Марк повернулся и пошел прочь: он должен был срочно вернуться домой. Бертрам пошел следом за ним.
— Куда вы уходите? — крикнул им Йен.
— Ко мне домой! Пошли туда всех свободных людей! — приказал Марк, прыгнул на Галлоуэя и пустил его в галоп.
— Тан! — крикнула Элли и опустилась на корточки рядом с журналистом.
Он лежал на животе, вытянув одну руку вперед, словно пытался дотянуться до дверной ручки.
— Тан? — повторила она и дотронулась до него. Он был теплый и еще дышал. Элли перевернула его на спину и приподняла ему голову.
Веки Тана задрожали, но потом глаза снова закрылись.
На лбу у него была большая и глубокая рана. Элли поняла, что должна вызвать помощь, и бережно опустила его голову. Когда она делала это, веки Тана снова задрожали и глаза открылись. А потом эти глаза широко распахнулись.
Элли поняла, что свет, падавший на них из дома, вдруг стал ярче. Значит, дверь открылась шире. Она стала поворачиваться, чтобы увидеть, в чем дело.
Вдруг ее схватили чьи-то огромные руки, и на ее лице оказалась тряпка. Элли почувствовала запах снотворного, которым тряпка была пропитана, и стала вырываться.
Сначала она царапала руки врага ногтями, потом вспомнила о броши-скарабее, которую приколола к сорочке. Дрожащими пальцами она в отчаянии дотянулась до скарабея, борясь с тошнотой и темнотой перед глазами, которые одолевали ее.
Она все-таки дотянулась до броши и крепко сжала ее в руке.
Почти падая, она как можно лучше прицелилась и ударила острием булавки в глаз врага, надеясь, что попадет.
Он хрипло взвыл и на мгновение разжал руки. Отчаянно стараясь не потерять сознание, Элли отвела ногу назад и изо всех своих сил ударила его.
Враг упал, и она бросилась бежать. Только бы добраться до улицы!
Но на улице стоял, прячась среди ночных теней, еще один человек.
На нем был черный плащ.
Увидев его, Элли сменила направление и побежала к задней стене дома. Она добралась до дерева, но слышала, что преследователи догоняют ее. Жадно вдохнув свежий воздух, она начала взбираться на ствол так быстро, как только могла.
Элли спрыгнула в соседний двор, добежала до двери дома и стала бить в нее кулаками.
Сзади раздался тяжелый удар и ругательство: враги шли за ней следом.
Элли изо всех сил застучала в дверь и закричала:
— Помогите!
Она почти потеряла голос, но стук должен был услышать любой человек, находящийся в доме.
— Помогите!
Враги были уже почти рядом. Ей оставалось только бежать на улицу и молиться, чтобы ей удалось ускользнуть от них.
Элли громко закричала и побежала, но ее молитва осталась без ответа.
Человек в черном плаще схватил ее. Она стала яростно вырываться и в это время узнала его по глазам. Сколько раз она видела эти глаза, полные очарования и смеха!
Она открыла рот, чтобы снова закричать.
На этот раз она не смогла увернуться от тряпки, пропитанной снотворным.
И не смогла бороться с темнотой.
Марк подъехал к своему дому и мгновенно спрыгнул с коня. Его сердце сжалось: передняя дверь была широко открыта.
Он бросился к ней и по пути заметил, что кустарник возле переднего входа помят. Наклонившись над единственной ступенькой крыльца, Марк увидел на ней каплю крови.
Бертрам подошел к нему.
— Здесь кто-то был, — сказал Марк.
— Сейчас здесь никого нет, — заметил Бертрам.
На дороге стоял мужчина в ночном колпаке, ночной рубашке и домашних туфлях. Марк смутно вспомнил, что это один из соседей.
— Я слышал крики и стук в дверь! Я спустился так быстро, как только мог, но… Здесь стояла карета, но она уехала.
— В какую сторону?
Сосед указал в какую. Но Марк вдруг понял, что и без этого знает, куда поехала карета.
— Сэр, — обратился он к полусонному человеку в ночном колпаке, — в доме находится камердинер моего отца — живой или мертвый, не знаю. Пожалуйста, найдите его и вызовите ему помощь. Бертрам, позвони в охотничий дом отца. Пусть отец выезжает на дорогу со всеми, кого сможет привести мне на помощь. Скажи полицейским Йена, чтобы они как можно скорей присоединились к нам.
Договорив это, Марк прыгнул в седло и помчался в погоню.
Элли с ужасом очнулась. Она была жива, но чувствовала себя так плохо, что почти жалела, что пришла в себя. Девушка ощущала, как переваливается с боку на бок и подскакивает на ухабах карета, которая быстро мчалась по ночной дороге. Элли не знала, сколько времени провела без сознания. Верхняя часть ее тела находилась на сиденье, а нижняя на полу. С одной стороны она ударялась о чье-то тело, с другой — о пару чьих-то ног. Элли осторожно приоткрыла глаза.
С одной стороны лежало тело Тана.
А с другой…
— Чертова сука! Она ослепила меня! — услышала Элли знакомый низкий голос.
Это говорил человек, которого Элли знала много лет, — сэр Энгус Канингем, шериф.
Ей вдруг все стало ясно.
Убийц было двое.
По какой-то причине все они считали, что кучер был слугой убийцы, а не его сообщником. Они ошибались.
Пальцы Энгуса вцепились ей в волосы так, что она закричала от боли, и рванули ее голову вверх.
Девушка ожидала, что за этим последует удар ножом, но Энгус лишь хотел увидеть ее лицо.
Элли с удовольствием обнаружила, что наполовину ослепила его. Левый глаз Энгуса был закрыт и окружен опухолью. Кроме того, у шерифа было много ушибов и царапин.
— Ну как, хорошо тебе? Я бы тоже должен был выколоть тебе глаз! — прогремел его голос.
Элли изо всех сил старалась смотреть на него с презрением, а не со страхом. Но на самом деле она была в панике.
И все же Энгус пока не убил ее, хотя едва сдерживает свою ярость.
Должно быть, эта отсрочка — часть его плана. Наверное, он думает, что еще сможет скрыть свои дела.
— Что вы сделали с Таном? Куда вы нас везете и почему? — спросила девушка, чтобы выиграть время. Надо заставить его разговаривать. Чем дольше он будет говорить с ней, тем дольше она останется в живых. А чем дольше она останется в живых, тем больше времени будет у Марка, чтобы найти ее и спасти.
— Разумеется, в твой дом в лесу.
Новая тревога охватила ее душу и была сильней, чем сжимавший ее панический ужас. Тети!
— Кто бы мог подумать! — пробормотал Энгус. — Милая девочка из леса смогла стать таким беспощадным и ловким врагом. А. Анонимус! — Он сказал это так, словно плюнул.
— Значит, вы проследили за мной, — поняла Элли.
— Да, когда вы ушли с благотворительного праздника. Вы тогда ничего не замечали вокруг себя. Я даже смог прочесть надпись на конверте. Готов поспорить, что даже ваш очень умный муж не понимает, что значит имя Оливия Коттедж. — Энгус насмешливо фыркнул. — «Ай лив ин э коттедж» — «Я живу в коттедже»! Дом теток вполне можно назвать коттеджем.