Читать интересную книгу «Козни врагов наших сокруши…»: Дневники - Никон Рождественский

Вот слова г. миссионера. Читатели мои знают, кто это – Чуриков. Это нашумевший своими беседами некий “братец”, сидевший некогда в Суздальской крепости за распространение хлыстовщины, а теперь проповедующий трезвость своим последователям. В Церкви Божией все благообразно и по чину бывает: како проповедят, говорит Апостол об учительстве, аще не послани будут? А сей самозванец-учитель появился в Петербурге самочинно, стал проповедывать самозванно, никем на то не уполномоченный, не имеющий никакой, самой низшей степени в клире, надел на себя крест поверх рубахи неведомо для какой цели, с чьего разрешения, и назвал себя почему-то “братцем”, снимаясь в фотографиях с “сестрицами”… И вот о нем-то г. миссионер свидетельствует, что он находится в состоянии “прелести”, духовной прелести, и сему-то, пребывающему в прелести, петербургский миссионерский совет дает право, – в сущности, не решаясь лишить его сего, самовольно им захваченнаго права по новым правилам о свободах, – формально признает за ним это право проповедывать массам народным якобы трезвость… Пусть простят мне и г. миссионер, и преосвященный председатель совета, и все члены сего совета, если я громко во услышание всей Церкви православной скажу: нельзя давать права проповедничества человеку, “безспорно” пребывающему в прелести! Не мне объяснять им, что прелесть есть в духовном отношении то же, что сумасшествие в психическом, что это есть своего рода беснование: человек находится всецело во власти духа тьмы, а посему и вся суть его проповеди, в конце концов, должна сводиться к гордыне, к противлению Церкви, как бы ни маскировался, как бы ни притворялся проповедник якобы послушным сыном Церкви! Ведь надо всегда помнить предостережение великаго Апостола: если и сатана иногда преобразуется в ангела света, то тем паче его служители, еретики и враги Церкви, им прельщенные, в его власти пребывающие, принимают на себя вид служителей света. Не собирают с терновника виноград или с репейника смоквы, говорит Господь. Допустим даже, что Чуриков не станет проповедывать никакой ереси, что его учение с внешней стороны будет совершенно православно, но и тогда непременно дух гордыни проникнет в души его учеников, его слушателей, и тогда его проповедание принесет ужасный, ничем непоправимый вред для Церкви. Почитайте святых отцов, спросите опытных в духовной жизни старцев, опытных духовников: никто, решительно никто из них не посоветует принимать таких мер “пастырской попечительности”, какия приняты в отношении к Чурикову, именно, учительство-то и есть опаснейшее дело для человека, состоящаго в духовной прелести. Он и без того находится в состоянии страшнаго самообмана, самоцена, и без того считает себя “за кого-то великаго” (Деян. 8, 9), а тут его окружают толпы народа, считают его чудотворцем, проповедником, от Бога посланным, преклоняются пред ним: как не вскружиться бедной голове такого проповедника?! Пожалейте несчастнаго, умом котораго уже овладел искуситель, не давайте пищи искушению, не усыпляйте его совести сознанием, что его проповедничество благословлено Церковию, если только он в своей душе уже не отрекся от Церкви, если уже не смеется над церковной властью, укрепляя свое влияние на народныя массы таким снисхождением власти церковной… Особенно же пощадите эти простыя души от того ужаснаго яда, который не может не вливаться в них чрез проповедь такого проповедника. Поверьте: это совершается как-то помимо слов самого проповедника, каким-то особым, неуловимым внушением, и я уверен, что в настроении слушателей это внушение уже сказывается, яд уже действует… Того смирения, которое свойственно православному чаду Церкви Православной, которое никого не судит, ничем не превозносится, которое готово слушать слово Божие и из уст немощствующаго даже пьянственною страстию иерея Божия, если только он говорит от души, исполняя свой долг, – такого смирения уже не обретете в душах постоянных слушателей Чурикова… Не нужно нам гордых своею трезвостью трезвенников: в очах Господа кающийся грешник во сто крат дороже гордаго праведника! Миссионер говорит, что разрешением проповеди Чурикова спасают от прелести… что это – мера пастырской попечительности и духовной осторожности… Ужели в этом должна проявляться “духовная осторожность”? По отношению к кому? К Чурикову или к его слушателям? Ужели из опасения, что вот-вот несчастный прельщенный, духовно помешанный объявит, что он отделяется от Церкви, а с ним и тысячная толпа отпадет от общения с Церковию, ужели Церковь может позволить сему сумасброду проповедовать от имени даже Церкви? Да что же это такое? И кто же тут является властью, Церковь или этот сумасброд с своими последователями? Гд е же порядок, Господом установленный? Гд е то послушание Церкви, которое Господь поставил необходимым условием спасения? Кто кого тут слушает? Чуриков Церковь или Церковная власть – Чурикова?.. И можно ли такое послушание прельщенному считать “осторожностью” да еще “духовной”? Не есть ли это – извращение всякаго Богом установленнаго порядка в церковной жизни?..

Я нарочито остановился на этом в высшей степени печальном явлении нашего смутнаго времени. Мы начинаем поступаться уже принципами, а не какими-нибудь обрядовыми мелочами. Скажите: куда еще идти дальше в разложении церковной жизни? Остается дать открытые листы всем хлыстам, всем бесноватым и помешанным на право проповеди в недрах Церкви. Но тогда что же останется от нашего святаго Православия?

А когда вспомнишь, что в области печатнаго слова оно уже так и есть; всякий еретик печатает, что вздумается, считаясь официально православным, и Церковь безмолвствует, и пастырям, и – да простят мне сию ревность о доме Божием наши святители-архипастыри – даже как будто нам, архипастырям, дела нет до сих еретиков, как будто мы боимся их потревожить словом вразумления, увещания по заповеди апостольской, как будто нарочито закрываем на них глаза, чтоб не видеть гибели их в духовном отношении… Когда видишь, что это попустительство от непризванных богословов-писателей сошло уже вниз, к разным Чуриковым и разным пройдохам… когда все это видишь, то страшно становится за родную Русскую Церковь, за Русь, за весь мир христианский… Да, Церковь пребудет до скончания века, – так обетовал Христос. Но ведь это обетование относится к Церкви вселенской, а не специально к Русской… Вспомните страшныя слова Держащаго седмь звезд в деснице Своей: “Вспомни, откуда ты ниспал и покайся, а если не так, скоро приду к тебе и сдвину светильник твой с места его…” (Откр. 2, 5). И “отымется царствие Божне от вас и дастся языку, творящему плоды его”… Ужели сего нам ждать? Господи, помилуй!.. Утверждение на Тя надеющихся! Утверди Церковь Твою!

№ 70

Тонкая отрава язычества

Признаюсь откровенно: я перестал, потому устал удивляться тому, что творится у нас на Православной Руси… Хочется уверить себя, что все это – тяжелый сон, кошмар, что вот-вот проснешься, и он рассеется, и утреннее солнышко приласкает тебя своими теплыми лучами. Но время идет, а кошмар становится все тяжелее, все мучительнее для сердца… Боже милосердый! И будет ли просвет, проглянет ли красное солнышко, прояснится ли над Русью ныне столь мрачный, а когда-то чистый, светлый небосклон?..

От времени до времени я имею счастие – да, именно счастие получать письма от нашего святителя-апостола Японии архиепископа Николая и всегда поражаюсь его светлым настроениям, всегда отдыхаю душою, читая его жизнерадостныя письма, и думаю: что это значит? Вот человек живет среди языческаго мира, в стране, где царит идолопоклонство или открытое безбожие, а он так благодушен, так полон упования на Бога, светлых надежд на будущее… Отчего же нам все кажется в таком мрачном цвете, будто конец миру близок, будто все рушится вокруг нас?

В ответ на эти мучительные вопросы напрашивается мысль: да не обманываем ли мы самих себя? Мы ведь все хотим уверить себя, что если наша Русь именуется страною православною, то она и в самом деле такова, что и законы ея построены на православном миросозерцании, что и жизнь ея в общественном, государственном и особенно церковном смысле, в общем, течет по руслу, исторически проложенному нашими предками в духе роднаго нашего православия; мы забываем, что с недавняго прошлаго наша Русь сдвинута со своих вековых оснований, что ее повели по новым, неведомым ей дотоле путям, и на этих путях, Божиим попущением, за грехи наши, мы попали в полосу туманов, где стали меркнуть светлые наши православные идеалы, от коих мы стали уходить, а взамен их появились чуждые нашему духу призраки языческих воззрений… И вот они охватывают нас со всех сторон; они врываются даже в ту область, где уж никак нельзя было бы их ожидать… И мы как-то теряемся, недоумеваем, негодуем, отбиваемся от этого кошмара и страдаем душой… Попытаемся на минуту – не примириться! тут мир невозможен, а просто признать за факт, что тонкое язычество как бы пронизало всю окружающую нас духовную атмосферу, что им заразились даже те, которые именуют себя, и притом – сознательно, православными, не сознавая в себе этого заражения. Попытаемся, говорю, признать этот ужасный, – да, поистине ужасный факт некоего отступничества нашей интеллигенции от заветов веры и матери-Церкви. И тогда нечему будет удивляться: останется только плакать и скорбеть, скорбеть и все усилия наши направлять к тому, чтоб рассеивать мглу язычества вокруг нас. Наши братья потеряли дорогу, но мы-то ее видим, знаем, – так вот и будем неустанно призывать заблудившихся вернуться на этот путь. И если хоть одна душа услышит наш призыв, если откликнется, вернется – вот и будет для нас радость вдовицы, обретшей потерянную драхму. Не этою ли радостью живет душа святителя-миссионера в далекой языческой Японии при обращении ко Христовой вере язычников? Не этой ли радостью постоянно сияло лицо незабвеннаго старца о. Иоанна Кронштадтскаго, да и всех старцев Божиих, свидетелей покаяния грешных душ?