– Вовочка, ты правда подглядывал за девочками в раздевалке? – в полной тишине негромко произнесла я…
Про опоздание
♂
Этот вопрос прозвучал для меня как заслуженный, но отсроченный и оттого нечаянно позабытый, гром кары небесной. Я, признаться, весьма подраслабился и совсем уже оставил будто в далёком прошлом все мои дневные грехи-несуразицы.
После душа мы так замечательно учили с Леночкой уроки. Мне даже стало казаться, что я что-то в самом деле знаю, хоть может и непонятно было откуда. Правда несколько раз меня начинал беспокоить этот мутант под халатом из-за того, что Леночка была теперь в лёгком голубом платьице, туго обтягивавшем её фигуру, и через ткань ясно очерчивались бретельки её лифчика. Но одна мысль быть застигнутым в столь неприглядном виде настолько леденила душу, что всё мгновенно возвращалось на свои места в нормальном съёженном состоянии. Очень помогал мне в этом укрощении ещё и Леночкин неуправляемый халатик, который постоянно норовил распахнуться у меня на коленях и дарил чувство охлаждающего нервного озноба мне и всему моему не в меру пылкому телу. В остальном же учить уроки с Леночкой мне очень понравилось и я потом всё то время, что Леночка была на кухне, провёл в поисках любого из своих локтей для отчаянного укуса: мне показалось, что я упустил предоставлявшуюся мне возможность и дальше учить уроки вместе с Леночкой. Ведь Леночка же сама сказала, что хотела бы заниматься со мной, а я… Про директора чего-то наплёл… Вот и занимайся теперь, олух, с директором! Завтра и начнёшь! Интересно, а если у Леночки спросить как-нибудь – вдруг она ещё не успела до конца согласиться со мной и тогда можно будет и завтра придти… и послезавтра… «Спи, давай!», резко обрывал я сам себя, «Нужен ты ей такой старательный и устремлённый! Сразу надо было соображать, сапёру второго раза не положено!» Но уснуть не удавалось, я всё заново и заново прокручивал в голове свою промашку и искал возможности хоть какого-то выхода…
Когда Леночка вошла, осторожно ступая в темноте и боясь разбудить меня, я находился на грани небольшого кошмара на почве всех моих душевных осложнений этого дня. И только благодаря её лёгкой поступи я не погрузился в пучины тяжёлых снов, а радостно вынырнул наружу, вспомнив к тому же весь этот волшебный вечер в гостях у Леночки. Отвернулся к стене, подчиняясь её словам, я ещё на автомате, пребывая в сладких грёзах воспоминаний, но когда до меня донеслось, наконец, для чего меня отвернули, я проснулся окончательно и даже немного вспотел. И закрыл свои и без того закрытые глаза. Я их ведь не зажмурил даже, я их просто – стиснул! Одно постигшее меня осознание того, что позади меня раздевается Леночка, чуть не привело меня к разрыву сердца! Хорошо хоть сердце у меня крепкое, потому что я курю мало, а то б я там, кажется, и умер… Я открыл глаза только когда скрипнула Леночкина кровать и чуть не застонал сразу по двум поводам. Во-первых, прямо передо мной было почти идеальное зеркало полировки на дверце шкафа, в котором вполне нормально отражалась теперь только Леночкина кровать. Господи, я же мог это ещё и видеть!!! А во-вторых, мой зверозавр спружинил, как идиот, и вытянулся на все сто с лишним процентов от своих возможностей. Уложить его теперь не представлялось никакой возможности и меня стала беспокоить противная мысль о том, чтобы не вляпаться и не намочить под утро постель как в детском саду, только наоборот – этот друг не выдерживал уже пару раз моих самых весёлых снов о людях другого пола, и приходилось вне очереди стирать простыню. Поневоле я вспомнил, как в пионерлагере Витёк Гром демонстрировал нам, тогда ещё пацанам, свой агрегат и для пущего форсу отпускал ему щелбаны по красной надутой башке! Но до крайностей не дошло. Мне резко слегчало с вопроса этого Леночкиного…
Я лежал и молчал. Вопрос при всей своей неожиданности был ещё и не до конца понятным. Как это – правда, не правда? Ясное дело правда, если мои причиндалы в итоге оказались на три этажа выше положенного! Не выдумали же, в самом деле, дружно потерпевшие! Можно было, конечно, ещё сказать, что это всё враки и коварная месть за ещё зимние снежки, которыми мы их… Впрочем врать не было ни настроения, ни сил. Насопевшись вволю, я с трудом молвил в нос себе: «Угу…» Где-то внизу во дворе притормозила машина, на стенах вспыхнул и тут же погас свет фар, в комнате повисли полные тишина и тьма моего позора…
«Иди сюда, Вовочка!..»
Я не понял и обернулся. Леночка сидела на кровати, запахнувшись в одеяло. Последние слова определённо были произнесены. И адресовались они именно мне… Биг Дрон рассказывал, что есть такие люди, лунатики, которые по ночам не соображают ни фига и могут по перилам балкона ходить, как по Красной Площади. Так я, наверно, таким и был, когда натягивал Леночкин халатик и как на магните шёл к ней, обходя раскладушку – понимания, точно помню, во мне не было никакого. Куда? Зачем? Вот позвали… Иду… А от Леночки будто на метр веяло тем мягким теплом, которым был наполнен весь её уютный дом. Я остановился перед ней, лунатик-статуй, и стоял. Так просто стоял. Как будто грелся в лучах летнего солнца, когда валяешься себе у реки и делать ничего не надо долго…
– Смотри, так устроена девочка… – Леночка легко развела в стороны руки и сбросила одеяло на кровать позади себя. – Только не падай в обморок или предупреди вовремя, чтобы вместе…
В обморок я не упал… Нет, врал всё-таки Биг… Лунатики могут ходить и вовсе без всяких перил!.. Я завис в чистом воздухе на высоте Леночкиного этажа, потому что пола подо мной определённо уже не было… Но я не падал, я просто – парил… Леночка, это моё неземное создание, сидела передо мной на кровати в чём мама её придумала, а я такого не видел даже во сне!.. От счастья у меня стали закрываться глаза и я почувствовал руки поддерживающие меня и несущие ещё ближе к ней… Когда я открыл глаза было уже поздно: никем не контролируемое естество моё вновь дало знать себя в самой острой форме!.. Но я, наверное, устал с ним бороться… Голова моя лежала на плече Леночки и немного кружилась от невыразимо приятного запаха её нежной кожи и мягких волос… А Леночка обнимала меня, как маленького, и целовала в плечо… Я протянул свои руки за спину Леночке и тоже обнял её как я, наверное, обнимал бы маму, если бы она у меня была… И только тут ко мне стало приходить постепенно понимание положения моего остального тела… Ножки Леночки были широко раздвинуты и заканчивались где-то далеко у меня за спиной… Сам я был накрепко вжат нашими обоюдными объятиями в горячую Леночку, будто в солнце… А где же тогда…??? Я чуть не вскрикнул совсем уже непонятно от чего, когда понял, где может сейчас находится мой друг!.. Ощутив его вновь частью собственного тела, я почувствовал, что его несильно, но очень электризующе обжимает со всех сторон… «Леночка!», прошептал я в её любимое маленькое ушко, желая успеть, предупредить, обезопасить… Но не успел… «Что, котёнок?», услышал я в пелене ночного тумана очень рядом и как-то издалека… «Я тебя люблю!!!»… В Леночке бился и пульсировал мой фонтан…
Первая мысль, на которой я себя поймал по прибытии обратно на землю, была мысль о том, что мне совершенно не стыдно, ни перед Леночкой, ни совсем. Мне было тепло и хорошо… «Ложись, малыш!», шепнула Леночка и поцеловала меня в лоб. И я послушно лёг, хоть и не считал себя малышом уже лет десять. Какие-то большие и тёплые волны окружили меня со всех сторон, мне показалось я чувствую ветер, бегущий как лёгкий ласковый ток по моим рукам и ногам, и я окончательно потерялся во сне…
А утром я не обнаружил возле себя Леночкиного халатика. Я лежал, свернувшись в калачик, под одеялом и три вопроса сразу не давали мне покоя. Во-первых, мне хотелось досмотреть тот прекрасный сон, который мне приснился. Во-вторых, я пытался определить по солнцу, сколько времени осталось до уроков. В-третьих, я искал и не находил глазами халат, потому что мне решительно не в чем больше было показаться из-под одеяла на свет божий. Осознание того, что это был не сон даже перевернуло и выпрямило меня на скрипнувшей в ответ раскладушке – это… был… не сон!!! Поверх одеяла я протянул руки вниз по своему телу и обнаружил, что распрямился на раскладушке я не один. Довольно тяжёлое ватное одеяло лёгкой кисеёй парило в воздухе под моим животом. В дверях показалась Леночка, и я попытался ретироваться на боковую вновь.
– Проснулся, Вовочка? Доброе утро! – Леночка прошла через комнату, открыла до конца шторы, пустив солнечные лучи мне на подушку и, обернувшись, наклонилась и поцеловала меня. – Есть хочешь? Вставай, сонька!
– Леночка… Доброе утро!.. – я взглянул на Леночку и запнулся: халатик был на ней. – А что же мне надевать?
– Ой, забыла совсем! – Леночка всплеснула руками. – Это я по привычке, прости, Вовочка! На…