ряда успехов. Колонисты страдали от тех же недостатков по части дисциплины и организации, которые ограничивали действия пуритан XVII в. и которые только усиливались соперничеством и разногласиями между отдельными штатами. Подобно пуританам, колонистам пришлось создавать инструмент борьбы уже в самом ходе войны. В этом им помогали жестокие методы британской армии, состоявшей главным образом из немецких наемных солдат, которым помогали индейцы.
В октябре 1777 г. американцы одержали свою первую крупную победу, когда генерал Бергойн и 5 тысяч солдат регулярной армии вынуждены были сдаться у Саратоги. Эта победа втянула Францию, Испанию, а позже и Голландию в войну против Англии, которой, главным образом из-за того, что Пруссия была оставлена в неведении во время заключения Парижского мира, впервые пришлось сражаться без европейского союзника. Балтийские страны, от которых флот Англии со времени восстания в Америке зависел более чем когда-либо из-за поставок строевого леса, смолы и пеньки, заключили пакт о вооруженном нейтралитете, направленном против Англии.
Впервые за весь XVIII в. британский военно-морской флот потерял свое господство на море, и французская блокада значительно способствовала сдаче Корнуоллисом, британским командующим в Америке, Йорктауна в 1781 г. Британское превосходство в Индии находилось под большой угрозой, и только благодаря некоторым достигнутым там успехам и победе на море, одержанной Родни в Вест-Индии, англичанам удалось в 1783 г. окончить войну на разумно выгодных условиях. Независимость Америки была признана, а Флорида и Минорка сданы Испании.
Победа американской революции нанесла сокрушительный удар по всей коррупционной олигархической системе XVIII в. и сопровождалась немедленной и резкой реакцией на нее внутри страны. Первым результатом этого стало возвращение вигов к власти на короткий период времени, в течение которого они пытались взять под контроль политическую деятельность короны и даже пресечь подкуп парламента.
Однако среди вигов произошел раскол, вызванный конфликтом между Уильямом Питтом-младшим, сыном Чатема, защитником интересов Ост-Индской компании, и Фоксом и Шелберном, искавшим поддержку у промышленников. Обе группы вели интриги с Георгом III и его министрами – лордом Нортом и Терлоу, причем Питт, воспользовавшийся для подкупов ресурсами Ост-Индской компании, сумел одержать верх над своими противниками. Фокс и Норт создали коалицию, которая внесла проект закона об установлении парламентского контроля над деятельностью компании, но он был отвергнут в результате оппозиции Питта, создавшего коалицию с Терлоу, которую в 1783 г. поддержал Георг III.
Когда Питт, которому скоро предстояло стать лидером реорганизованной партии тори, стал премьер-министром, он упрочил свое положение на выборах в 1784 г., где одержал победу, прибегнув для этого к средствам, даже тогда считавшимся исключительно дискредитирующими. И тем не менее он счел возможным выступить в роли реформатора и врага коррупции. Однако коррупция стала настолько мощным личным интересом, что ее сторонники не допускали любых изменений до тех пор, пока сохранялся существовавший баланс классовых сил. Уже через несколько лет начало Французской революции превратило большинство критиков в поборников британской конституции как «богоданной» и представлявшей собой «настоящий шедевр».
Любая попытка внести малейшие изменения в этот «шедевр» клеймилась как якобитство. В результате этого в парламенте количество защитников реформы уменьшилось до небольшой группы вигов, достаточно хорошо сплоченной, чтобы игнорировать подобные обвинения. Но это также привело к тому, что парламентская реформа стала предметом усиленного интереса рабочих масс.
5. Война и промышленность
Настоящую историю за период от 1688 г. до середины XVIII в. можно описать двумя словами: накопление капитала. Мы уже видели в предыдущих разделах этой главы некоторые пути, какими это накопление происходило. Во-первых, оно шло посредством роста государственного долга, а следовательно, и роста налогообложения, а также концентрации крупного капитала в руках небольшого класса людей, способных предоставить государству средства для ведения войны. Во-вторых, путем быстрого развития торговли, основанной прежде всего на монопольном управлении колониальной империей. И в-третьих, оно являлось результатом открытого ограбления Индии. В следующей главе будет описан еще один источник накопления капитала, а именно – окончательное уничтожение класса йоменов и создание сельского хозяйства на полностью капиталистической основе.
На первый взгляд этот период может показаться лишенным каких-либо разительных перемен. Общество было относительно стабильным, не наблюдалось резко выраженных изменений в отношениях между различными классами, не вспыхивало никаких восстаний, и почти не наблюдалось признаков открытого недовольства среди широких масс. Это была эпоха безоговорочного принятия общепризнанного авторитета властей, эпоха господства сквайра и священника в деревне, эпоха, в которой утонченность ценилась больше, чем воображение, и в которой слово «энтузиазм», подразумевавшее фанатизм, всегда употреблялось в пренебрежительном смысле. Но если глянуть глубже, то можно увидеть, как потоки золота текли в Сити, с каждым годом уровень их становился все выше и выше, пока наконец не разразился настоящий потоп, каким-то волшебством превратившийся в мельницы, шахты и литейные заводы, затопивший собою половину Англии и навсегда похоронивший старую жизнь. Этот потоп люди назвали «промышленной революцией», которой и будет посвящена следующая глава.
В действительности же, разумеется, революция не совершилась так внезапно и так драматично, как можно себе представить на основании приведенного здесь описания. Оно лишь подчеркивает то обстоятельство, что здесь мы имеем дело с поразительно ярким примером перехода количественного изменения – войны становились более дорогостоящими, эксплуатация колоний более выгодной, капиталисты более богатыми – в качественное. Это был переход из страны преимущественно сельскохозяйственной в страну преимущественно индустриальную, из страны с экономикой преобладающего торгового капитала в страну с преобладающим промышленным капиталом, из страны с относительно завуалированными и подавленными классовыми конфликтами в страну, разделенную на резко и неизбежно антагонистические друг другу классы.
С каждым накоплением капитала увеличивались возможности выгодного его использования. Войны XVIII в. почти все сопровождались захватом новых колоний: в ранее созданных колониях росло богатство и увеличивалось население. В 1700 г. в американских колониях насчитывалось около 200 тысяч жителей и от одного до двух миллионов 50 годами позже. С 1734 до 1773 г. белое население британской Вест-Индии возросло с 36 тысяч до 58 тысяч, а количество рабов увеличилось по меньшей мере в том же соотношении. Наиболее выгодным из всех британских владений фактически была Вест-Индия. В 1790 г. в нее, по подсчетам, было вложено 70 миллионов фунтов стерлингов против 18 на Дальнем Востоке, а торговля Вест-Индии с Англией почти вдвое превышала импорт и экспорт Ост-Индской компании. Богатейшие плантаторы Вест-Индии, в отличие от жителей американских колоний, составляли неотъемлемую часть английской буржуазии, вот почему американская революция не нашла у них отклика.
Такое беспрерывное увеличение колониального богатства и торговли обеспечивало постоянно расширяющийся рынок для британских товаров, рынок, для которого мелкомасштабные ручные методы производства домашней промышленности вряд ли могли быть адекватны. Крупномасштабные и затяжные войны XVIII в., которые велись регулярными армиями, не только приводили к постоянному