его к стене столом. И, перегнувшись к нему, сказал тихо:

—  Ты это вспомнишь, падла!

— Я тебя вместе с ним сгною! - вырвалось у участкового, и он нажал кнопку на аппарате.

Тимофей не стал ждать. Выскочил в дверь, сбив с ног вхо­дившего милиционера. И тут же влетел в барак фартовых.

—  Кенты! Шухер! Мусора Кота размазали! Сявки! Всех фар­товых села - на катушки! Легавых брать на гоп-стоп!

Сявки тут же шмыгнули из барака по домам. Пятеро фартовых, уже вытащив из нычек перья, спешно одевались.

Тимка уже выходил из барака, когда туда ворвалась милиция.

— Ложись! Стрелять буду! - грохнул предупредительный в потолок.

Условники повалились кто где стоял.

—  Всех в клетку! Всех в браслеты! - орал участковый.

Милиционеры, держа наготове оружие, выполняли приказ.

Когда всех условников по одному увели в милицию, Горил­ла уже дозвонился до Поронайска.

Кравцов понял все с полуслова и, торопливо сев в машину, бросил шоферу коротко:

—  В Трудовое...

Уезжая, успел сказать прокурору, что снова в Трудовом участ­ковый превышает служебные полномочия. Попросил сообщить в горотдел.

Горилла не пошел в милицию. Он видел, как вели туда фар­товых. Всех до единого.

«Приедет ли Кравцов? Вспомнил ли меня? Обещал быть вскоре. А вдруг осечка?»

Горилла подошел к работягам-условникам. Ему хотелось уз­нать, за что замели фартовых. И услышал, что сегодня ночью обокрали госпромхозовский склад.

Вся пушнина до последней шкурки исчезла. А все замки на месте. И ни одного следа не обнаружила милиция.

Кравцову еще рано утром стало известно о случившемся. Участковый позвонил прокурору. Собирался к обеду выехать. Были другие заботы и дела. Но звонок Гориллы сорвал. Понял: медлить нельзя.

Кравцову вспомнились прежние участковые Трудового. Оба были убиты. Третий знал о том.

«Вроде сдержанный мужик. Никогда руки не распускал. Знал, что может случиться. Фартовые такого не забывают и прощать не умеют. Если не соврал Горилла, то и этого убьют. Найдется лихая голова, кому честь воровская дороже жизни покажется. Это трасса доказала. Хотя... Сколько времени прошло! Многое изменилось с тех пор. Да и уберут участкового в глухой угол. Спрячут от мести воров. Сам не новичок. С оглядкой жить бу­дет. Но если убил - под суд пойдет. Из органов выкинут. Даже если не убил, а покалечил, из участковых выкинут. Не жить ему в Трудовом. Эх-х, баранья башка! Выколачивать признание ре­шил! Так ли это делается? Разве кулаки смогут заменить недо­статок знаний? Все же милиция есть милиция», - вспомнилось Кравцову свое прошлое. И в очередной раз взглядом поторо­пил шофера. Тот выжимал из машины все возможное...

— Пить, - попросил Костя тихо и скребанул рукой по шер­шавому, давно не мытому полу. - Пить. - Язык колом

в горле стал.

Но в кабинете никого. Пусто. О нем забыли. Кот открыл глаза. Серые стены наваливались, крутились перед глазами.

Чье-то бледное лицо застыло в двери.

—  Пить...

—  Не могу. Начальник не велел,  скривилось лицо. А мо­жет, это только показалось.

Кот попытался оторвать голову от грязных досок. Но те­перь до его слуха донеслось отчетливое:

—  Лежи тихо! Не трепыхайся!

Костя уронил голову на обессилевшие руки. В голове звон, шум, брань, словно за стеной десяток «малин» разборку чинят. И вдруг как кто пером по стеклу провел - визгнули тормоза. И чей-то испуганный голос крикнул надрывно:

—  Ребята, кончай, Кравцов тут!

Чьи-то сапоги громыхали совсем рядом.

—  Этого чего не убрали? - услышал Костя голос участко­вого.

—  Куда?

—    Учить тебя? Идиот!

И тут же смолк голос. В дверь вошел человек. Поздоровал­ся глухо и коротко потребовал:

—  Включите свет.

—  Пить, - простонал Костя, теряя сознание.

—   Позовите дежурного! Пусть уберут вора! Распоясались, бандюги! - рыкнул участковый.

—  Теперь уж подождите, - остановил Кравцов и, налив из графина воду, понес Коту. Наклонился. Глянул в лицо. Осто­рожно поил.

Костя глотал воду жадио, не видя лица и рук человека, сжа­лившегося над ним.

Игорь Павлович потемнел лицом.

—  Кто ж это так избил вас? - покачал он головой.

Костя с закрытыми глазами, с запекшимся от побоев лицом

повернул голову, застонал и рукой указал в сторону стола участ­кового.

—   Врача вызовите! Срочно в больницу! И молитесь, чтоб жив остался! Слышите, участковый? Не только я, враги вам не позавидуют, если этот человек умрет, - пообещал Кравцов.

Когда санитары вынесли Кота из кабинета, Игорь Павло­вич позвонил в горотдел. Потребовал, чтобы сам начальник ми­лиции срочно приехал в Трудовое.