— Я ее не просила ничего с вами делать, — заспешила Дельфина. — Я ее даже не знаю.
— Насчет чего отвязалась? — спросил Саловиц.
— Я ей только сказала, чтобы вернула игровую матрицу Бейли и я не стану подавать официальную жалобу в агентство домашних услуг, — ответила Роза.
— Вы сказали, что мой сын вас обокрал! — взъярилась Дельфина. — Лживая сука! Альфонс — хороший мальчик. Правда, милый?
Она ободряюще прижала к себе понурившегося мальчишку.
— Он был с вами в день, когда пропала матрица, — отрезала Роза. — Кто еще мог ее взять? И вы не спрашивали разрешения привести его в мой дом.
— Чертовы рождественские каникулы. Куда мне было его девать?
— Попросили бы отца приглядеть, — фыркнула Роза. И Алик вдруг понял, почему Кравис взял ее в жены: не только ради жаркого секса с самой красивой задницей квартала. Она, так же как сам Кравис, принадлежала к высшим слоям города.
— Сука гребаная, — сплюнула Дельфина.
— Остыньте–ка обе, — приказал Саловиц. — Итак… — Он смерил Дельфину взглядом. — Роза обвинила вашего мальчика в краже, и вы бросились к Райнеру? Так оно было?
— Ничего подобного. Что я, дура? Из–за какой–то матрицы, которой цена пара сотен баксов. У ее щенка таких десятки. Небось просто перепутал коробку.
— Ты винишь Бейли? — взвизгнула Роза.
— А ты назвала Ала вором!
— Слезы Христовы, — буркнул Саловиц.
— Альфонс, — тихо сказал Алик. Мальчик так и не поднял глаз. — Что ты сказал своему дяде Райнеру?
Мальчишка только головой замотал.
Дельфина вдруг с подозрением уставилась на него.
— Ты что, ходил к Райнеру?
— Не знаю, — всхлипнул Альфонс. — Может…
— Ах ты, тупой…
Алику показалось, что она тут же на месте закатит парню оплеуху.
— Ты брал эту матрицу? — набросилась она на сына. — Отвечай мне! Говори правду сейчас же! Брал?
У мальчика задрожали плечи, слезы закапали на пол.
— Я хотел вернуть, — заныл он. — Правда, в следующий раз бы вернул. Там «Звездная месть Двенадцать», она только вышла. Я хотел посмотреть, что там. Только и всего.
На лице Розы выразилось такое удовлетворение, что Алику захотелось дать ей затрещину, заслуженную Альфонсом.
— Твоя мама задала тебе жару за ту матрицу, — обратился он к мальчику. — Так? И ты попросил дядю Райнера, как мужчина мужчину, помочь, чтобы Роза отстала. А ты бы тихонько вернул ее обратно.
— Наверное, — промямлил Альфонс.
— Он посмеялся? Согласился? Сказал: «Хорошо сделал, что взял»? «Я знал, что ты из наших» — так он сказал?
Альфонс зарыдал громче.
Алик повернулся к Кравису.
— А вы…
— Что — я?
— Почему Рик вздумал сделать котлету из Саманты, после того как та перехватила массаж вашей жены?
— Не знаю.
— Неужели? А ведь у меня есть список клиентов вашей фирмы. Мой альтэго провел перекрестную проверку. «Лонгпарк–застройка» вам ничего не говорит?
— Нет. Я не имел с ними дела.
— Ха. Ответ юриста. Так уж вышло, что фирма принадлежит Джавиду–Ли. Собственно, это одна из пятнадцати легально принадлежащих ему компаний, оплачивающих услуги вашей конторы.
Кравис в каменном молчании прожигал Алика взглядом.
— Вы пошли к нему, не так ли, — после «массажа», — наступал Алик. — Она, что ни говори, ваша жена. Вы хотели добиться не правосудия над Самантой. Вы хотели отомстить.
— Вы этого не докажете.
— Не будьте так уверены. Вы обратились к нему в убежденности, что он станет все отрицать. Ошибка. Конечно, он вас не выдаст: слишком глубоко вы увязли. Он теперь фактически ваш хозяин, хотя до вас, ручаюсь, еще не дошло. Вы заключили сделку с дьяволом, Кравис. Он теперь держит вашу душу за яйца. Но если мы хорошенько поищем среди подходящих людей — среди маленьких людей, — найдутся свидетели. Я могу приклеить вам соучастие во множественном убийстве. Сколько, по–вашему, вы продержитесь на Загреусе с вашим–то деликатным воспитанием? Эти слухи о каннибализме не на пустом месте выросли.
— Джавид–Ли — мой клиент, — нетвердым голосом отозвался Кравис. — Я обсуждал с ним различные юридические вопросы. Большего я сказать не готов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Одного не понимаю, — заметил Алик. — Дельфина, зачем вы этой ночью пришли в дом Лоренцо?
— Мне Кушик позвонил, — через силу ответила она. — Я с ним когда–то была знакома. Сказал, что Джавид–Ли ищет способ сквитаться с Райнером за поджог в каком–то его клубе и, если что пойдет не так, под удар могу попасть и я. Сказал, нам надо затихариться на несколько дней, пока все не уладят. Я испугалась: я знаю, что за жизнь ведет Райнер. Мы не то чтобы близки, но для таких людей семья есть семья. А я знала, что Лоренцо отправились кататься на лодке с богатенькими друзьями. У них нас в последнюю очередь стали бы искать.
— Кто была та женщина? — спросил Алик.
— Какая женщина?
— Джавид–Ли в ту ночь прислал с Периджином Лекси еще двоих: Дюна Нордона и Лайшу Хан. В то время как Райнер использовал Кушика Флавия и Отто Самула — оба там и остались — и еще третью, женщину. Она пережила кровавую баню. Кто она?
— Не знаю. Правда, не знаю. Говорю вам, к этой части семейной жизни я не причастна.
Алик взглянул на Саловица.
— У меня больше нет вопросов.
— Шестеро мертвы, — тихо заговорил Саловиц. — Одна в больнице. Вы развязали войну между бандами, которая еще не окончена, ради мальчишки, стянувшего фиговую виртуальную игрушку. Игрушку! Вы хоть представляете, гос–споди боже!
— Я не знал… — начал Кравис.
— Заткнитесь на хрен, — взревел Саловиц. — Не вам раскрывать рот после всего, что вы натворили.
— Что происходит? — спросила Роза. Дети так вжались в нее, словно хотели спрятать головы за ребрами.
— Дарвин, — объяснил им Алик.
Саловиц с отвращением глянул на него.
— Не понимаю, что это значит, — сказала Роза.
— Выживание прежде сводилось к тому, настолько ты быстрый и сильный, хороший ли охотник, — растолковал ей Алик. — Так было раньше, когда мы жили в пещерах и боялись грома. Нынче речь идет о том, кто самый умный.
— Вы только скажите, — взмолилась Дельфина. — Пожалуйста, скажите, как нам умно поступить.
— Вариант первый: мы обвиняем вас всех в преступном сговоре. После того, что случилось сегодня ночью, это прямая дорожка на Загреус: для вас, и Розы, и Крависа — наверняка. О ваших детях позаботится городская социалка, или их передадут оставшимся родственникам.
— Или? — спросил Кравис.
Алик чуть не ухмыльнулся. Следовало ожидать. Что ни говори, Кравис — это Уолл–стрит, сделку он чует за квартал.
— Я докладываю начальству, что все вы находились в портальном доме, когда туда вломились две соперничавшие банды. Естественно, вы бежали, спасая родных. Очень прискорбно, но никакого преступления тут нет. Однако этим я окажу вам большую услугу. А как мы выяснили сегодня ночью, подобные услуги даром не оказываются.
— Вам нужны деньги? — озадаченно спросила Роза.
— Нет. Мне нужна ответная услуга от вас двоих. Просто личный звонок. И больше ничего.
Сначала «Черная Мария» пришла за Джавидом–Ли. Тот сидел в ресторане Костадо на Бродвее в одиночестве, а три лейтенанта устроились у стойки бара, откуда могли видеть входящих гостей и высматривать таких, кто мог быть подослан Райнером, поскольку война еще полыхала ядерным взрывом. Джавид–Ли был один, потому что Кравис Лоренцо задерживался.
Вошли пятеро в куртках ФБР. Лейтенанты встрепенулись, руки потянулись к кобурам. Они оглянулись на босса, не зная, как поступить.
Джавид–Ли чуть заметно мотнул головой. Агенты окружили его столик и активировали блокировку его альтэго от Солнета, оставив гангстера в темноте. Старший агент Марли Гарднер попросил — вежливо, но настойчиво — пройтись с ним до здания Федерального бюро в центре города. Джавид–Ли изволил. Гарднер в порядке взаимности согласился, что он может вызвать адвоката после прибытия в здание ФБР, но до начала формальностей.