– Клянёмся!
– Мы клянёмся, что отныне никакие сокровища и никакие прелести других мужчин и женщин не затуманят наши души и не разлучат наши сердца! – лукаво взглянув на Женьку, произнесла Маргаритка.
Женя взял её за руку и, глядя ей в глаза, сказал:
– Клянёмся!
– Итак, отныне во имя этого озера Надежды, острова Любви и бога Корадубба мы стали мужем и женой. Во веки вечные! Да будет так! – торжественно произнёс Женька.
– Да будет так!
Они встали, посмотрели друг другу в глаза и поцеловались.
– А теперь я тебя приглашаю на наш свадебный вальс.
Женька подхватил Риту за талию и закружил по поляне. Они танцевали и сами себе подпевали мелодию вальса. А потом, взявшись за руки, побежали на песчаный пляж, скинули свой наряд и с криком бросились в воду. Они плавали, ныряли, дурачились в воде. Их смех и визг разносились по всему озеру. Вконец уставшие, они легли на спины и, взявшись за руки, медленно покачиваясь на воде, смотрели на облака.
– Как же я люблю тебя! – произнесла Рита.
– Я очень сильно люблю тебя! – произнёс Женька.
Он встал, притянул к себе Риту, и они долго-долго целовались. Рита почувствовала, как Капитаном овладевает желание. Она сильнее прижалась к нему, но Женька отстранился.
– Пойдём делить наш последний банан, – весело сказал он и, подхватив Риту на руки, вынес её из воды и положил на горячий песок.
Рита улыбнулась, наблюдая, как Женька быстро натягивает на себя папоротниковую юбку. А у неё, наоборот, стыдливость пропала. Она, полуобнажённая, в прозрачных от воды хлопчатобумажных трусиках и лифчике, растянулась на песке и прикрыла глаза, блаженно ощущая, как её тело ласкает лёгкий ветерок. Через несколько минут она открыла глаза и с удивлением посмотрела на Женьку. Он, повернувшись к ней спиной, увлечённо возился с какими-то щепками и палками, пытаясь разжечь костёр.
«Как же так?! Почему он так безразличен к тому, что я почти голая? Неужели я его нисколько не интересую?! А может, я некрасивая? Да нет, вроде всё у меня в порядке, а грудь даже красивее, чем у той Клячи. Неужели он врёт, что любит меня?!»
Рита встала и подошла к Женьке. Он, мельком взглянув на неё, тут же отвёл глаза. Риту это ещё больше взбесило.
– Я тебе не нравлюсь?
– Нравишься. Но лучше оденься.
Рита обошла костёр и встала так, чтобы Женька её видел. Но он старательно отводил глаза. Он, такой смелый, сейчас впервые выглядел растерянным и смущённым. Риту это позабавило. А когда Женька поднялся, чтобы взять ещё поленьев для костра, и тут же быстро отвернулся от неё, Рита всё поняла.
«Да он же хочет меня! Вот это да! Женька хочет меня так, как мужчина хочет женщину! Класс! Интересно, а правда, что это очень приятно? И почему об этом часто шушукаются девчонки, а мальчишки постоянно похабничают? Почему к этому все стремятся? Нет, надо обязательно Женьку довести до греха и всё разузнать. Ох, завтра все подружки в школе охренеют!»
– Я не хочу одеваться, – заявила Рита. – Ведь я твоя жена. А у нас, у замужних папуасок острова Любви, принято ходить голышом.
– Я твой муж, и ты обязана меня во всём слушаться. Поэтому, женщина, делай так, как я сказал. Иначе я отведу тебя обратно к дубу, разведусь и съем!
Делать нечего. Рита повздыхала, но всё-таки надела папоротниковую юбку, а грудь прикрыла гирляндой из цветов и листьев.
– Жена, костёр готов. Вари обед.
– Из чего? Ты мамонта убил?
– А как же! Вон его труп в железном саркофаге в рюкзаке лежит.
Рита достала из рюкзака банку говяжьей тушёнки.
– Ой какой маленький мамонтёнок!
– Что делать, – вздохнул Женька, – экология…
Рита огляделась по сторонам.
– Так, Общества юных натуралистов поблизости нет. Что ж, слопаем этого мамонтёнка.
Вскоре в котелке закипела вода. Рита кинула туда макароны, а когда они сварились, слила лишнюю воду и перемешала с тушёнкой. Макароны, правда, переварились, и получилось слипшееся месиво. Но Рита с Женькой с удовольствием поедали их первый семейный обед. Для них эта еда была даже вкуснее бабушкиных деликатесов.
– Вот так и умер последний мамонт! – произнесла трагически Рита, облизывая ложку.
Сытые, они развалились на песке. Рита положила голову на руку Женьки. Они смотрели в небо и мечтали о будущем. Как только Рите исполнится восемнадцать лет, они поженятся. После окончания школы она пойдёт в медицинский институт. А потом они вместе будут плавать на большом корабле. Женька будет капитаном, а Рита врачом.
– Вообще-то я жутко боюсь крови. А от вида покойников вообще в обморок упаду, – призналась Рита.
– Да, тяжёлый случай. Но ничего, у тебя есть ещё год впереди. Придётся тебе приучать себя. Для начала научим тебя не пугаться покойников.
Женька втянул в себя щёки, закатил глаза, потом забился в конвульсиях и затих. Рита наклонилась над ним и стала его тормошить.
– Жень, ты чего? Ну хватит. Перестань меня пугать. Ах так! Ну хорошо. Сейчас узнаем, от чего скончался этот трупик. Для этого проведём вскрытие.
Она уселась на Женьку верхом и провела ребром руки по его животу. Но Женька открыл глаза, серьёзно поглядел на Риту и, скинув её на песок, накрыл своим телом и стал целовать.
Наступил вечер. Начало темнеть. Пора было собираться домой. Рите так не хотелось покидать этот чудесный остров!
– Ох, от бабушки влетит! – вздохнула она.
– Не влетит. Я ей записку оставил, что похитил тебя и верну только к десяти вечера.
– Какой ты молодец! А я-то беспокоилась, что она будет переживать. Но раз она всё знает, то мы можем остаться здесь до завтра. Ты же не написал ей, какого именно числа в десять вечера ты меня вернёшь, – хитро прищурилась Рита.
– Нет, Маргаритка, я отвезу тебя сегодня. Мне тоже не хочется расставаться с тобой. Но я дал твоей бабушке слово и сдержу его. Так что давай собираться. Одевайся.
Рита стала нехотя натягивать платье. Она лихорадочно придумывала, как же ей перехитрить Женьку. Уезжать она не хотела. Ведь между ними так и не произошло самого главного. А она же поставила цель этого добиться! Ей хотелось привязать к себе Женьку навсегда не только детской шуточной клятвой у дерева, но и действительно взрослыми отношениями, которые бывают у влюблённых мужчин и женщин. Рита понимала, что всё, что было сегодня на этом острове, лишь игра. Такая же игра, в какие они играли и раньше. А ей хотелось большего. Намного большего! Её даже обижало, что Женька продолжает относиться к ней как к ребёнку.
– Ой, а где мои часики? – испуганно вскрикнула она. – Капитан, ты их не видел?
– Часы? А разве они были у тебя?
– Ну да, я точно помню, что они были. Я где-то сняла их. А где – не помню. Кажется, у дуба. Или здесь. Нет, скорее всего у дуба.