class="empty-line"/>
Теперь когда странный приказ повторил и их непосредственный командир, полковник имперской кавалерии, ослушаться было нельзя. Все, включая растерянного Никса младшего покинули императорскую ложу.
— Признаться, я заинтригован, — бархатистый голос тифлинга обволакивал, а взгляд пронзительных глаз буравил седовласую женщину.
— Ваша интрига, герцог Алукард Рокбелл лишь следствие молодости. Оставьте свои амбиции о мятеже, это контрпродуктивно.
— Для кого? — демон вновь по хозяйски опустился на императорский трон.
— Для нас обоих, — спокойной произнесла королева Мария. — Кроме этого вы всё равно не в силах причинить вред мне или моему внуку.
— Я всё же попробую, — оскалился тифлинг и вновь растворился, чтобы появиться за спиной у молодого императора с занесенным клинком.
Однако лунная сталь не испила императорской крови. Клинок прошил мантию цвета темного винограда и по рукоять вошел в тело. Однако Генрих IV не умер. По тому как это был не Генри — молодой, хамоватый император, — а нечто иное. Морок иллюзии спал в момент когда тифлинг поразил то что казалось императором, и теперь перед его глазами предстал манекен из живого дерева или же куст антропоморфной формы.
Из раны закапал сок. Тифлинг попробовал было выдернуть клинок, однако тот увяз в деревянном теле. Мгновенье и лианы опутали тело демона, другая секуда и его лицо изсохло, желтые глаза впали, а в черных как смоль волосах проявилась седина.
— Теперь, граф Рокбелл, когда вы отбросили глупые мысли, предлагаю поговорить. Я предлагаю вам титул графа и службу империи, уж извините, герцогства вам не видать как исповеди. Вы талантливы, и ваши навыки в перевоплощении нужны Святой Империи! Грядет война со Скив. По ее окончанию империи понадобятся губернаторы для колоний. Можете сами выбрать провинцию: Китеж, Царьград или Алатырь. Вы согласны, граф Алукард Рокбелл?
— Как я понимаю выбора у меня нет, — промолвил демон когда шипастая ветвь оплетала его шею.
— Именно, — кивнула королева-регент под тяжелым взглядом графа Никса.
Минута раздумий тифлинга длилась бесконечно долго.
— Я согласен, — наконец произнес потомок изгнанного из Аркрума Мортимера Рокбелла.
— Хорошо, — кивнула королева-мать.
Интонация ее голоса дала понять что в ответе она не сомневалась. Умудренная годами женщина чувствовала и была хозяйкой положения. Она подошла к зажимающему рану на шее графу Тиберию Никсу, присела перед ним и коснулась морщинистой ладонью его обветренных южными ветрами щек.
— Не переживайте, полковник Никс. Вы не опозорите род и умрете как герой. Ваш бюст украсит Имперскую аллею славы и вашим именем назовут город где нибудь в лесах Скив, — она схватила руку графа зажимавшего смертельную рану и отстранила ее, давая крови покинуть тело офицера. — Покойтесь с миром граф Никс. Вы сполна отдали долг Империи.
* * *
Даже в самой яростной брани, даже когда дело доходило до кулаков — ни один человек в здравом уме не пожелает своему противнику оказаться в подвалах Тайной канцелярии. Скверное, темное, сырое место. Попавший сюда вряд ли еще когда-нибудь увидит свободное небо. И трое узников подвешенных за ноги к потолку перед деревянным троном, на котором восседал глава Тайной канцелярии, прекрасно понимали чего ожидать. Четыре бездыханных, замученных тела висели рядом на мясницких крючьях.
Тем временем, сэр Август Крайтон завел детскую считалочку, переводя трость с одного узника на другого.
А кобыла-хвост-поджала
За-каре-той-побе-жала
О-казалась-впере-ди,
Кто-не верит-выхо-ди!
— Мистер Кингли Шафф, вынужден сообщить, что вы нас покидаете, — вежливо улыбнулся лорд Крайтон. — Мистер Ллит, будьте добры, сделайте так, чтобы мистер Шафф поделился с нами сведениями, прежде, чем приставится. Не хочу, чтобы получилось как с мистером Лаутом.
Глаза мастерового округлились, видимо он до последнего не верил, что серебряное навершие трости Серого кардинала укажет на него. Мистер Шафф сначала скулил, потом, начал молить, а дальше просто кричал. И этот крик, кажется, не причинял сэру Крайтону неудобств, а для мистера Ллита и вовсе звучал музыкой.
— Мисис Гранде, мистер Уокер, обсудим с вами сегодняшний инцидент? Вам есть что сказать? — буднично, словно речь шла о чаепитии говорил Август.
— Я виновата перед Короной лишь тем, что мой прадед был племянником герцога Нокса! И вы это знаете! — с презрением выпалила нагая женщина, возрастом едва за тридцать.
Её глаза источали гнев, презрение, ненависть, но никак не раболепный страх. Чести и храбрости перед неминуемой гибелью в ней было больше, чем во всех мятежниках, что окончили свой жизненный путь в этих казематах.
— И тем не менее, вам есть что сказать? — все так же меланхолично спросил начальник Тайной канцелярии.
— Нет! — даже сейчас несмотря на наготу и алые борозды от кнута, баронесса Марина Гранде была преисполнена достоинства, присущего истинным, урожденным благородным леди.
— Хорошо, — как бы самому себе произнёс Август. Ему было не впервой пытать более высокородных и титулованных особ. — Мистер Ллит, покажите баронессе ваше новое изобретение.
Пыточных дел мастер отбросил окровавленный деревянный молоток, которым дробил пальцы несчастного мистера Шаффа и поспешил в другой зал, чтобы через минуту выкатить нечто, что вселяло ужас одним видом.
Деревянная рама с множеством петель и крючьев, была лишь закуской. Основное блюдо представляло из себя плотницкая, чуть подернутая ржавчиной, двуручная пила, которую мистер Ллит приспособил к раме.
— Занятное изобретение, не правда ли? — обратился к баронессе, начальник Тайной полиции. — Приговоренный подвешивается на раме за ноги, а затем при помощи пилы распиливается от паха, до плеч, — пояснил он принцип действия.
— Делайте, что должны, виконт. И будьте счастливы, принося несчастье любимым, — в спокойном и уверенном тоне Марины Гранде было что-то торжественное и потустороннее. То, от чего кровь стыла в жилах.
— Ллит, баронесса ждет вас и ваш аппарат, — Август Крайтон потерял к баронессе всякий интерес, а может просто боялся взглянуть в глаза сильной женщине.
Мистер Ллит был счастлив, он получил в свои руки две игрушки с которыми он мог делать все, на что хватит его фантазии. А вот сэр Август Крайтон призадумался. Крепко призадумался.
Из собственных мыслей его вырвал женский крик. Как бы ни была морально сильна Марина Гранде, она тоже оставалась человеком. Хоть в её жилах так же текла кровь, только чуть голубая — признак потомка истинных лордов, но она тоже чувствовала боль.
Теперь Серый кардинал остался тет-а-тет с Джейсом