Ворочалась возле него, стараясь устроиться поудобнее.
– Папа… Ты ведь больше не уедешь, правда?
От ее слов закололо в груди, но солгать девочке он бы не сумел, да и был не вправе.
– Дашунь… Я не уеду из города… и мы с тобой будем часто видеться… Каждый день… Но жить мне придется в другом месте.
Глазенки в один миг распахнулись, делаясь огромными, словно блюдца, и тут же наполнились слезами.
– Тише, тш-ш-ш-ш… Солнышко мое… ну что ты? Я тебя люблю…
– Не хочу! – она отчаянно замотала головой. – Не хочу, чтобы ты жил в другом месте. Вы с мамой поссорились? Или это из-за него? Из-за Димы?
Мужчина не успел ответить, как Даша выплеснула следующую фразу:
– Я знаю! У Наташи в группе папа тоже ушел. И с ними теперь живет чужой дядя. Мне он не нужен! Никто не нужен, кроме тебя!
Он не знал, какие аргументы смогут ее убедить. Да и существуют ли вообще слова, уместные сейчас, когда собственное сердце было готово разорваться на части. Но и лгать не мог, внушая девочке то, что не состоится.
– Золотко… ты помнишь Алину? Мы в прошлом году ходили вместе в кафе.
Вопрос заставил Дашу немного отвлечься и задуматься. Потом она нерешительно кивнула.
– Такая красивая тетя, да? Которая еще покупала мне мороженое?
Павел кивнул.
– Она уезжала в другой город, учиться. А сейчас вернулась назад, и ей очень нужна моя помощь.
– Ты будешь жить с ней??? – Даша опять заплакала. – Ты ее любишь больше, чем меня и маму?
– Я люблю тебя сильнее всех на свете, Дашуня. Но обещал, что помогу ей. Ты же не хочешь, чтобы твой папа был тем, кто не держит свое слово?
Девочка обиженно засопела.
– Она взрослая. И справится без тебя. А я – нет!
– Я буду рядом, малышка. Каждый день. Мы сможем даже поселиться где-то неподалеку, в этом доме, или в соседнем. Но так сейчас нужно, Даш. Когда-нибудь я объясню тебе все до конца, а сейчас просто постарайся мне поверить. Хорошо?
Девочка хлюпнула носиком, утыкаясь лицом в его плечо.
– Это все неправда. Вы родите себе другого ребенка, и ты про меня забудешь. Я знаю! Так было у Тимы и его папы.
Павел заставил девочку поднять на него лицо, целуя залитые слезами щеки.
– Даша… Ни один ребенок на свете, если он и появится когда-то, не заменит мне тебя. Ты всегда будешь моим самым дорогим человечком, даже когда станешь взрослой и уедешь из этого дома.
Девочка насупилась.
– Я не собираюсь никуда уезжать. И замуж выходить не буду. Хочу всегда быть только с мамой и с тобой.
Он улыбнулся, погладив рассыпавшиеся по подушке пушистые прядки волос.
– Малышка моя… Помнишь медвежонка, которого раньше любила так, что не могла уснуть без него?
Дождался, пока она кивнет, и продолжил.
– Сейчас ты даже не знаешь, где именно он лежит. Не потому, что перестала его любить, просто прошло время, и ты увлеклась другими игрушками. Стала взрослее, и он уже не значит для тебя так много, как раньше. А любовь… – он помолчал, всматриваясь одновременно и в глаза дочки, и в свое собственное сердце. – Она без краев, малыш. Как море. Только еще больше.
– Как океан? Как в том фильме, да? – Даша сморщила носик, вспоминая.
– Еще больше, золотко. У нее нет конца. Нет берегов. Тебе нечего бояться. На всей земле нет такой силы, которая заставила бы меня перестать тебя любить. Даже когда я не рядом с тобой, люблю не меньше. Только сильнее, Даша.
Прижал к себе покрепче и начал укачивать, как младенца, пока она не затихла, лишь изредка продолжая всхлипывать и вздрагивать в его руках. И еще долго смотрел на расслабившееся во сне личико, время от времени склоняясь к нему в невесомом поцелуе.
На кухне Саша встретила его с глазами, полными тревоги. Павел устало улыбнулся.
– Все хорошо, милая. Мы справимся. Это будет непросто, но у нас получится.
Она закусила губу, найдя в себе силы, только чтобы кивнуть. А потом, как совсем недавно дочка, заплакала, уткнувшись в его плечо.
– Мне так безумно жаль. Все неправильно… и всем больно… А виновата в этом…
Павел опустил ладонь на ее губы, заставляя замолчать.
– Никто не виноват! Саша, слышишь? Прекрати себя корить! И давай собирайся, пока совсем ночь не наступила.
– Собираться? – она недоуменно подняла на него глаза.
– Конечно, – губы мужчины тронула легкая, слегка хитроватая улыбка. – Ты ведь соскучилась? И он наверняка сходит с ума от ревности, представляя, где и с кем ты сейчас. А Дашке я пообещал, что буду рядом утром, когда она проснется. Одевайся, я вызову тебе такси.
– Я не могу… – Саша поперхнулась собственными словами. – Он не звал меня…
– Так и не позовет… Будет молча изводить себя. Давай, Сашка, будь ты умнее. Отправляйся к нему и хотя бы на время забудь о проблемах. И возражения не принимаются, поняла? – он подтолкнул женщину к двери, одновременно набирая номер такси.
Дмитрий на самом деле не ждал ее. И действительно беспокоился, если то смятение, которое Саша отчетливо прочла в его глазах, можно было назвать простым беспокойством.
Запустил в квартиру, в тревоге уставившись на нее.
– Что-то случилось? Где Даша?
Бросил растерянный взгляд за спину, словно девочка могла прятаться где-то сзади. И Саша внезапно расслабилась, понимая, как прав был муж, присылая ее сюда.
– Даша с Павлом. Спит. А я захотела услышать, как ты сильно соскучился.
Он отшатнулся назад, отводя глаза.
– Дима?
Тряхнул головой, и в неясном свете прихожей женщина разглядела его неестественную бледность.
– Снова болела голова? И ты даже не сказал… – прошептала с укором, больше обращенном к себе, чем к нему. Почему она не почувствовала, что мужчине плохо, когда говорила с ним по телефону?
– Саш… Это неважно, все нормально уже. А вот тебе не стоило… – он снова взглянул на нее и неожиданно проговорил:
– Сейчас, когда твой… муж вернулся…, вы не думали, что вам стоит попробовать все наладить?
Ей на мгновенье показалось, что она ослышалась, но серьезность во взгляде Дмитрия тут же разубедила в этом.
– Как ты можешь предлагать такое?! После того, что узнал? После того, что было между нами…
– Милая… – в обращенных к ней глазах стыл океан боли и страх, граничащий с ужасом, от того, что сказанное им может оказаться правдой. Но мужчина все-таки продолжил: – Вам ведь было хорошо… вместе. И Даша… любит его… Это ли не достаточный повод…
– Да, хорошо! Да!!! – Саша крикнула,