Анна Брониславовна заплакала, спрятав лицо в ладонях.
А на Риту этот рассказ произвёл обратное впечатление. Она распахнула глаза от восторга. Значит, она не подкидыш! Она родная внучка! Она полноправный член семьи! Судьба матери её в этот момент не волновала. Слишком сильна была обида и злость на мать, которая предала, бросила её здесь и даже ни разу не навестила.
– Так, значит, ты моя родная бабушка?! Вот здорово! Я знала! Я догадывалась, что это так!
Анна Брониславовна робко взглянула на внучку.
– Ты меня не ненавидишь после этого?
– Ой, бабуль, как ты можешь такое говорить? Что было, то было. Ты сама мне говорила, что все люди могут ошибаться и совершать в своей жизни поступки, из-за которых им потом приходится раскаиваться. Самое главное, что мы с тобой теперь вместе и нам хорошо друг с другом. А на то, что было, наплевать. Всё равно уже ничего не вернёшь и не изменишь. Так чего мозги мишурить?
– Рита! – сквозь слёзы улыбнулась Анна Брониславовна. – Что за выражение?
– Это я сказала, чтобы тебя немного развеселить, – Рита обняла бабушку. – Я люблю тебя, бабулечка! Очень-очень люблю!
Они обнялись и вместе заплакали с улыбкой на губах, теперь уже от счастья.
– А Вадим Николаевич знает, что я его дочь?
– Нет. Он не знает. Я трусиха. Я много раз хотела начать с ним этот разговор, но так и не решилась. Но я обещаю тебе, что скоро всё ему расскажу. Я попрошу его приехать с семьёй на Новый год. Как раз будет твой день рождения. Там всё и выясним. Правда, теперь будет практически невозможно официально признать тебя его дочерью. Ведь прошло столько лет. Мы можем просто усыновить тебя. Это будет проще. Ты не возражаешь?
– Я очень даже за!
Этим же вечером Анна Брониславовна позвонила Инне, чтобы узнать адрес Веры. Ведь чтобы дать Рите свою фамилию, требуется согласие её матери на усыновление.
Инна, теперь холёная дама, с большим неудовольствием вспомнила о прежней подруге.
– Анна Брониславовна, дорогая, о чём это вы? Неужели вы думаете, что я до сих пор общаюсь с этой женщиной? Помилуйте! Мои подруги – жёны министров и послов. А про эту Веру я совсем и забыла. Вы обижаете меня намёками на прошлое.
– Инна, простите. Я не хотела вас обидеть. Я просто прошу вашей помощи. Мне нужен Верин адрес. А больше спросить мне не у кого. Пожалуйста, Инна, помогите.
Инна самодовольно хмыкнула. Ей льстило, что эта гордячка, некогда выставившая её вместе с заводскими подружками за дверь, теперь униженно просит о помощи.
– Ну хорошо, так и быть. Ради уважения к вашей семье я попробую найти. Где-то лежала моя старая записная книжка. Если её не выкинули, я дам вам адрес Веры.
– Спасибо, Инна. А когда вы поищете?
– Ну… не знаю, не знаю… – сказала нараспев Инна, наслаждаясь возможностью поиздеваться над Анной Брониславовной.
– Пожалуйста, поторопитесь. Мне очень срочно нужно! Я вас очень прошу, – умоляла Анна Брониславовна, готовая теперь вынести любые унижения, лишь бы её Риточке было хорошо.
– Ладно, раз вам так нужно, я постараюсь. Не обещаю положительный результат. Но всё-таки поищу.
– Спасибо Инна. Я вас отблагодарю.
– Само собой. Свои люди, сочтёмся, – усмехнулась Инна и первой положила трубку.
Это уже не шло ни в какие рамки, но Анна Брониславовна проглотила и это.
«Лишь бы нашла! Лишь бы нашла!» – молила она неизвестно кого, ведь в Бога ей верить не позволяла Коммунистическая партия. А кого ещё в таких случаях можно просить?
Инна позвонила только через две недели. Записную книжку она нашла давно, просто ей хотелось ещё помучить «старуху», как она про себя называла Анну Брониславовну. Вряд ли такая возможность ещё раз выпадет.
Всё это время Анна Брониславовна была как на иголках. Она кидалась каждый раз к телефону, как только он начинал звенеть. Нервы её были натянуты до предела. Поэтому, когда в трубке раздался знакомый протяжный голос, Анна Брониславовна чуть не расплакалась от счастья.
– Инночка, вы нашли?
– Разумеется. Хоть это было и нелегко. Но мы же с вами дамы одного круга, поэтому должны друг другу помогать.
Инна замолчала, давая возможность «старухе» подтвердить эти слова.
– Да-да, конечно, – торопливо произнесла Анна Брониславовна.
– Ладно, – смилостивилась Инна, – записывайте.
Всё. Адрес Веры был у Анны Брониславовны в руках. Теперь только надо надеяться, что Вера за эти годы никуда не переехала.
У Анны Брониславовны в голове уже был план, по которому она сначала получит согласие Веры на усыновление, потом покается в своём грехе Вадиму и будет умолять его признать Риту как свою дочь. Пусть даже он после этого отвернётся от неё! Главное, он должен узнать правду. А там, если Вадим откажется, Анна Брониславовна сама удочерит Риту. Она же столько лет была её опекуншей, поэтому суд вряд ли будет возражать. Анна Брониславовна чувствовала радостный подъём. Скоро с неё спадёт многолетний груз тяжкой вины. Пусть даже её после этого будет презирать сын. Она объяснит ему, что всё делала только ради него, ради его счастья. И в общем-то оказалась права. Вадим со второй женой живёт очень хорошо. Он даже располнел от сытой спокойной жизни. У него всё в порядке. Главное теперь для Анны Брониславовны – счастье внучки, её дорогой Риточки, её кровиночки, её рыженькой зеленоглазой непоседы. И для этого Анна Брониславовна пойдёт на всё!
Через пару дней, когда Рита с одноклассниками уехала на экскурсию в Царицыно, Анна Брониславовна собралась, взяла с собой большую сумму денег на случай, если Вера потребует их, и отправилась к бывшей снохе.
Вид деревянного барака изумил её. Анна Брониславовна не представляла, что в эпоху развитого социализма люди могут жить в таких условиях. Она, конечно, понимала, что не всем позволено жить в шикарных апартаментах, в которых жила она сама, но такой нищеты и убожества она со времён войны не видела.
Барак этот давно обещали снести. Но стоял он на окраине Москвы, почти в области, да и район был довольно бесперспективным из-за отсутствия поблизости заводов и фабрик, поэтому до него никак не доходили руки начальства. Барак со времени вселения в него Верки стал выглядеть ещё более обветшалым.
Анна Брониславовна, борясь с чувством брезгливости, шла по скрипучему полу длинного коридора и старалась не вдыхать удручающие запахи. Она даже прикрыла нос надушенным носовым платочком.
За искомой дверью был слышен какой-то резкий нахальный женский да хриплый мужской смех. Слышалась какая-то возня. Анна Брониславовна расстроилась. Вера здесь больше не живёт! Она захотела уйти, но решила спросить новых хозяев, может, они подскажут, куда переехала Вера Иванова. Анна Брониславовна робко постучала. Но за дверью на стук не реагировали, продолжая возню. Анна Брониславовна постучала более настойчиво.