место и скрылся за дверью комнаты.
Утром, чихнув, я подумал, что, похоже, всё же простудился. Семь раз я нырял в холодную воду, и всё пшиком закончилось: инициация так и не прошла. Чую, и не пройдёт. Видимо, наказали меня так за эксперименты с Хранилищем, ну или я сам себя так наказал. На самом деле это не вызвало у меня сильного беспокойства: не сработало сейчас – сработает при следующем перерождении. А в том, что оно будет, я почему-то был уверен.
Что я потерял? О, многое, долго описывать. Даже долгожительство имелось, три века мог прожить. Правда, притом, что я уже несколько раз пожил в мире Земли, ни одна моя жизнь дольше тридцати лет не продлилась, так что это тот ещё бонус: что есть, что нет.
Конечно, жаль лишиться телекинеза, пси-лечения, Взора, Ковки, Иллюзий. Кстати, иллюзии я активно использовал. А вы думаете, никто не обратит внимания на мальчика, который один ходит по палубе яхты, а взрослых не видать? Так что я создавал иллюзии матросов и хозяев яхты, которые частенько прогуливались по палубе.
А Хранилище! Это ж такой бонус! Я, конечно, буду время от времени предпринимать попытки инициации, мало ли проскочит, но и пожить вот так, без псионики, я, пожалуй, тоже не прочь. Это будет интересный опыт. Хотя сейчас у меня такое чувство, словно я лишился одной руки, стал инвалидом: привык за столько лет к такому чуду, как магия и псионика. Ну что ж, сам виноват, и уже спокойно это воспринимаю, даже с некоторой иронией.
Посудите сами: эти две жизни, прожитые мной в телах двух Терентиев – это же какой опыт жизни в Союзе я получил! Я столько освоил и столько узнал, что бедствовать не буду. Помню местонахождение кладов и схронов, хотя, конечно, без псионики многое скоро позабудется. Но и того, что помню, хватит не только мне, но и правнукам.
А какие умения и специальности освоил! Ум-м-м, сказка. Да нигде не пропаду. По сути, предыдущие две жизни дали мне огромный опыт социализации, который я смогу использовать в этой жизни. Конечно, многие знания оказываются за бортом: сколько языков знаю, а применить не смогу, сколько знаний и специальностей освоил, в которых нет необходимости в Союзе, например, профессию сборщика кокосов или ныряльщика за жемчугом – а мне интересно было попробовать.
Но многое из того, что знаю и умею, я могу применить и тут, а это о-го-го какой бонус. Например, я учился в Англии у сапожника, который обшивал элиту, и теперь из подручных материалов я могу сшить отличную обувь. Правда, когда силы в руках будут, этими слабыми детскими ручонками я не справлюсь. Повзрослее буду – тогда да.
И я буду пытаться раз за разом пробуждать свой Источник. Зимой, понятно, меньше, а летом хотя бы раз в неделю. В положительных результатах сомневаюсь. Пусть я пока только один раз попробовал, но почему-то крепла уверенность в том, что эта жизнь у меня пройдёт под девизом «Без псионики!»
Не знаю, как эта жизнь повернётся, но даже если придётся за границу уходить, я и там не пропаду: я ведь и там занимался поиском сокровищ, тайников и схронов, любил я это дело. Выходит, две мои прежние жизни – это подготовка к жизни этой. Люблю везде логику искать, характер такой. Мне живётся спокойнее, когда всё по полочкам разложено, в том числе и в мыслях.
Проблемой может стать знание иностранных языков. Я так к ним привык, что если ко мне обратятся на одном из них, я машинально, на автомате, отвечу. Поэтому знание языков придётся легализовать. Травма головы как раз в тему, спишу на последствия, стану полиглотом, буду осваивать языки один за другим. Уф, нашёл решение проблемы. Вот и об остальных подумаем позже. Главное, не спалиться на чём-нибудь, а то учитывая моё везение…
Чёрт, слабость пошла… Ладно, лечащий врач уже пришёл, идём сдаваться. Ему теперь не только травму головы лечить, но и простуду. Эх, надо было раза три-четыре нырнуть, в этом случае это была бы обычная закалка, а я переборщил, и вот результат.
В больнице я провёл почти два месяца, меня немного передержали из-за двух простуд. Ну да, я ещё трижды посещал ванную, меня так и не поймали за этим делом. Ну а что, если есть возможность ходить ночами, то почему бы и нет? По три раза нырял, пытаясь провести инициацию, – и никакого результата. Ладно, нет и нет, я давно смирился, больше из любопытства проверяю: сработает или нет?
На четвёртый день с того момента как я очнулся, к нам в палату заселили новичка, неходячего, после автоаварии: его зажало в металле, грудная клетка помята и обе ноги сломаны, в гипсе. Мы ведь в хирургическом отделении лежали.
Новенький оказался испанским коммунистом, как по заказу. Так что эти два месяца я активно «учил» испанский язык, и когда за мной пришёл воспитатель, я уже вполне уверенно говорил. Как сказал сеньор Педро, или дядя Пётр, акцент был, но слабый.
Между прочим, он оказался родственником Долорес Ибаррури, сын которой, погибший в ВОВ в Сталинграде, воевал на нашей стороне, будучи командиром пулемётной роты. Стыдно признаться, но я не знал, кто это. Соседу было скучно, вот мы с ним и разговаривали. Заодно я изучил историю этого мира. Война закончилась девятого мая, Сталин умер в пятьдесят третьем, как и должно быть, а не в шестьдесят втором, как в прежнем мире. Правит Хрущёв, который в прошлом мире где-то на Колыме сгинул.
Через месяц, когда я уже начал лопотать на испанском, он стал учить меня письменной речи. У него была пара книг, одна из них, про Дон Кихота, на испанском, по ней он меня и учил. Вторая книга была на русском, и по ней он «научил» меня читать и писать. К концу лечения я прочитал обе книжки, и уже не по слогам, уверенно.
Другие соседи, которые уже не раз поменялись, тоже решили поучаствовать. Один татарин пытался научить меня своему языку. Ну знаете, испанский я уже знал, имитировать его быстрое освоение мне было несложно, а татарский мне незнаком, как его учить? Разница будет заметна: испанский с лёту изучил, а татарский – кое-как. Поэтому я дал понять, что татарский язык мне неинтересен.
Впрочем, сотню слов я легко запомнил и вскоре уже мог поддерживать разговор с соседом-татарином. А врачам сказал, что такая светлость в голове, думается легко, запоминается. Они заинтересовались, консилиум