папина кровать!
Пропасть, разделявшая его и с Сашей, и с этой необыкновенной крошкой, стала еще больше. Она зияла, пугая рваными кровоточащими краями и глубиной, преодолеть которую казалось невозможным. Упасть бы на самое дно и остаться там, в чернеющей пустоте, где ему самое место. Только не было у него такого права, а девочка, стоящая сейчас перед ним, не отрывала не по-детски серьезных глаз от его лица и ждала ответа.
Рядом заворочалась Саша, и мужчина склонился к самому уху Даши.
– Милая, подожди меня в кухне, хорошо? Я сейчас приду и все объясню тебе. А мама пусть еще поспит.
Малышка нахмурилась сильнее, переведя взгляд на мать, однако кивнула и так же неслышно вышла из комнаты. Глядя ей вслед, Дмитрий не сдержал улыбки, но та получилась довольно горькой. Даже когда он увидел ее впервые, еще не зная правды, был очарован этой маленькой принцессой, хоть и старался не подать виду и не проявить к ребенку излишней заинтересованности. Это неизбежно привлекло бы внимание, чего хотелось меньше всего.
Она была как раз такой, как ему всегда мечталось. Какой Филипп хотел видеть свою дочь: искренней и светлой в своей детской непосредственности. И с такими же, как у Саши, ясными глазами. Маленькое незаслуженное чудо, прелестная девочка, которую хотелось прижать к себе и никуда не отпускать. Распушить сияющие солнечными лучами волосы, купить самые лучшие игрушки, чтобы она смеялась, и любить… до конца своей никчемной жизни. Всем сердцем.
Но он так безумно опоздал. Место в ее душе, что предназначалось для отца, было давно занято тем, кто много лет находился рядом, заботился о ней, берег от зла и проблем, дарил радость и безмятежность. Тем, кто стал настоящим отцом и заслужил право называться таковым. В отличие от него самого.
Даша сидела на стуле, нетерпеливо покачивая ножкой, и насуплено поглядывала на него. Дмитрий не сдержал улыбки: в этот момент девочка как никогда прежде была похожа на Сашу – ту, прежнюю, юную и наивную. Любимую до умопомрачения.
– У тебя снова болела голова? – в голосе малышки отчетливо звучало недовольство. – Не смог уехать?
Мужчина покачал головой.
– Нет, Дашунь. Мы просто с твоей мамой проговорили до самой ночи.
– И что? Разве мужчинам страшно ездить по темноте? Ты боялся возвращаться домой?
Он улыбнулся ее непосредственности.
– Нет. Не боялся.
– Тогда зачем ты остался?
Ее ревность была такой очевидной, что он опять ощутил сожаление, стальным кольцом сдавившее сердце.
Мужчина смотрел на обиженного ребенка, пытаясь подобрать нужные слова, но растерянно осознавал, что ему нечего возразить в ответ на эту бесхитростную детскую прямоту. А Даша вдруг заговорила совсем о другом.
– Папа вернется. Он обещал, – ее глаза распахнулись широко-широко, а голосок задрожал, словно девочка собиралась заплакать. – Он любит меня.
– Конечно, милая, – Дмитрий заставил себя улыбнуться. – Тебя невозможно не любить, а он – твой папа, для которого ты очень важна.
Кажется, эти слова немного ее успокоили.
– А почему мама спит? Она заболела?
– Нет… – губы невольно тронула улыбка, когда мужчина вспомнил пьяные от желания Сашины глаза и сладкие, жадные стоны. Сдавливающие грудь тиски спустились ниже, опоясывая его болезненным возбуждением. – Маме нужно немного отдохнуть и выспаться…
А Даша продолжала:
– Мама никогда не спит так долго. Она вообще почти не спит, – и в ответ на изумленный взгляд Дмитрия пояснила: – Папа говорил, что у нее эта… – запнулась, вспоминая трудное слово, – сонница…
Бессонница… Сколько за эти годы ей пришлось провести ночей без сна, переполненных болью и отчаяньем? Думать было невыносимо, а забыть – невозможно. Очередной повод для ненависти к самому себе.
На этот раз заняться самоуничижением не удалось – в его размышления вновь ворвался Дашин голос.
– Я хочу кушать, – девочка нетерпеливо взглянула на дверь комнаты, где спала Саша. – Пора завтракать!
На самом деле пора. Стрелка часов уже подходила к восьми, и если для самого мужчины вполне привычным было ограничиться чашкой кофе или вообще не вспоминать о еде до самого обеда, то ребенку наверняка следовало поесть. Но Дмитрий понятия не имел, чем можно накормить на завтрак шестилетнюю девочку. Самую лучшую на свете и ужасно обиженную. Собственную дочь.
Мужчина присел на корточки перед стулом, на котором устроилась Даша, и обхватил маленькие ладошки.
– Давай не будем будить маму, принцесса. Попробуем справиться без нее, хорошо? Что ты любишь кушать?
Малышка уставилась на него, задумалась, а мгновенье спустя ее личико озарилось улыбкой.
– У нас во дворе есть кафе, мама покупает там пирожные на завтрак. Мои любимые!
Он вспомнил это небольшое, похожее на пряничный домик здание, вокруг которого витали запахи сладостей и кофе. Казалось таким простым и понятным: всего лишь спуститься туда, особенно, если Даша составит ему компанию.
– Ты сможешь сама одеться? Пойдем и выберем то, что вы обычно берете.
Девочка снисходительно фыркнула.
– Я давно одеваюсь сама! – и тут же умчалась в свою комнату, чтобы через несколько минут вернуться полностью готовой и с гордостью уточнить: – Видишь? Даже причесываться умею!
Перед уходом Дмитрий осторожно приоткрыл дверь спальни. Саша по-прежнему спала, перебравшись на ту подушку, на которой он провел ночь. И опять улыбалась. Невероятно… как будто была счастлива даже во сне.
Он сжал маленькую ручку, доверчиво ухватившуюся за его ладонь.
– Вперед за завтраком, Даш? Надеюсь на твою помощь, я один точно не справлюсь.
Наблюдать за девочкой, с важным видом вышагивающей по кафе и показывающей, какие именно пирожные они обычно покупают, было почти забавно, но мужчина не засмеялся вместе с умиляющейся продавщицей. Лишь заворожено смотрел за движениями маленькой женщины, опять узнавая в ней Сашу, светлую, нежную, его изумительную возлюбленную, в чью жизнь он принес столько слез и боли. Что, если и собственной дочери его извращенная любовь только навредит? Как быть тогда, если и сейчас он до сих пор жив, лишь благодаря им двоим? И почему-то хочет продолжать дышать, не желая, как прежде, чтобы очередной приступ поставил точку в его бессмысленном существовании. Снова надеется на что-то… безумец, ждет очередного подарка от судьбы, которая и так была слишком щедра к нему.
Даша отвлекла от невеселых мыслей, за руку потащив к кассе. Окинув глазами ее выбор, мужчина слегка растерялся, отложенных пирожных было явно намного больше, чем мог съесть маленький ребенок.
– Ты уверена, что это все нужно взять?
Девочка радостно закивала.
– Мама всегда столько покупает. Они здесь очень вкусные!
Лакомства выглядели аппетитно даже для него, не евшего ничего подобного уже много лет. Мужчина кивнул, усмехнувшись в ответ на Дашино заявление, и, расплатившись,