таким, но мгновенья рядом с тобой я не променяю ни на что другое.
– Тебе нужен мужчина… А ты тратишь свою жизнь на того, кто не способен дать тебе даже секса…
– Разве? – Она вдруг залилась краской, и, прежде чем Дмитрий успел отреагировать, распростерлась на постели, запрокидывая голову и раздвигая ноги. Прошептала, срывающимся от смущения голосом: – Хочу, чтобы ты ласкал меня… так, как только ты умеешь… и как я не позволила бы больше никому…
Обхватила его ладонь, опуская себе на живот и толкая ниже, невольно выгибаясь навстречу.
– Посмотри… НЕмужчина может сделать меня такой? Настолько голодной до ЕГО прикосновений? Именно ЕГО?
Он находился рядом с самой желанной женщиной в своей жизни, однако не мог овладеть ею. Но при этом очень хотел поверить, несмотря на удушающую действительность. Вопреки всем демонам прошлого допустить еще один шанс. Притянул Сашу к себе, больше не отпуская, стараясь не видеть выражение ее лица. Ее вскрик от безошибочного вторжения пальцев ему самому доставил куда большее наслаждение. Она двинулась в такт движениям его руки, задыхаясь и напрягаясь сильнее, отбросив все наигранное и искусственное. Просто жила, подчиняясь умелым действиям, чувственная и нетерпеливая, прекрасная, как никогда, и при всем этом невероятно целомудренная. Ее искренность завораживала, а жадные стоны были тем самым нектаром, что наполнял изголодавшуюся душу.
А потом, уже расслабившись, прижалась к нему, изнемогающая от удовлетворения.
– Люблю тебя… – потерлась об его плечо, одновременно целуя влажную кожу. – Мой щедрый, вкусный, самый лучший мужчина…
Щедрый? Он бы хотел подарить ей весь мир, а не мог дать почти ничего. Те жалкие крохи, на которые остался способен, даже язык не поворачивался обозначить любовью. Но женщина выглядела счастливой, никак не вписываясь в понятные ему рамки. И каким бы правильным и логичным не казалось покинуть ее, Дмитрий знал, что не сделает этого. Уже не сумеет, ни сейчас, ни позже, потому что жажда остаться с ней превозмогает все иные переживания.
– Люблю… тебя… – так давно не произносил эти слова, что отвык от того, как они звучат, как щекочут губы, как согревают дыхание. Саша всхлипнула, приподнимаясь на локтях и пытливо всматриваясь в его лицо.
– Повтори…
Он потянул ее на себя, прижимая так крепко, что сам испугался, как бы не причинить боли своим напором.
– Сашка… родная… люблю тебя… люблю…
Глава 42
Саша помнила Алину совсем юной, хрупкой и трогательной девушкой, какой та была несколько лет назад.
Сейчас перед ней находилась женщина. И дело заключалось не только в том, что Алина утратила юношескую угловатость, превратившись в настоящую красавицу. Изменились ее глаза: обрели какую-то невероятную глубину. А серьезность, что тоненькими складочками отложилась в уголках губ, говорила лучше любых слов. Эти годы ни для кого не прошли бесследно. Саша смотрела на нее, снова переживая мучительное чувство вины. Она так долго тонула в собственной боли, не замечая того, что происходит с окружающими людьми, сочувствовала Павлу, тоскующему по любимой, но даже не догадывалась, как тяжело этой женщине. Что испытывала бы она, зная, что самый дорогой человек делит с другой и жизнь, и постель? Как могла бы справиться с разъедающей душу ревностью? Отпускать раз за разом, засыпать в одинокой постели? И ждать, ждать, ждать… годами…
Они сидели в небольшом ресторанчике. Время ужина еще не пришло, потому вокруг почти не было других посетителей. Уютный столик, мерцание свечей, музыка, звучащая неярким фоном. И неумолкающая Дашина болтовня. Казалось, из всех пятерых ей было легче всех. Слегка насупленный взгляд, брошенный вначале на Алину, вскоре сменился привычным детским задором.
Девочка расположилась между Сашей и Павлом, то и дело шепча что-то каждому из них поочередно, так громко, что это слышали все остальные, но старательно делали вид, что ничего не подозревают о Дашиных секретах.
Именно Павел настоял, чтобы они встретились вот так: все вместе. И как Саша не упиралась, ей не удалось разубедить мужа. Уже бывшего. Она и не подозревала, что поставленный в паспорте штамп о разводе принесет столько новой боли. В груди нещадно жгло, будто она глотнула кипятка, и каждый вздох давался с трудом.
Они ведь провели вместе семь лет. Тяжелых, порою невыносимых, но за это время прикипели друг ко другу. Это не было любовью, во всяком случае даже отдаленно не напоминало то, что Саша испытывала к Дмитрию, но и с Павлом как будто срослась. И разрывать эту связь оказалось нестерпимо больно. Ей хотелось закричать, выплескивая наружу гнетущие чувства, как-то облегчить ту тяжесть, что перебивала дыхание. Саша видела, как побелели костяшки пальцев, стискивающие тонкую ладонь Алины. Точно так судорожно цеплялась за пальцы Дмитрия ее собственная рука.
– Папочка, правда-правда вы с Алиной будете жить в соседнем доме? И каждый день приходить к нам? – Даша даже привстала на стуле, заглядывая Павлу в глаза.
– Правда-правда, родная… – Саша уловила в его голосе дрожь и бросила виноватый взгляд на любимую женщину своего такого близкого человека. Лицо Алины было почти бесцветным, но она улыбнулась, протягивая свободную руку, чтобы потрепать Дашины волосы.
– Милая, ты ведь тоже сможешь приходить к нам всегда, когда захочешь. Папа сделает для тебя ключ, и ты даже дверь будешь открывать сама.
Глаза девочки засияли.
– Как взрослая?
– Конечно. Я буду всегда тебя ждать, – Алина вдруг заговорщицки подмигнула Даше и, склонившись к ней, прошептала: – Должен же кто-то помогать мне с ужином, чтобы твой папа оставался доволен?
Малышка радостно закивала, а Саша опустила глаза, стараясь удержать слезы. Она вряд ли смогла бы объяснить их причину, но держалась из последних сил, только чтобы не испугать дочь и не расстроить Дмитрия. За него боялась больше всего. Мужчина находился рядом, согревая ее в объятьях каждую ночь, но глухая тоска никуда не уходила из его глаз. Утомленная пьянящими ласками, Саша засыпала, вслушиваясь в сумасшедшие удары его сердца и понимая, что очередное поражение добавило ему и душевных, и физических терзаний. И не знала, что делать дальше, чтобы облегчить его состояние. Их попытка все обсудить оказалась почти бесплодной. Дмитрий был уверен в том, что не заслуживает иного, а Саша никак не могла подобрать подходящие аргументы. Он не сомневался в ее любви, но продолжал считать себя недостойным этого.
Женщина настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу расслышала слова Алины, обращенные к ней.
– Пойдем, подышим воздухом. Пусть мужчины поболтают без нас, пока Даша играет в детском уголке.
Девочка и впрямь увлеклась игрушками, расположенными в специальной зоне, а Саша этого