подняла брови:
– Мне? Ну, может быть. Но ведь все это случилось с тобой из-за меня. Это было самое меньшее, что я могла сделать.
На лицо Демира вернулось выражение легкой насмешливости, но в глазах по-прежнему сквозила усталость. Он был бледен и страдальчески улыбался.
– Ты верующая? – спросил он.
– Я? Нет, я… – Она удивилась, но тут же вспомнила, где находится. – Ах да. Я поставила свечи. Мастер Кастора не верил ни во что, верила его покойная жена. Вот я и решила зажечь по одной свече в память о нем и Аксио.
– Аксио – тот юноша, которого убил Магна?
Тесса кивнула, бросив взгляд на погасшие свечи. Демир тоже подошел к алтарю. Как подопечная Касторы, Тесса не раз встречала представителей семей-гильдий, приезжавших к ним на завод. Те держали себя так же отстраненно, сухо, холодно-снисходительно. И все же была неуловимая разница: Демир смотрел не поверх ее головы, будто она была полным ничтожеством, а прямо ей в глаза. Любопытно. Были и другие отличия, которые она заметила не сразу. Например, он выглядел слишком загорелым для члена семьи-гильдии, кожа на его лице прямо-таки задубела от солнца, а на руках было много шрамов, почти как у стеклодела. Значит, он видел жизнь не только из окон роскошных особняков и мягких карет. Как это на него повлияло? Скоро она узнает.
Вообще, в нем, кажется, было немало хорошего, но все затмевало одно обстоятельство: он был гласдансером. Тогда, в Айвори-Форесте, он без колебаний лишил жизни нескольких человек, чтобы освободить ее, и был готов убить еще столько же, а то и больше. Имея дело с человеком, о котором знаешь такое, нельзя это не учитывать. И все же у Тессы не складывалось ощущения, что перед ней гласдансер; это сбивало ее с толку. Магический символ на левой руке скрывала перчатка, выражение лица было мягким.
Тесса остро чувствовала уязвимость своего положения. Кастора умер. Дорога назад, в Грент, для нее закрыта. Она – стеклодел без завода. На память невольно пришло одно из поучений Касторы: «Всегда ищи покровителя. Друга, любовника, кого угодно, главное, чтобы вы зависели друг от друга. Он – от твоего искусства. Ты – от его денег. Думая о последнем, никогда не забывай о первом».
Интересно, зачем Демир ее спас? Что ему нужно: ее умения? Или канал феникса, чертежи которого снова лежат у нее в ботинке? Может, он хочет предложить ей свое покровительство? А было бы неплохо: патриарх семьи-гильдии, хоть и молодой. Патриарх и гласдансер к тому же. Звучит страшновато, но впечатляет.
– Можно? – спросила Тесса, поднося руку к его ключице.
– Давай.
Она слегка завернула воротник Демира и внимательно осмотрела шрам, потом заглянула ему в глаза. В них таилась боль. Из-за чего? Из-за фиргласа? Или она была там раньше? Тесса вдруг осознала, что она имеет дело с человеком, которого преследует… прошлое. Но возможно, она слишком засмотрелась на него, вот и все.
Тесса стала вспоминать уроки Касторы. На что нужно обратить внимание, если человек пострадал от фиргласа?
– Кожа бледная, – принялась перечислять она. – Шрам небольшой. Зрачки вроде в норме. – Она прижала два пальца к его горлу. – Пульс тоже.
Она с облегчением выдохнула. Наверное, лучше было не признаваться в том, как мало она сама верила в успех своего годгласа. Хотя у нее, безусловно, имелась причина для гордости.
Пока она изучала лицо Демира в поисках следов выздоровления, тот рассматривал ее так же пристально. Наконец он сказал:
– Мы с Йоной осмотрели твое изделие. Йона считает, что это работа настоящего мастера. Он сам не сделал бы такого.
Тесса почувствовала, как ее щеки заливает румянец.
– Он очень любезен. – Тесса знала, что выдержала экзамен на мастера. Сам Кастора гордился бы таким результатом. – Мы ведь даже еще не познакомились толком, – сказала она и протянула руку. – Я – Тесса Фолир.
– Демир Граппо, – представился Демир.
Его ладонь оказалась шершавой, как у простого рабочего. Еще один признак того, что он не совсем такой, как она ожидала. Мастер Кастора учил Тессу, как вести себя с членами королевской семьи и гильдий, но не с людьми вроде Демира. Казалось, перед ней – неведомый океан, в который она пускается без компаса и карты. Мягкий в обращении, он умел быть благодарным. Это была их третья встреча, и каждый раз Демир представал перед ней не таким, как прежде. Кастора как-то сказал ей, что патриарх гильдии-семьи всегда носит маску, и даже не одну, меняя их по мере надобности. Видимо, так же поступают и гласдансеры. Сколько же у Демира масок и как понять, где его настоящее лицо? Необходимо знать ответ на этот вопрос, прежде чем согласиться на его покровительство.
– Еще раз спасибо за то, что спас меня.
– Это был не совсем бескорыстный поступок, – ответил Демир; уголки его губ тронула улыбка. – Мне нужна твоя помощь.
Тесса кивнула. Так она и думала. Но лучше не подавать вида.
– Какая?
Демир снял с камзола пушинку.
– Мне известно, что Кастора доверил тебе чертежи канала феникса, который он разработал вместе с моей покойной матерью. Прототип погиб, когда на стекольный завод в Гренте напали оссанцы. Остатки прибора находятся у меня, но, чтобы восстановить его, мне нужен мастер-стеклодел высочайшего класса. – Он умолк, хмуро глядя куда-то поверх макушки Тессы. – Работающий канал феникса изменит весь мир, а заодно обеспечит будущее семьи-гильдии, которая создаст его. Зольный песок уже на исходе…
Тесса вытаращила глаза, ее сердце часто забилось.
– Что ты сказал? – вскрикнула она, но тут же осеклась.
– Ой! – Лицо Демира вдруг сделалось таким несчастным, будто он только что выболтал семейную тайну. – Значит, он тебе не сказал.
Она смотрела на него, открыв рот.
– Кастора сказал тебе, что песок кончается?
– Да, перед самой смертью. Я прибыл в Грент вечером, когда вторжение уже было в разгаре. Со мной был пробивник, мы хотели вывезти Кастору и его изобретение в Оссу. Но к моему ужасу, мы застали мастера при смерти. Тогда он и поведал мне обо всем этом. Мать не успела ничего сообщить, поскольку умерла до того, как я вернулся в Оссу.
Тесса стала напряженно размышлять о последствиях исчезновения зольного песка для стеклоделов и для всей цивилизации – и забегала по часовне, даже не глядя на свечи, которые давила ногами. Разрозненные события прошлого, которым она не придавала значения, – удвоенная энергия, с которой Кастора занимался бухгалтерией в последние годы, его разговоры с другими мастерами, которые обрывались, стоило ей войти к нему в кабинет, письма, которые он отправлял сам,