– Зачем ты поддеваешь Евгения? Он такой хороший парень!
– Слишком хороший, даже чересчур! – ответила Рита.
– Глупенькая, чересчур хороших не бывает. Когда человек хороший – это всегда здорово! А Евгений замечательный! Я даже удивляюсь, как его угораздило влюбиться в такую сумасбродную девчонку, как ты. До добра его это не доведёт.
– Ба, ну почему ты больше жалеешь его, а не меня? Неужели я такая плохая?
– Ты хорошая. Ты добрая. Ты искренняя. Ты замечательная! Но ты всегда руководствуешься в своих поступках лишь чувствами, не задумываясь о последствиях.
– Это тебе Женька на меня наговорил? – набычилась Рита.
– Как ты могла такое подумать? Евгений о тебе говорит всегда только очень хорошие слова. Но я-то знаю тебя. Поэтому я и беспокоюсь о твоём будущем.
– А чего о нём беспокоиться? Моё будущее до занудства уже спрограммировано. Я закончу школу, поступлю для престижа в какой-нибудь институт, закончу его, выйду замуж за Женьку, нарожаю кучу детей, а потом стану домохозяйкой, буду сидеть дома, варить еду, стирать, убираться и ждать у окошка, когда же мой муженёк вернётся из дальнего плавания. Тоска!
– Почему тоска? Это было бы замечательно, если бы всё так и вышло. Ты стала бы очень счастливой женщиной. Но боюсь, что ты сама же всё и разрушишь.
– Ой, ба, не переживай, не разрушу. Я слишком люблю Женьку, поэтому ради него согласна даже на роль толстой домохозяйки с целым выводком детишек, которая месяцами сидит у окошка и, подперев голову рукой, ждёт мужа.
Рита засмеялась, представив себя в этой роли.
– Ну тогда я за тебя спокойна, – тоже смеялась Анна Брониславовна.
На следующее утро Женька зашёл к Рите да так и пробыл у неё до самого вечера, пока не пришло время собираться и ехать на вокзал.
Они крепко обнялись, и она впилась губами в губы Капитана. Слёзы заструились из её глаз.
– Женечка, миленький, не уезжай, не бросай меня! Я не смогу жить без тебя, я не смогу дышать без тебя! Я умру! Не уезжай!!!
– Маргаритка, любимая моя, не надо так говорить. Мне самому очень плохо без тебя. Но я должен ехать.
– Неужели для тебя этот чёртов океан важнее меня?!
– Нет. Ты в моей жизни на первом месте. А океан на втором. Но если я всё брошу, я потом буду несчастлив. Я не смогу жить без мечты!
Рита вытерла слёзы.
– Тогда иди. Посмотрим, по ком ты больше будешь скучать: по мне в океане или по океану рядом со мной. Иди. Я провожать тебя на вокзал не поеду. Слишком тяжело всё это. Давай простимся здесь.
Женька последний раз её поцеловал и ушёл.
Хлопнула входная дверь. Рите казалось, что это закрылась дверь в её счастливое будущее. Она взглянула на старый рисунок Женьки. Белая каравелла с алыми парусами, как бы насмехаясь над ней, мирно покачивалась на синих волнах. Рита сорвала со стены картину и в приступе злости разорвала её пополам.
– Маргаритка-а-а! – послышалось с улицы. – Я люблю тебя-а-а!
Рита подскочила к окну и отдёрнула занавеску.
– Я люблю тебя, Маргаритка! – орал дурным голосом на весь двор Женька. – Я люблю тебя! Я очень тебя люблю!!!
Рита распахнула окно и высунулась на улицу.
– Я тоже люблю тебя, мой Капитан! – прокричала она. – Возвращайся скорее. Я буду ждать тебя!
Женька помахал ей рукой. Рита схватила с комода кружевную салфетку и как платочком махала ему вслед, пока он не скрылся из виду.
Рита подняла разорванную картинку, сложила её и стала заботливо склеивать скотчем. Через несколько минут каравелла опять мирно покачивалась на волнах над Ритиной кроватью.
Потянулись безрадостные дни. Вернее, всё было точно так же, как и до приезда Женьки. Рита постоянно ходила с друзьями то на пляж, то в кино, то на вечеринки. Но былой радости от этого у неё уже не было. Теперь она познала, что такое настоящая любовь. И все остальные радости для неё померкли. На ребят-ровесников она уже смотрела другими глазами.
«Какие же они все придурки! Как же с ними неинтересно! И шутки у них плоские, и игры детские. Поговорить и то с ними не о чем. И как я раньше этого не замечала? А может, просто это я повзрослела, а они всё ещё остались малышнёй?»
Всё чаще Рита отказывалась идти с ними гулять, всё чаще сидела дома одна. От свалившихся на неё так рано переживаний Рита сделалась очень ранимой, очень обидчивой. Любой пустяк, любое сказанное неосторожно слово могло привести её в бешенство или вызвать слёзы. Ей так хотелось заполнить образовавшийся пробел в душе чьей-нибудь любовью. Она потянулась к единственному оставшемуся рядом родному человеку – к бабушке.
Анна Брониславовна понимала душевную боль внучки и старалась окружить её заботой и лаской. Они за это время так сблизились друг с другом, что Анна Брониславовна даже иногда ловила себя на мысли, что никогда и никого она ещё так сильно не любила, даже своего единственного сына Вадима.
А Рита относилась к бабушке очень ревностно. Каждое письмо от Вадима Николаевича и его семьи Рита воспринимала как покушение на её долю бабушкиной любви. Рита злилась, когда Анна Брониславовна по несколько раз перечитывала письма сына.
– Он тебя бросил! – ворчала Рита. – За все годы ни разу к тебе не приехал! А ты над каждой его строчкой умиляешься.
– Он не бросил меня. Просто он работает далеко, во Франции. Он не может приехать. Такова жизнь.
– Фу-ты ну-ты, прям край света! И поезда не ходят, и самолёты не летают. Не приезжает твой сынок, потому что не хочет тебя видеть. Не нужна ты ему стала!
Анна Брониславовна только вздыхала. Не могла же она Рите объяснить, что Вадим не приезжает, потому что не хочет видеть её, Риту, дочь некогда предавшей его женщины. Анна Брониславовна так и не решилась во всём признаться Вадиму. Он знал только, что Веру посадили в тюрьму и она подкинула свою дочь Анне Брониславовне. Вадим злился на мать за то, что она приютила у себя плод греха, дитя мерзкого падения Верочки, её предательства. Он так и остался непримиримым максималистом. И Анна Брониславовна это понимала.
Рита же со своей стороны чувствовала, что её и Вадима Николаевича связывает какая-то нить. Что она не просто дочь его бывшей жены. То, что она дочь Вадима Николаевича, Рита, конечно, и подумать не могла. Просто она не хотела верить, что они с бабушкой чужие по крови люди. Рита сама не понимала как, но она считала, что она каким-то таинственным образом связана кровными узами и с бабушкой, и с Вадимом. И нежелание Вадима признавать её за родного человека безумно злило и ранило Риту. Ведь за все эти годы он не написал ей ни строчки, не прислал ей в подарок ни одной конфетки. И в письмах его не было о Рите ни одного слова. Будто её и не существовало! Рита ведь украдкой прочитала все его письма, заботливо сложенные бабушкой в резную шкатулку.