Четыре пластунских батальона, 13-й Туркестанский полк и казаки Сибирского полка были отправлены вверх по долине Чороха, в район его среднего течения. Путь им преграждали только 5 или 6 батальонов турецких пограничников и несколько нерегулярных формирований, однако пограничники прекрасно знали местность и оказались упорными и умелыми бойцами. Рельеф местности, по которой шли в Испир туркестанцы и казаки, в особенности если сравнить его с высокогорьем, которое пришлось совсем недавно преодолевать солдатам Пржевальского, был не очень сложным, но в долине среднего течения Чороха турки упорно отстаивали каждое ущелье. Древний город Испир[224] был взят 23 февраля.
Чорохский отряд продвигался на запад довольно медленно, и в следующем месяце, из-за постоянных стычек и перестрелок с врагом, сумел дойти только до Данзута, расположенного у подножия Яманли-Дага (в районе Ахпунуза и Хозахпура). До Байбурта оставалось еще километров 25–30 на юго-запад, но испирской колонне было приказано остановиться, поскольку даже при ее неспешном продвижении другие колонны не могли ее догнать.
С огромным трудом 15-й и 16-й Туркестанские полки спустились с Думанли-Дага в глубокое, узкое ущелье, где берет свое начало Чорох. Попытка установить связь с Испиром (уже занятым русскими) через Кара-хане стоила 15-му полку потери нескольких сот человек, замерзших в пути. Одновременно на юге части третьей колонны Пржевальского (17-й и 18-й Туркестанские полки) пробили себе путь по обрывистым ущельям левобережных притоков верхнего Чороха, Курта и Масата. В этом отдаленном районе в первой половине марта больше недели шли бои между туркестанскими стрелками и подразделениями турецких 30-й и 31-й дивизий. К 23 марта войска Пржевальского заняли позиции протяженностью от 30 до 50 км юго-восточнее Байбурта: Вартапик в верхнем течении Чороха, Сёгдольтю и Сагирдан. На своем левом фланге, под Денджиком, Пржевальский установил связь с 39-й пехотной дивизией.
Наступление к западу от Эрзерума стало последним этапом Эрзерумской операции. Она прошла без крупных потерь и на позициях I Кавказского корпуса, располагавшегося в долине Кара-Су, завершилась быстрее, чем в диких горах, которые окаймляли долину Чороха. Здесь потерь было больше, а бои не привели к окончательной победе, поскольку взять Байбурт не удалось. Для новых операций требовалось провести перегруппировку войск, кроме того, следовало соблюдать осторожность. В конце зимы в турецких войсках ожидалось прибытие крупных подкреплений на протяжении всего фронта – от озера Ван до Черного моря. Таким образом, после 25 марта для корпусов Пржевальского и Калитина наступил период затишья. А тем временем на обоих стратегических флангах были доведены до конца операции, запланированные как единое целое с Эрзерумской.
На крайнем левом фланге русского фронта остатки IV Кавказского армейского корпуса[225] получили приказ овладеть Мушем и Битлисом. Юденич в качестве подкрепления смог выделить из состава I Кавказского корпуса лишь один батальон 6-го Кавказского стрелкового полка. Войска Ван-Азербайджанской группы получили приказ действовать совместно с IV Кавказским корпусом. Наступление планировалось вести тремя колоннами: правая должна была двигаться от Хиниса в сторону Муша, центральная – из Малазгирта на Битлис, а левая – обеспечивать им поддержку, наступая по южному берегу озера Ван[226].
Турки силами 106-го и 107-го пехотных полков и кавалерии заняли мощную позицию, прикрывавшую два перевала, по которым проходили две самых лучших тропы из Хиниса в Муш: первая – у Мулла-Халила, а вторая (длиной 10 км) – северо-западнее ее и севернее Гюмгюма.
Назарбеков отправил два батальона и одну батарею с приказом завязать бой под Мулла-Халилом. Четырем батальонам с полком казаков при одной батарее он велел осуществить глубокий обходной маневр южнее Кара-Кёпрю и прорваться в долину Мурат-Су с тыла. Одновременно один батальон 7-го полка должен был подняться по крутому склону Бикгёл-Дага и попытаться окружить турок с запада.
Как потом выяснилось, левая колонна (составлявшая главную силу) продвигалась слишком медленно и заблудилась. Меньшая группа, оставленная под Мулла-Халилом, вынуждена была три дня сражаться в окопах с превосходящими силами противника. Положение спас только героический поступок одного батальона 7-го полка, которому удалось пройти по крутым склонам Бингёл-Дага и добраться до Гюмгюма на турецком фланге.
Турки поняли, что окружены, и отошли в направлении Муша. Русские войска бросились за ними вдогонку и встретились у Чарбухура (10–14 февраля). Утратившие мужество турки даже не пытались оборонять город Муш, и 16 февраля, в день падения Эрзерума, в него вошел 1-й Лабинский казачий полк.
Абациев между тем медленно продвигался вперед. Район к югу от Мурата из-за турецких и русских маршей и контрмаршей в предыдущем году совершенно обезлюдел: начали дело налеты банд с обеих сторон, а голод (как результат повальных реквизиций) и эпидемии его довершили. Часть армянского населения перебежала на российскую территорию, а другая была депортирована местными властями, в которых ведущую роль играли младотурки. Мусульмане оказались не в лучшем положении; они тоже страдали от голода, эпидемий и периодических бандитских налетов. Выжившие после резни, прихватив с собой остатки домашнего скота, они бежали во внутренние районы Малой Азии. Богатая и цветущая когда-то долина Мурат-Су, расположенная к югу от Малазгирта, была опустошена и заброшена, и животные в обозе Абациева страдали от недостатка фуража. Несмотря на использование выносливых бактрийских верблюдов, которые могли перевозить в два раза больше грузов, чем лошади и мулы, колонны снабжения работали плохо и нуждались в сильной охране, поскольку вся долина кишела бандами оголодавших курдов. Абациеву пришлось оставить почти все свои кавалерийские части и орудия в тылу, и 20 февраля он прибыл в Татван всего лишь с батальоном 6-го Кавказского стрелкового полка, дружиной и 2 казачьими сотнями при 2 горных орудиях.
Понимая, что сил для наступления на Битлис у него недостаточно, Абациев обратился за помощью к Назарбекову. Подкрепления прибыли из Муша и Вана[227], и 27 февраля Абациев выдвинулся на Битлис с 5 пехотными батальонами, 5 дружинами и 12 орудиями.
Турки приготовились обороняться на укрепленной позиции в пригородах Битлиса. Она была достаточно сильной, поскольку находилась в узкой Битлисской долине, ограниченной с обеих сторон горными грядами, которые нельзя было ни преодолеть, ни окружить. Абациев решил провести внезапную ночную атаку силами одной пехоты безо всякой артподготовки. Он выбрал ночь с 2 на 3 марта. Несмотря на метель, кавказские стрелки без единого выстрела приблизились к позициям турок и бросились в штыки. После нескольких часов ожесточенного рукопашного боя позиция была взята. Все турецкие орудия (20) и тысяча солдат попали в плен. Турки бежали на юг, в направлении Сирта.
1 марта в Диярбакыр прибыли первые части подкреплений Мустафы Кемаль-паши для Кавказского фронта. Но они появились слишком поздно и защитить долины Муша и Битлиса, а также ворота в Тавр и в долину среднего течения Евфрата уже не смогли.
Вдобавок к совместным операциям с IV Кавказским корпусом генерал Чернозубов, командующий Ван-Азербайджанской группой, решил устроить демонстрацию к югу от озера с тем же названием. В районе города Урмия была сосредоточена 3-я Забайкальская казачья бригада; она прикрывала границу до самой Ушны. Патрули двух Кубанских казачьих полков и 4-й Армянской дружины, стоявших в районе Судж-Булака, обследовали местность до перевала Рувандиз и выяснили, что в районе между Мосулом и Рувандизом численность турецких войск возрастала[228].
На крайнем правом фланге русского фронта генерал Ляхов 1 февраля начал отвлекающий маневр против турецких войск, располагавшихся на Черноморском побережье. И если передислокация войск в районе Муша и Битлиса вряд ли смогла бы отвлечь на себя турецкие силы из района Эрзерума, то решительные боевые действия на побережье Лазистана вполне способны были удержать в Трапезунде все турецкие войска, переброшенные морем из Стамбула в Эрзерум.
Побережье к западу от Трапезунда и Гиресуна очень похоже на окрестности Батума, где русские в 1877–1878 гг., воюя среди отвесных скал, глубоких ущелий и густых лесов Акаристана, потерпели крупное поражение. Опыт тех лет показал: не добившись господства своего флота в этом районе моря и не имея поддержки со стороны военно-морских сил, ожидать победы в береговых операциях не стоит. Уже в ходе нынешней войны боевые действия под Хоной убедили Ляхова в том, что без обстрела корабельными орудиями окопавшегося противника, который обороняет многочисленные боковые долины, столь характерные для побережья Лазистана, ему не обойтись.
Ляхов решил дождаться прибытия в Батум сильной морской эскадры и только после этого начать бои за турецкие позиции позади реки Архавы[229].