— Что, ни разу за последние годы никто чужой к вам не вышел? — спросил Ракх.
— Был тут один королевский, поглядел, что живём скромно, и убрался восвояси. Но это четыре года назад было. С тех пор — тишина.
— Хорошо, — кивнул Ракх.
Я устала шагать, и мужчина помог мне сесть верхом, взял Сахара и сам повёл. Такрэ на моё кряхтение при подъёме в седло отреагировала внимательным прищуром, хотела что-то сказать — но передумала. Мы проехали долину, и гладкие, словно чем-то отшлифованные камни в обрамлении ручьёв показались мне знакомыми. Так бывает, когда в реальности обретаешь место из давно забытого сновидения.
— Летом здесь наверняка очень красиво, — сказала я.
— Да, чудесно, — кивнула Такрэ. — Всё расцветает, ручьи шумят, а в них полным-полно ярких камушков. Кстати, там дальше есть озеро, так в нём ольмы водятся…
— Самая вкусная рыба, которую я когда-либо пробовал, — улыбнулся Ракх. — Нежная, без косточек, прямо тает во рту.
Я проглотила слюну.
— Попробовала бы с удовольствием.
— Обязательно порыбачим, — сказал мужчина.
— Не беспокойтесь, у нас есть кое-какие запасы, — сказал Такрэ. — Уже потихоньку готовим рассаду и семена на весну. Не всё, правда, всходит, здесь почва капризная из-за магии.
Было странно узнать это, ведь я слышала голос земли, призывающей меня попробовать согреть её. Вскоре мы подъехали к каменному мосту, миновали его, и из самого первого дома нам навстречу вышел невысокий седовласый мужчина в старом меховом плаще.
— Это кого же сюда восточным ветром принесло? — сказал он, и через несколько мгновений уже сжимал Ракха в объятьях. — Как же сильно ты изменился, парень!
— А вот ты, кажется, перебрал эликсира времени, Крапси, — с улыбкой, так непохожей на все его прежние, отозвался Ракх.
— Старею, старею, Рати. Ты бы видел, как в седло забираюсь! — Он увидел меня, и в глазах блеснуло отнюдь не старческое лукавство. — Ты никак женился на принцессе осени?
— Именно, — с тихой гордостью подтвердил Ракх, и я покраснела. — Но это долгая история. Подскажите, какой домик нам можно облюбовать, а то Роза очень устала с дороги.
— И подскажем, и покажем, — улыбнулся Крапси. — До крыльца проводим. Я даже готов тащить ваши вещи, и… это что такое?
Кутерьма с разберу прыгнула Ракху на руки, чего никогда прежде себе не позволяла, и принялась лизать его в нос.
— Наша… питомица, — отозвался Ракх, уворачиваясь от мокрых ласк радостного зверя.
Едва он успел вернуть лису на землю, как с неба к нему на плечо упал Тэм, и Крапси смешно выругался на стекском.
— Ну вы зверословы, в самом деле! Друк как увидит серебряного коршуна — с ума от зависти сойдёт.
— Как он?
— Скрипит, — отозвалась Такрэ. — Идёмте уже, болтуны. Розе отдых нужен.
Она сама слезла с Жало, и Ракх взял коня под уздцы. Я так и не увидела на изогнутых улицах ни одного человека, и вскоре мы уже стояли возле дальнего на склоне белого домика с маленькими балконами.
— Там даже кровати нет, — почесал затылок Крапси. — Но это ничего, мы непременно сделаем. И, кстати, камней живых вам дадим.
— Спасибо, — сказал Ракх. — А где все? Я не ощутил ни одной энергии кроме наших.
— Так на рыбалке! — сказала Такрэ. — Сейчас как раз самое время. Коней можете пока в этом сарае разместить, а одеяла и прочее мы вам принесём.
— Я помогу, — сказал Ракх. — Роза, побудешь пока здесь?
Я кивнула, не решаясь войти в дом. Увидела лавочку возле стены, присела на неё, и успокоилась, когда Кутя улеглась у моих ног. Предлагать свою помощь было бессмысленно — ноги меня едва держали. Из-за туч показалось солнце, прошлось по лицу и волосам, согрело плечи… И мне стало тихо на душе, мирно на сердце, и немного щекотно где-то внизу живота.
Ракх и остальные скоро вернулись, неся с собой какие-то свёртки, и только вслед за любимым я отважилась зайти в просторную комнату, где было пока что холодно и сумрачно из-за забитых досками окон.
— Устраивайтесь, — улыбнулась Такрэ. — Я зайду позже.
— Кровать потом сделаю, — сказал Ракх, когда проводил женщину. — Пока что постелим на пол этот матрас и кругом него поставим камни — будет тепло. Хочешь другие комнаты посмотреть?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я кивнула. В то, что здесь нам можно жить, всё ещё не верилось. Внизу была кухня и кладовая, наверху большая и маленькая спальни с выходом на балкончики. При должном уходе дом мог стать чудесным, и мне очень хотелось верить в лучшее.
Вместе мы разобрали вещи, развели огонь и приготовили поесть.
— Как долго мы сможем жить здесь? — спросила я, утолив первый голод.
— А что, если всегда? — отозвался Ракх. — Как бы ты отнеслась к этому?
— Думаю, была бы рада. Я смирилась с тем, что никогда больше не увижу свою семью. Кажется, наши сердца теперь звучат в разных мирах, и я хотела бы, чтобы родные были счастливы.
Ракх взял меня за руку.
— Скажи, только честно: тебе нравится здесь?
— Пожалуй, да. Неуверенность в моём голосе вызвана тем, что мы часто вынуждены были спасаться бегством.
— Я всю жизнь только и делаю, что убегаю, — невесело усмехнулся Ракх. — И ужасно устал от постоянных перемен. На самом деле я был бы рад быть домашним зверем.
— Тогда поверим в то, что здесь нам предстоит жить долго и счастливо. Расскажи мне о своих друзья. Вы жили в Трумаре?
— Да. Такрэ — лучшая целительница из всех, что я знал, и учила своему ремеслу Анну. А Крапси, он же Барс — великолепный охотник. Раньше у него был прекрасный ручной барс, которым все восхищались. Не знаю, где он теперь. Наверное, умер от старости.
— А кто такие Друк и Мамуля?
— Друг — тёмный маг. Ему сейчас около семидесяти, и он всегда был для меня лучшим наставником. Он слеп, а потому не участвовал в нападении на Лету. А Мамуля — это его щерка, собака древней магической породы, которая живёт также долго, как человек. Она — его поводырь.
— И ты доверяешь им?
— Всецело.
— Хорошо, — улыбнулась я. — Приятно это слышать. Скажи, чем я могу помочь помимо заботы о саженцах?
— Думаю, это и будет твоей самой важной помощью. Здесь ни у кого нет подобной магии, лиса.
Кутерьма подняла голову, будто спрашивая, зачем он её позвал, и мы рассмеялись.
— Ты тут не единственный лисёнок, — удивительно нежно сказал ей Ракх, и у меня сердце растаяло от его взгляда. Если бы я не влюбилась в мага давным-давно, непременно сделала бы это сейчас. — Что, малышка?
— Я тебя обожаю.
— А я тебя, — отозвался он и поцеловал меня в кончик носа.
За окном уже стемнело, большая спальня нагрелась, и я была не слишком рада позднему гостю, что постучал в дверь. Больше всего мне хотелось завалиться на матрас, обнять Ракха, и спать долго-долго.
Вскоре в спальню поднялась Такрэ, и по лицу Ракха я поняла, что женщина пришла не просто проведать нас.
— Иди сюда, дочка, — сказала она. — Дай-ка мне взглянуть на тебя.
Я посмотрела на Ракха, и мужчина кивнул. Наверное, он просто хотел убедиться, что я не приболела. Мне и самой казались странными усталость, слабость и сонливость. А женщина взяла меня за руку, мягко сжала запястье, а потом вдруг начала что-то говорить Ракху на стеакском. Кажется, она даже ругала его, вот только за что? Мужчина напряжённо слушал, не мигая глядя на свою «бабушку», а я всё сильнее волновалась.
— Ат эр димэ эр ош! — сказала женщина. — Эр ту эн огри, эт уан лад зата! Эти рэ, Раки?
— Ту ара? — хмуро спросил Ракх. — Эр шэ толи ат дрэт…
Женщина покачала головой, и снова принялась ему что-то объяснять.
— Ракх, что такое? — не выдержала я. — Что она говорит? Я чем-то больна?
Лицо старушки было каменным, и Ракх не отзывался. Вид у него был пришибленный.
— Невозможно, — наконец сказал мужчина. — Ты уверена, Таки?
— Конечно! Даром что ли зовусь целительницей семь с лишним десятков лет! — сказала бабуля.
— О чём вы? — прошептала я, видя, что мужчина сейчас либо заорёт, либо расплачется.
— Не переживай, — сказала Такрэ, погладив мою руку. — Ракх тебе всё объяснит.