Читать интересную книгу «Козни врагов наших сокруши…»: Дневники - Никон Рождественский

Мои читатели видят, что это доброе начинание достопочтенной организации ставит себе в сущности ту же цель, какую поставило и наше “Троицкое Слово”. Нельзя не порадоваться, нельзя от души не приветствовать, что истинно русские люди из образованнаго общества сердцем почувствовали, что они должны пойти впереди народа в любви к родной Церкви, к ее святому учению, чтоб не только самим проникаться благоуханием Православия, но и вносить его всюду, где есть души, способныя воспринимать его. Только при таком отношении к Церкви мы можем быть истинно русскими людьми, только при этом наша древняя Русь признает нас своими сынами и наследниками сокровищ ея духа…

Старая Русь… Большой деревянный дом, русская изба, с гостеприимным крыльцом, с горницей или светлицей, украшением которой служит большая в древнем стиле писанная икона, в золотой, низанной жемчугом ризе, в резном из дуба киоте, и непременно с лампадой, озаряющей тихим светом строгий лик Христов или милосердый лик Владычицы… Вот старая Русь!

А новая Россия? О, это каменный дворец в европейском вкусе, дворец, на фасаде котораго едва приметен вход, в роскошных залах котораго нескоро отыщешь – если только отыщешь – образок в два вершка, и неизвестно, нелегко рассмотреть, кто изображен на этом образке… Святыня будто стыдливо прячется в этих палатах, обитатели которых стыдятся помолиться, садясь за стол, никогда не крестятся, входя в дом… Вот новая Россия, – не Русь, а Россия!

И насколько тепло и уютно, по-родному семейно чувствуешь себя в той русской избе, настолько холодно и казенно, будто где-то у чужих людей, в этих разубранных картинами и статуями палатах оевропеившейся России.

И эта изба, и эти палаты – образ старой и новой России. Для старой Руси не было ничего выше, святее святыни Православия, символом коего служила древняя икона с горящей лампадой. Вся государственная жизнь, весь ея строй, даже наука и искусство, вся культура, – все было обвеяно духом Православия, все жило под благословением матери-Церкви. Зато и все горе, какое судил Бог понести народу Русскому в его истории, срастворялось в душе народной благодатным чувством в общении с небом под покровом и руководством Православной Церкви.

То ли теперь?..

К несчастью, верхние, руководящие слои народные откололись от толщи народной, а эта толща, лишенная руководителей, – кроме, конечно, пастырей, – под развращающим влиянием потерявшей Бога полуинтеллигенции и уличной печати, духовно дичает, теряя свой православный облик… Школа пошла в большинстве (исключая церковной) по стопам интеллигенции, и дети слышат от наставников в классе – это факт! – что слово “религия” значит “суеверие”… Увы! И таких наставников – духовных отравителей не гонят из школы! Не заразились ли уже и отцы этим воззрением на религию, что прячут святые иконы в самый укромный уголок, что считают будто неприличным ставить икону размером побольше, а об лампадах уже и не упоминают!.. Русь, где ты, родная? Откликнись!..

Увы, это – Россия новая, “обновленная” Россия, а не старая матушка-Русь…

Приглашаю моих добрых читателей откликнуться на вышепомещенный мой призыв, имея в виду наш скромный листок, который может в некоей мере если не восполнить, то напомнить им тот зал “Русскаго Собрания”, где Бог даст, с осени будут вестись духовныя беседы, и может дать хоть краткие ответы на запросы их русской православной души…

Мы переживаем время тяжелое: дорога каждая крупинка добра, каждый самый слабый луч света…

№ 72

Опасность новой моды благотворения

Есть особый вид людей среди нашей интеллигенции, посвятивших себя якобы благотворительности, на деле же изобретению всяких способов извлечения из чужих карманов денег, может быть, в некоторой доле поступающих и на дела благотворения, но, главным образом, идущих на прославление самих изобретателей этих способов, а в общем – Бог ведает на что… Недавно какой-то даме пришла счастливая мысль использовать в целях благотворения… угадайте – что? Скромность и привлекательность юных девушек и молодых женщин! Простите: иначе я не умею назвать такой способ благотворительнго сбора, какой устроила г-жа Бруннер (любопытно бы знать, кто эта госпожа и какого происхождения?) под именем “белаго цветка” в пользу страдающих чахоткою. И вот в определенный день, именно 20 апреля, по всем улицам и переулкам, по всем общественным и даже государственным учреждениям, от кофейни и трактира до Государственнаго Совета, по всем трамваям и вагонам железных дорог появились продавщицы белых цветков в нарядах и шляпках, обращающих на себя внимание, девушки и молодыя женщины, предлагающия купить цветок… Расчет предпринимателей был верный: кто же откажется купить вещицу, цена коей объявляется в пятачок, купить у девушки или молодой женщины: ведь отказать в таком случае значит оскорбить продавщицу, поступить против всяких рыцарских традиций?.. И вот вместо пятачков сыплются рубли, десятки рублей, собираются крупныя суммы; едва ли нашелся кто-либо, отказавшийся купить цветок, тем более, что цветки было удобно тут же приколоть себе на грудь, – получалось нечто вроде ордена на час, и из пятачков собирались сотни тысяч рублей, и никому в голову не приходило даже спросить: да кто же распоряжается этими деньгами? На каких “чахоточных” оне пойдут?..

И вот в № 642 патриотической газеты “Земщина” появляется заметка князя М. Н. Волконскаго под заглавием: “Несколько вопросов г-же Бруннер”. Привожу эту заметку, в виду ея важности – не в смысле обличения какого-либо обмана, – мы, да и князь, кажется, не допускаем мысли о грубой эксплоатации наших карманов в данном случае, – нет, а в виду важности тех вопросов, тех размышлений, на какия наводит вся эта история сбора на “белый цветок”. Вот что пишет князь:

Несколько вопросов г-же Бруннер

Письмо в редакцию

Госпожа А. А. Бруннер напечатала во всех петербургских газетах письмо, в котором, в качестве “главной устроительницы праздника белаго цветка”, объявляет, что день этого праздника прошел и что подведены итоги… Затем г-жа А. Л. Бруннер говорит о “светлой радости в душе”, о “глубоком удовлетворении и о том, что “смысл дня” нашел “пути в отзывчивыя сердца людей”.

Все это, конечно, хорошо, и мы все, вероятно, очень рады, что у г-жи Бруннер такия прекрасныя чувства и что выражает она их в лирическо-повышенном тоне; но также, вероятно, нам было бы интересно узнать из ея уст – кроме лирики, и цифры подведенных итогов.

На ряду с этим да позволит нам г-жа Бруннер, раз уж она заговорила, обратиться к ней с следующими вопросами и ждать от нея печатный ответ на них:

1) Куда поступили собранныя от продажи “белаго цветка” деньги, и целиком ли оне будут израсходованы в России, или часть их отошлется за границу, и если это случится, то под каким предлогом?

2) Под чьим контролем будут расходоваться деньги?

3) В чем будут состоять эти расходы, ибо “помощь” чахоточным и борьба с туберкулезом могут проявляться весьма различно?

4) Как г-жа Бруннер смотрит, если она христианка, на перечеркнутый лишней чертой не христианский, а масонский, “опороченный” (для ношения его евреями) крест, который она и ея помощницы носили на себе и на щитах и который совершенно неправильно именуется “восьмиконечным”, ибо он не только весьма существенно разнится по начертанию от настоящего восьмиконечнаго креста – эмблемы христианской, но и по мистическому толкованию совершенно противоположен идее христианства?

5) Обратила ли внимание г-жа Бруннер на промелькнувшее на этих днях сообщение в газетах о том, что в имении известнаго масона Новикова, в виде увековечения его памяти, – предположено устроить санаторию для чахоточных, и не пойдет ли часть собранных в день “белаго цветка” денег на такое “увековечение” памяти “великаго” масона и поддержание его “усадьбы” в неприкосновенности, как дорогой и “священной” реликвии?..

Князь М. Н. Волконский.

Вопросы перепечатаны в “Колоколе”.

Под впечатлением рассказа одной верующей матери, с негодованием наблюдавшей то, что творилось в Гостином дворе и на улицах Петербурга, я написал в “Земщине” же нижеследующия строки под заглавием:

Красиво ли? Допустимо ли?

Праздник “белаго цветка” послужил поводом для газет к восторженным похвалам нашей благотворительности.

Спасибо “Земщине”, что она первая (надеюсь, и не последняя) обратила внимание на другую сторону этого дела, предложив инициаторше его пять весьма серьезных вопросов. Пождем, когда она ответит на них, а пока что обратим внимание на не совсем красивый, чтоб не сказать резче, способ этого новаго благотворительнго сбора. Ведь, чего добраго, пожалуй, он у нас войдет в моду и, может быть, уже сейчас кто-нибудь из досужих благотворителей на чужой счет придумывает подобный сбор еще на какое-нибудь “доброе дело”, под именем сбора на голубой или иной какой цветок…